Загадать желание - Кай Ольга - Страница 15

– У вас ко мне дело?

– Да, – я закуталась поплотнее. – Скажите, вы знаете, где найти Горыныча?

Мужчина задумался, потеребил бороду.

– Обычно он сам сюда заезжает, чтобы узнать, нет ли вестей от Леона или о ловушках. Мне оставляют записки или на словах говорят, что да как, я уж после ему передаю.

– И давно он был?

– Да вот… дня два как заезжал. Я ему передал, что в Коряках ловушку нашли. Повезло еще, сразу поняли, что к чему. Только один и попался.

– А когда он в следующий раз здесь появится?

Трактирщик развел руками:

– Откель же мне знать?

Ну все. Отогреться не получится. Теперь скакать по всей округе за этим змеем окаянным…

– И как же мне найти эти… Коряки?

Дорога была пустынна – только несколько цепочек конных следов в разные стороны. Лес постепенно приближался, сжимая объятия, и вот над головой – ветви в белом покрывале. Прыгнувшая прямо над дорогой белка струсила мне за шиворот несколько снежинок.

Хозяин трактира намекал, что одной ехать небезопасно, но сумасшедших, путешествующих в такую погоду верхом, не так-то и много. А до Коряк недалеко. Я выехала до рассвета, и надеялась, что буду на месте задолго до обеда. Однако не давала покоя мысль, что потеряно слишком много времени, и Горыныч мог уже давно разобраться со здешней ловушкой и уехать. Естественно, не сказав – куда. И тогда – ищи ветра в поле!

Деревни все еще не было видно. Лошадь сбавила темп и настороженно поглядывала по сторонам, а изредка поворачивала голову и смотрела на меня с укоризной.

– Ну чего ты, чего? – ее имени я не знала, а придумать пока не успела. – Наверное, устала, да? Не дали тебе отдохнуть по-человечески…

– Стой! – окрик за спиной испугал до полусмерти. Я пришпорила лошадь, посылая в галоп, и лишь тогда рискнула обернуться.

Всадник вдалеке тоже подгонял коня.

– Стой, дурак! Стой, нельзя туда! Нельзя! Поворачивай!

Опасность? Я нащупала за пазухой змей, перепрятанных в небольшой мешочек, посмотрела вперед, на дорогу, потом вспомнила о ловушке. Если Арис здесь еще не был…

Моя лошадка с радостью повернула назад, а я пониже натянула шапку, и подняла воротник. Раз уж меня приняли за парня – хорошо, разубеждать не буду.

Всадник приближался. Из-под шапки с серой меховой оторочкой торчали темные патлы. Сердитое лицо, черная щетина, серо-зеленые глаза под насупленными бровями. Боясь поверить в такую удачу, я не смогла сдержать улыбку.

– Полоумный, что ли? – буркнул Горыныч, подъехав ближе.

– Привет! – я отвернула ворот и поправила шапку, открывая лицо. – Арис, ты меня узнаешь?

По взгляду поняла – да, теперь узнает. Вот только зачем-то поглядывает мне за спину и хмурится. Не рад, видимо, а жаль…

– И что ты здесь забыла? – это вместо приветствия.

– Тебя ищу, – на этот раз я успела заметить промелькнувшее во взгляде Ариса удивление.

– Зачем?

– Долго объяснять, – вести важный разговор посреди дороги совершенно не хотелось. – Просто у меня змеи…

– Какие змеи? – перебил он. – Зима ведь!

– И… что?

– А то. Что зимой змеи спят.

– Верно, – киваю. – Спят. Кажется…

Молчание.

– Ладно, – сдаюсь. – У меня с собой две змеи. Вот тут.

Взгляд Горыныча упирается в мой живот, потом поднимается к лицу. Изумление и сочувствие явно говорят о том, что меня приняли за умалишенную.

– Нет, я их не съела, – стараюсь улыбнуться, но нарастающее раздражение все портит. – Они у меня в мешочке лежат, за пазухой.

– И на кой тебе эти змеи?

Как же быстро он перестал удивляться!

– Ты ведь не знаешь, что случилось в Раславе?

– Случилось таки, – морщится. Оглядывается на дорогу и резко поворачивается ко мне. – А где твоя подруга?

Ну наконец-то! Осторожно, чтобы не потревожить своих спящих спутников, хлопаю ладонью по животу.

– Да-да. И Леон. Там же.

В лесу было красиво, даже празднично. Только… я уже устала ждать и немного замерзла, хотя, вопреки указаниям Ариса, спешилась и наматывала круги вокруг лошади. Горыныч обещал, что вернется скоро, и поскакал к ловушке, куда я едва не угодила. Бррр… Вот понаставят же прямо на дороге! Что будем делать дальше – он не сказал, но хотя бы не отправил на все четыре стороны. Может, Леон в нем и не ошибся.

Прошло немногим меньше часа, прежде чем Горыныч вернулся, ведя под уздцы вороного. Вид у говорящего со змеями был не просто уставший – измученный.

– Ну что? – спросила я.

Он окинул меня взглядом, тяжело забрался в седло и бросил:

– Поехали.

В деревне нас ждали. Вилы, косы, лопаты… Горыныч велел мне остановиться, а сам подъехал ближе и крикнул:

– Эй, староста! Плату давай!

Мужик, высокий и плотный, сделал два шага вперед и с размаху что-то швырнул. Арис не поймал. Пришлось ему спрыгнуть и достать мешочек из снега. Спокойно пересчитав монеты, Горыныч забрался на коня и поехал прочь от негостеприимной деревни.

– И что, всегда так? – спросила я. До сих пор было неуютно от такой встречи.

– Как?

– Ну вот так. Сначала помочь просят, а потом встречают частоколом.

Он пожал плечами:

– Зато заплатили.

– А могли не заплатить?

– Вполне.

– Да ну! – это заявление меня удивило. – Если один раз не заплатят, потом ты просто не приедешь!

Арис хмыкнул, помолчал немного и сказал:

– Ладно. Ты это… рассказывай.

Вокруг – снова дремучий лес. И ни дороги, ни приметной тропки. По словам Горыныча, неподалеку было охотничье зимовье, почти заброшенное после того, как посреди пятачка, очищенного от сгоревшего леса, появилась деревня Коряки. Но иногда охотники прятались там, пережидая непогоду.

Мой рассказ на Ариса впечатления не произвел. Он слушал молча, поглядывал по сторонам, смотрел в небо, щурясь от солнца. А после подытожил:

– Метель будет.

Домик показался за деревьями, наполовину засыпанный снегом, похожий на сказочную избушку Деда Мороза. Но когда, расчистив крыльцо, Арис толкнул тяжелую дверь, очарование пропало.

Пыль, темнота. Давным-давно остывшая зола в открытом очаге. Я нерешительно остановилась. Горыныч прошел к печи, оставляя белые следы на деревянном полу, присел. Дрова небольшой аккуратной кучкой лежали рядом. Арис положил в очаг несколько чураков и достал из кармана обыкновенный спичечный коробок.

Огонь загорелся, сперва несмело, потом, весело потрескивая, обнял сухие дровишки. От его света в домике сразу стало и уютней, и теплей.

– Ты тоже бываешь в аномалиях? – смахнув рукавом пыль с массивного табурета, я присела у стола.

– Редко, – Арис бросил потухшую спичку в огонь. – Доставай своих… змей.

Осторожно вынутые из мешочка, две змейки неподвижно лежали на столе. Горыныч долго смотрел на них, потом изрек:

– Спят.

– Вижу. Может, их разбудить?

– Зачем? Пусть уж лучше так… – он нахмурился, приподнял змею-Алину двумя пальцами. – Особенно эта.

– Почему? – удивилась я, пристальнее приглядываясь к своей видоизмененной подруге.

– Потому что если укусит – мало не покажется.

– Да? – запоздалый испуг при мысли, что меня уже не раз могли укусить прямо в живот, заставил вздрогнуть. – И что теперь делать?

– Держать их где-нибудь, где попрохладней. Чтоб не проснулись. Хотя бы в кармане…

– Нет, я о другом. Что делать, чтобы вернуть им прежний облик?

– Найти того, кто сумеет это сделать, – Горыныч поднялся. – Знаю одну женщину. Живет недалеко. Дня три ехать.

Я едва сдержалась, чтобы не закричать: «Ура!» Казавшаяся ужасной ситуация теперь представлялась в совершенно ином свете. Итак, пока Леон с Алиной мирно спят, мы найдем колдунью, которая снимет чары. И все. Пожалуй, в невозмутимости Ариса таки есть свои преимущества. Улыбнувшись, я осторожно погладила пальцем пеструю змейку.

– В нашем мире такие тоже водятся, да?

– Да, – подтвердил Горыныч. – Это эфа. По крайней мере, похожа, – он поднялся и направился к двери. – Лучше поспи, пока есть время.