Жил-был дважды барон Ламберто, или Чудеса острова Сан-Джулио - Родари Джанни - Страница 5

• Предыдущая
• 5/20
• Следующая

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

«Очень интересно, — думает молодой исследователь, — хотя и несколько монотонно. Посмотрим, куда же тянется эта ниточка».

Он продолжает поиски, и ниточка приводит его в конце концов в комнату под самой крышей, где сидит хорошенькая рыжеволосая синьорина с зелёными глазами. Она разглядывает картинки в журнале и чистым, звонким голосом непрестанно повторяет:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

— Синьорина, а ведь меня зовут Оттавио! — обращается к ней племянник барона.

— Очень остроумно, — отвечает ему молодой Армандо, появляясь в дверях. — Уйдите и не мешайте работать. Моя смена, Дельфина.

Дельфина встаёт, слегка потягивается, Армандо садится на её место и продолжает:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

Оттавио заинтригован и хотел бы узнать ещё кое-что.

— Синьорина, — он следует за девушкой в соседнюю комнату, — почему вас зовут Дельфина?

— Мой отец великий король. Король Франции. Благороднейший человек. Он носит парик из золотых нитей. Во Франции первенца короля всегда называют Дельфином.

— Почему?

— Потому что король Франции — он же король дельфинов. И когда акушерки увидели, что родилась девочка, а не мальчик, они испугались: «А вдруг король очень рассердится!» Но мой отец очень обрадовался и решил назвать меня Дельфиной. И хорошо сделал. Потому что я, желая оправдать это имя, научилась хорошо плавать и нырять.

— Не верю ни одному слову из того, что вы рассказали, хотя и красиво получилось.

— И правильно делаете, что не верите. Конечно же, я не принцесса. Мой отец простой рыбак. Однажды ночью он вышел в Индийский океан ловить рыбу. Когда ушёл очень далеко от берега, заметил, что за ним всё время следует дельфин. У отца был с собой хлеб — запас на несколько дней. Он отломил половину и угостил дельфина. Но оказалось, дельфин вовсе не дельфин, а английский король, заколдованный злой колдуньей. И обречён плавать по морям и океанам, пока какой-нибудь рыбак не разделит с ним свой последний хлеб. Дельфин съел хлеб, превратился в английского короля, забрался в лодку к моему отцу, вернулся с ним на берег, пошёл на станцию, сел в поезд и поехал убивать злую колдунью.

— А как он поблагодарил вашего отца?

— Подарил ему приятные воспоминания. Когда я родилась, отец в честь этого английского короля и назвал меня Дельфиной.

— Тоже красивая сказка. А теперь, однако, я хотел бы, чтобы вы сказали мне правду. Почему сидите тут и без конца повторяете имя моего дяди Ламберто?

— Мы не знаем, зачем это нужно.

— А может, вы оба просто сошли с ума?

— В таком случае мы все шестеро сошли с ума. Это наша работа. Нам за это платят. Плюс питание, проживание и сколько угодно карамели на выбор.

— Странная работа!

— Бывает ещё более странная. Я знала, например, одного человека, который всю жизнь только и делал, что считал чужие деньги.

— Наверное, кассир в банке. И давно вы так работаете?

— Вот уже восемь или девять месяцев.

— Понимаю...

— В таком случае вы просто молодец, потому что я, напротив, ничего не понимаю. Я согласилась на эту работу из-за того, что здесь хорошо платят, лучше, чем в других местах. Но, по правде говоря, мне это очень надоело. И кажется даже, будто заболеваю. У моих сменщиков тоже появились разные недомогания, колики то там, то тут, тошнота по утрам, головокружение...

— Наверное, потому, что вы всё время сидите в помещении.

— Может быть. До свидания.

— Как «До свидания»! Куда вы?

— Спать. Я сегодня встала очень рано — так начиналась моя смена.

Оттавио пытается задержать девушку, побольше расспросить её, но она уходит.

Оттавио возвращается в ту комнату, где сидит молодой Армандо, сменивший её. Он рисует в тетради квадратики. Нет, не рисует — раскрашивает. И не раскрашивает, а один за другим замазывает квадратики черным цветом. И в то же время хорошо поставленным голосом беспрестанно повторяет:

— Ламберто, Ламберто, Ламберто...

«Вот тут-то, — думает Оттавио, — как сказали бы наши мудрые предки, и зарыта собака. Тут должен быть, если не ошибаюсь, секрет дяди Ламберто».

Спускаясь по лестнице, он встречает мажордома Ансельмо.

— Где вы были, синьор Оттавио?

— На крыше, любовался панорамой.

Ансельмо молчит, но про себя решает, что впредь надо будет последить за молодым бароном.

— Нет ли у вас лодки? — интересуется Оттавио. — Мне нужно съездить в Орту.

— В бухте стоят три вёсельные лодки, три парусные и моторная.

— Возьму моторную, — решает Оттавио. — Ведь если мотор бездействует, он ржавеет.

— Золотые слова, — соглашается Ансельмо.

Оттавио пересекает рукав озера, отделяющий остров Сан-Джулио от городка Орта. Там он находит врача и жалуется ему, что совсем потерял сон, никак не может уснуть.

— А овец пробовали считать?

— Каждый вечер насчитываю по миллиону и всё равно не засыпаю.

— А «Пьемонт» Джозуэ Кардуччи пробовали читать?

— Без всякого результата. Стараясь запомнить эти стихи, только чаще зеваю.

— Попробуйте поучить наизусть «Обручённых» Мандзони.

— А не проще ли принять снотворное?

— Прекрасная идея! — восклицает врач. — Как я об этом не подумал. Охотно выпишу рецепт. Как вас зовут?

— Франческо Петрарка.

— Как странно! Был ведь, кажется, поэт с таким именем.

— Это мой дедушка. Бедный дедушка Франческино.

На всякий случай Оттавио скрывает своё имя. Его план — подсыпать снотворное в ужин всем шестерым, что сидят в мансарде под крышей. Ибо тот, кто спит, рыбу не ловит и уж тем более не твердит без конца «Ламберто, Ламберто, Ламберто...»

Оттавио рассуждает так: «Заставим их замолчать и посмотрим, что получится. Если всё обстоит, как мне кажется, и я угадал, то у дяди Ламберто по меньшей мере начнётся воспаление лёгких. А потом... Потом всё пойдёт своим чередом».

И он продолжает свои размышления, этот молодой мыслитель: «Если бы не Дельфина, я просто отравил бы их всех и сослался бы на плохую пищу. Но эта девушка мне очень даже нравится. Слишком хороша, чтобы умирать такой молодой. Я даже готов жениться на ней. Но пока отложим мечты о свадьбе, попробуем для начала обеспечить себя наследством».

Так в его голове один план соединяется с другим.

Со снотворным в кармане Оттавио возвращается на берег, садится в моторную лодку и не спеша направляется к острову.

Он едет медленно, и вскоре его обгоняет лодка, полная голландских туристов, которые торопятся на остров посмотреть знаменитую базилику святого Джулио. Их везёт лодочник Дуилио, которого все, желая показать своё знание античной мифологии, зовут Хароном.

Туристы, смеясь, что-то кричат Оттавио по-голландски. Он ничего не понимает. Они плывут дальше, но затем их лодка, едва причалив к острову, тут же, словно обжёгшись, сворачивает обратно. Харон гребёт как никогда быстро. Поравнявшись с Оттавио, он что-то кричит ему.

— Что вы сказали?

— На остров не высадиться, — объясняет Харон. — Там вооружённые бандиты.

— Какие бандиты?

— Плывите, если хотите познакомиться с ними. Только не говорите, что это я вас предупредил.

На пути к острову Оттавио встречает и небольшую флотилию. В первой лодке сидят шесть монахинь, шесть бедных юных монахинь. Во второй, третьей и четвёртой — знатные господа со своими семьями. В пятой — какой-то пожилой господин, одинокий, как собака. И всё это люди, которые обычно подолгу живут на острове, — монахини круглый год, другие всё лето.

— Что случилось?

— Возвращайтесь! Бандиты не позволят вам высадиться! Нас, как видите, они выгнали!

Среди беженцев нет дяди Ламберто, нет Ансельмо, нет никого из тех шестерых...

«Я всё-таки взгляну, что там происходит», — решает Оттавио и направляет свою лодку к причалу.

У берега его встречает человек в маске и с автоматом.

— Добро пожаловать, синьор, — говорит он. — Вас-то мы и ждём. Причальте лодку. Спасибо. С сегодняшнего дня регаты отменяются.

• Предыдущая
• 5/20
• Следующая