Дневники русских писателей XIX века: исследование - Егоров Олег Владимирович "trikster3009" - Страница 5

• Предыдущая
• 5/77
• Следующая

Начиная с параграфа № 20 у Жуковского появляется новый собеседник – Е.А. Протасова: «Теперь все буду говорить с вами, ma chere maman <…>» А став воспитателем своих племянниц М. и А. Протасовых, поэт меняется ролями с воображаемым Наставником. Теперь он дает советы и поучает: «Прочту несколько книг о воспитании; сравню то, что в них предписано, с тем, что вы делали, воспитывая детей, и предложу вам свое мнение о том, что осталось делать».

Запись от 12 августа 1805 г. содержит диалог Жуковского с Машей Протасовой. Слова, непосредственно обращенные к ней, написаны по-французски, т. е. графически выделены в тексте с установкой на диалог (параграф № 13). Далее прямо говорится о том, что наставительно-дружеская запись рассчитана на ее прочтение адресатом: «Ты будешь это читать, моя милая Маша».

К 1806 г. относится обширный план дальнейшего ведения дневника. Он состоит из четырех главных пунктов и напоминает развернутый конспект автобиографического романа с перечнем событий и действующих лиц. Основу сюжетной линии составляет хроника русской жизни конца XVIII – начала XIX вв. Центр драматического конфликта перенесен на моральное сознание героя-автора. Содержание романа – нравственное становление молодого человека и влияние на него окружающей среды. В плане есть намек и на любовную линию. В разделе «Будущая жизнь» пункт 2 сформулирован так: «Какова теперь М<аша Протасова> и какою я ей желаю быть». В дальнейшем этот мотив разовьется в жизни Жуковского в самостоятельный роман.

К 1814 г. относится другой набросок плана взаимоотношений Жуковского с родными и близкими – Е.А. Протасовой, ее дочерьми, Машей и Сашей, и мужем Саши А.Ф. Воейковым. Это своеобразный «семейный роман», содержание которого должно составить внутренние отношения в семейном кругу. Логически развиваясь, «роман» Жуковского подходит к тому этапу, на котором герой – уже сложившаяся личность. Важен не процесс его формирования: это прошедший этап, описанный в «первой части». Интерес сосредоточен на отношениях зрелых людей, перед которыми стоит проблема создания семьи, семейного благополучия и счастья. Поэтому сюжетное действие ограничено рамками домашних событий при минимальном выходе во внешнюю жизнь. В плане связь с действительностью скупо обозначена в третьем пункте: «Образ жизни в Дерпте».

Однако вместе с событийной локализацией просветительско-воспитательная направленность «романа» не утрачивается. Хотя в самой жизни уже намечен конфликт (отказ Е.А. Протасовой выдать свою дочь Машу за Жуковского), поэт не переносит его в «роман», не драматизирует развитие сюжетного действия, а пытается направить его в русло разумно устроенных, взвешенных семейных отношений. Жуковский стремится отвлечься от реального хода событий, не укладывающихся в его литературный план. В «Плане» 1814 года отражены не отношения, которые складывались на самом деле в семействе Протасовых (рекомендация Жуковским Воейкова семье Протасовых, поддержка его сватовства к A.A. Протасовой, «предательство» Воейкова, его безнравственные поступки, ставшие причиной ранней смерти жены), а те, которые должны быть. Так, в разделе о взаимоотношениях с Воейковым записано: «Воейкову быть искренним на мой счет с Екатериною Афанасьевною. Говорить и обо мне и об Маше, как он думает. Ручаться, что мы против ее воли ничего не пожелаем; но уверить, что лишает нас счастья без причин»[13].

Цель семейного романа формулируется в разделе «Вообще»: «Наша цель: общее счастье». Если в первой части «романа»-дневника главной задачей было формирование нравственных понятий, в соответствии с которыми предстояло жить, то теперь эти понятия выработаны, им предстоит следовать: «чтобы составить наше счастье, нам не надобно ходить в даль за способами: они все у нас под руками; только хотеть и не отдалять себя от других, а соглашать свои понятия об нем с понятиями своих товарищей»[14].

Дневник 1814 г. резко отличается как от ранних, так и от поздних дневников Жуковского прежде всего своей формой: это моголог-исповедь. Он передает душевные переживания поэта в тот критический момент, когда окончательно решалось: быть или не быть его счастью с М. Протасовой. Запись от 22 февраля еще дышит надеждой на его возможность. Жуковский излагает свой глубоко прочувствованный взгляд на этот предмет. Но уже следующая запись, сделанная в ночь с 25 на 26 февраля, отражает душевный надрыв поэта. Некоторые фразы исповеди граничат с воплем отчаяния: «Во все последние годы не помню дня истинно счастливого»; «Сколько же печального! а все вместе – удел незавидный»; «Сам бросить своего счастия не могу: пускай его у меня вырвут, пускай его мне запретят..»[15]

В этом дневнике Жуковский отчетливее и откровеннее формулирует мотивы его ведения: «Скрывать все в самом себе и терпеть и даже показывать вид, что всем доволен, – принуждение слишком тяжелое, при откровенности моего характера, который, однако, от навыка сделался и скрытным»[16]. Как видно, в основе этого дневника лежит все тот же принцип замещения, только уже другого психологического содержания. В то же время дневник 1814 г. завершает автобиографический «роман» Жуковского хронологически. Другие элементы воспитательного характера, хотя и встречаются в записях последующих годов, относятся к другой жизненной эпохе, которая имеет свое содержание, а дневник, его отображающий, – свои мотивы.

Таким образом, дневники Жуковского первых двух периодов, несмотря на разбросанность записей по годам (1804–1806, 1810, 1814), представляют собой целостный «роман воспитания», созданный не художественными средствами, а в жанре интровертивного дневника. В нем есть все структурные и содержательные элементы, свойственные классическому жанру романа воспитания: идейный замысел, сюжет, внесюжетные элементы (лирические отступления), разнообразные речевые формы (повествование, рассуждение, диалог). Собранные воедино фрагменты рисуют следующую канву.

Молодой человек теряет Наставника (в романе воспитания один из вариантов – покидает родной дом) и вступает в самостоятельную жизнь. При этом, напичканный книжной мудростью, он самостоятельно строит план самовоспитания и деятельности (экспозиция). Герой становится учителем девушек-сестер, одна из которых впоследствии станет его возлюбленной (завязка). Мать девушки из-за предрассудков отказывает в благословении дочери, но контакты между влюбленными продолжаются; они не теряют надежды на счастье в отдаленном будущем (развитие действия). Происходит сцена решительного объяснения между героем и матерью девушки, за которой следует окончательный отказ. Чтобы уберечь дочь от соблазна, мать выдает ее замуж против воли. Герой переживает душевный надрыв и кризис (кульминация). Жизнь героя продолжается по соседству с молодыми. Мучительные переживания молодой и ее ранняя смерть (развязка).

Воспитательная тенденция романа сохраняется и на том этапе его развертывания, к которому относится история любви Жуковского (отрывок дневника 1810 г.). Последняя является составной частью «циклического становления» героя. Но в данном «романе» этот этап, в отличие от классического просветительского, является кульминацией действия.

Заключительная часть романа Жуковского пишется уже не только в дневнике, но и в письмах к М. Протасовой. Соблюдая запрет матери, Е.А. Протасовой, поэт и его возлюбленная вынуждены были писать друг другу письма из одной комнаты в другую, живя в одном доме, – совсем в духе «Новой Элоизы» Руссо. Психологические содержания сознания Жуковского распределяются по разным жанрам. То содержание, которое обладает наибольшей степенью интимности, объективируется в дневниковых записях, а то, которое рассчитано на адресата-собеседника, – в письмах.

Если в ранних дневниках монологический по форме текст содержательно был диалогизирован, то отрывок 1814 г. монолитнее и по сути и по своей речевой структуре: он пронизан единой эмоцией, как и письма данного периода.

• Предыдущая
• 5/77
• Следующая