Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Солонин Марк Семенович - Страница 54

• Предыдущая
• 54/150
• Следующая

30 июня 1941 г.

04.20. Львов был взят без боя частями 1 гпд…» [167]

День 30 июня 1941 г. надолго останется в истории города, казалось бы, и без того повидавшего на своем веку много страшного. Удушливый трупный смрад висел над Львовом, в районе городских тюрем и вовсе невозможно было находиться без респиратора. Расстрелы заключенных начались еще вечером 24 июня, а погода в те дни стояла очень жаркая.

Рис. 16. Список заключенных львовской тюрьмы с распоряжением о расстреле

Судя по отчету от 12 июля 1941 г. начальника тюремного управления НКВД Украины капитана госбезопасности А.Ф. Филиппова, из львовских тюрем было «эвакуировано по 1-й категории» 2464 заключенных [72]. (Рис. 16). В донесении штаба 49-го горнострелкового корпуса в штаб 17-й Армии от 12.00 01.07.41 г. эта «эвакуации по 1-й категории» была описана так:

«После вступления немецких войск 30.6.41 во Львов в трех тюрьмах города были обнаружены несколько сот трупов мужчин и женщин, которые были убиты в течение последних дней. Так, в подвалах военной тюрьмы Львова только в одной камере были обнаружены около 120 трупов мужчин и женщин, сложенных друг на друга…Как показал осмотр обнаруженных трупов, убийству предшествовали жестокие пытки и истязания. На всех частях тела трупов имеются тяжелые ранения от ударов и уколов…»

Ведомство доктора Геббельса «отработало ситуацию» по полной программе: привезли кинофотокорреспондентов, позднее выпустили целую книгу писем немецких солдат, в которых они рассказывают об увиденном (цитировать это невозможно). Пять десятилетий советская пропаганда яростно отрицала факт массового убийства заключенных, но так как слишком много людей видели горы изуродованных трупов, то была придумана «правильная», закрепленная в фундаментальной 6-томной «Истории ВОВ» трактовка событий:

«Для проведения террора фашистское командование использовало специальный батальон под кодовым названием «Нахтигаль»… Батальон «Нахтигаль» был создан 2-м отделом разведки вермахта зимой 1940/41 г. и укомплектован антисоветскими элементами, специально подготовленными к диверсионной и террористической деятельности [73] . Террористские банды из батальона «Нахтигаль» врывались в дома мирных жителей, вытаскивали их из квартир, свозили на тюремный двор (выделено мной. — М.С. ) и там зверски уничтожали. Три тысячи адвокатов, врачей, инженеров и других представителей интеллигенции пали жертвой террора в ночь на 2 июля…» [275]

В тот же день, 30 июня 1941 г., под грохот канонады прибывшая во Львов группа руководителей бандеровского крыла ОУН провозгласила создание суверенной украинской державы и сформировала «правительство» из самих себя. Несмотря на все заверения в преданности, несмотря на плакаты и листовки с лозунгом «Heil Hitler! Слава Гiтлеровi», расклеенные бандеровцами по всему городу, немцы были крайне возмущены фактом самовольного, не согласованного с Берлином создания «правительства» на территории, занятой ценою крови немецких солдат. 9 июля «глава правительства» Стецко был арестован и доставлен в Берлин, куда под конвоем доставили из Кракова и самого Бандеру. 15 июля их в целости и невредимости отпустили, но «черная кошка» между несостоявшимися союзниками пробежала, а «искра», зажженная 30 июня 1941 г. во Львове, разгорелась в пламя гражданской войны, полыхавшей в Галичине аж до конца 40-х годов…

В планах командования вермахта львовское направление было всего лишь полосой вспомогательного удара. Главные события должны были развернуться на фронте 6-й Армии, которой предстояло прорвать приграничные укрепления у реки Буг и ввести в прорыв два корпуса 1-й Танковой группы. В утвержденных 2 мая 1941 г. командованием 6-й Армии «Указаниях по выдвижению» задача одного из этих корпусов формулировалась так:

«48-й Танковый корпус захватывает переправы через р. Буг с обеих сторон Сокаля, прорывает приграничные позиции противника и открывает путь для своих моторизованных соединений через Тартаков, Стоянув, Радзехув для продвижения через Лешнев на Дубно («центральная танковая дорога»). Важно как можно быстрее (внезапно) захватить переправы через р. Стырь у Шуровице и Берестечко.

11-ю танковую дивизию держать как можно ближе к Сокалю, чтобы после взятия пехотными дивизиями восточного берега Буга ее можно было в случае необходимости быстро подвести для прорыва глубоко эшелонированных позиций противника. После прорыва моторизованные силы корпуса могут быть направлены на Радзехув также и через Крыстынополь». [187]

Прорыв к Берестечко

Задача, особенно на первом этапе ее решения, была непростой: предстояло форсировать реку Буг, прорвать укрепления Струмиловского УРа, форсировать реку Стырь; лишь после этого открывалась возможность выйти на асфальтированную ленту шоссе Броды — Дубно. (Рис. 17.)

Рис. 17. Полоса наступления 48-го танкового корпуса вермахта

Местность в полосе от Буга до Стыри — это влажная луговина, лес, местами заболоченный, множество мелких речушек; дорог с твердым покрытием мало или их нет вовсе. Основное «шоссе» от Сокаль на Радзехув, Берестечко описано в ЖБД службы тыла 1-й ТГр вермахта (запись от 24 июня) следующим образом: «Хотя начальник отдела тыла едет на мотоцикле с коляской и нигде не ждет, на проезд 30 км у него уходит 4 часа. Различие между шоссе и проселочной дорогой состоит только в том, что шоссе шире…» [230]

Для немцев условием достижения успеха в такой ситуации становился высокий темп наступления — им надо было захватить переправы на р. Стырь (60 км к востоку от границы) раньше, чем захваченный врасплох противник (Красная Армия) успеет подтянуть резервы и организовать устойчивую оборону. И при взгляде на ситуацию с другой стороны фронта главным становился фактор времени: смогут ли расположенные у границы войска совместно с гарнизонами укрепрайона задержать противника на время, необходимое для выдвижения на рубеж р. Стырь подвижных противотанковых соединений.

В силу незавершенности развертывания войск Юго-Западного фронта 22 июня у границы, в полосе Сокаль, Крыстынополь оказалась одна-единственная 124-я стрелковая дивизия (27 СК, 5-я Армия) и 21-й корпусной артполк. Предотвратить прорыв фронта такими силами было невозможно — на другой стороне Буга командование вермахта сосредоточило четыре (111, 75, 57, 297-я) пехотные дивизии. Задержать противника, снизить темп его продвижения теоретически представлялось возможным — принимая во внимание наличие речной преграды и железобетонных ДОТов укрепрайона. Струмиловский УР ничем принципиально не отличался от Рава-Русского, те же по конструкции и вооружению ДОТы, примерно в том же количестве (строилось порядка 180, построили и вооружили на 100 меньше) — но там не нашлось своего генерала Микушева. Результат отчетливо виден в записях Журнала боевых действий 48-го Танкового корпуса вермахта:

«03.15. Противник полностью захвачен врасплох и поначалу практически не оказывает сопротивления. Важнейший мост в районе Сокаль находится в наших руках в неповрежденном состоянии. Форсирование Буга проходит без происшествий…

05.00. Организованного сопротивления противника все еще не наблюдается…

09.45. Наступление пехотных дивизий развивается успешно. Части 57 пд ведут бой за высоту 234 севернее Переспа… 75 пд продвигается в направлении Тартаков (н.п. в 12 и 8 км к востоку от границы. — М.С. ). В этом районе противник отступает на восток. Военные мосты в полосе 57-й пд и 75-й пд уже построены.

11.55. Командующий корпусом оценивает состояние противника как состояние полной растерянности, отмечает отсутствие организованного сопротивления, а также отсутствие у противника свежих резервов… Мост у Крыстынополь также был захвачен неповрежденным…

• Предыдущая
• 54/150
• Следующая