Свинпет - Пушной Валерий - Страница 57

• Предыдущая
• 57/62
• Следующая

Володька попытался снова протестовать, но, прикованный к месту взглядом старика, осекся, сомневаясь уже, что хорошо пошарили, авось в спешке чего и не доглядели, и язык выудил новые вопросы:

— Так это что, дед, твоя хибара? Прозябаешь в ней, что ли? Ты случайно не мизантроп? Да я и не удивлюсь этому, из сумасшедшего волчьего Свинпета сбежишь в любое место, лишь бы глаза не видели его перевертышей. Лучше коптить небо отшельником, чем жить бок о бок с волками. А тут что за места? Объяснил бы. Мы среди ночи сюда прибились, покрутились в темноте и приткнулись с другой стороны. Даже понятия не имеем, где очутились. Снаружи дыра дырой, стены наперекосяк. И внутри, дед, один хлам был, не пудри мозги, ничего этого не было. Откуда что взялось? Ты давай-ка не мути воду, выкладывай начистоту. Ведь не снится же мне все это.

— Конечно нет, человек. Ты просто устал в дороге, не разглядел в темноте и быстро уснул. В этих местах тишина дивная. Здесь есть все, что мне нужно. — Старик рукой в широком рукаве с многочисленными крупными разноцветными пуговицами показал Володьке на каменную, обрамленную гладким деревом скамью. — Присядь, человек, оглядись немного.

— Да я уже вижу, дед. Внутри ты навел порядок, — проговорил Володька, решив больше не выведывать, как тот очутился в сарае. — Кстати, я тут не один, — дернулся, вспомнив о друзьях и с трудом отрывая глаза от взгляда старика. — Все прикорнули за углом твоей дыры. Ты не возражаешь? Тебя не было, спросить не у кого.

— Не люблю, когда храпят, — сердито отозвался старик, недовольно перебирая пальцами.

— Ну ты даешь, дед, — возмущенно протянул Лугатик. — Поди, сам храпака заправляешь так, что стены дрожат, вон вся халупа покосилась, — усмехнулся с издевкой и засуетился. — Погоди, дед, сгоняю за остальными, разбужу, пусть поглядят на тебя. Ты не просто дед, ты любопытный фрукт, таких поискать надо, — прищелкнул языком, окинул взглядом внутреннее убранство сарая и снова не удержался, хмыкнул. — Чудеса в решете, да и только, но точно не мерещатся. С тобой, дед, не соскучишься, запросто мозги по ветру пустить можно. — Быстро выскользнул наружу и за углом принялся тормошить спавших приятелей.

Те сонно разлепляли веки, тупо смотрели в темноту, не сразу понимая торопливые объяснения Лугатика:

— Просыпайтесь, бродяги, хватит дрыхнуть, — шумел он, — Тут хозяин хибары объявился. В сарае прописался. Претензии к вам имеет. Храпите, говорит, как лошади. К себе приглашает. Поднимайтесь, топаем, пока не передумал. Старикан с прибамбасами, черт знает откуда взялся, но мебелишку уже расставил. Не густо, правда, но для хибары шикарно. Даже люстра над головой болтается. В общем, жирует в этом сарае, как кум королю. С музыкой! — Помог подняться девушкам, расплываясь в улыбке, впрочем, в темноте никто не разглядел эту улыбку.

Катюха оттолкнула его, уверенная, что тот заливает очередную байку, не понимая, зачем все разбужены. Сдурел, что ли, Лугатик после Свинпета? Отвернулась.

Раппопет громко ругнулся, недовольный тем, что прерван сон, накостылять бы Лугатику, заткнуть рот пучком травы, чтобы не молотил всякую дребедень среди ночи.

Ванька очнулся от толчка в плечо. Меч был на месте, схватил его двумя руками и вскочил на ноги.

Сашка насторожилась, уловив тихую музыку.

Под сочный хруст травы потянулись за Лугатиком.

Полоса света из дверного проема привела в замешательство. Раппопет прикусил язык и озадаченно оглянулся на остальных.

Сашка схватила за локоть Ваньку и предостерегающе прошептала, чтобы тот был осторожен. Не нравилось ей все это. Появилось беспокойство.

Малкин крепче стиснул рукоять меча, его самого все это озадачило. Не исключено было попасть в новую историю, удивляться уже не приходилось. Явно они еще не были на той дороге, которая приведет к дому.

Лугатик сунулся головой в дверной проем, бодро восклицая:

— Встречай, дед, моих друзей! — Высоко поднял ногу, как бы перешагивал через порог, ступил на циновку и застыл в недоумении.

Вместо старика из-за стола на него пристально смотрела бодрая подвижная старушка, шныряя руками по длинному цветному одеянию замысловатого покроя. На голове вычурная шапчонка, квадратная, с перьями из петушиного хвоста. Лугатик замешкался:

— Во, и бабка здесь, — протянул обескуражено. — А где дед, бабуля? — Глазами обежал сарай.

— Никакого деда тут нет, — живо ответила старуха, барабаня пальцами по столешнице точно так же, как делал дед.

Лугатик удивленно вытаращился, услыхав ответ, уловил в голосе те же интонации и такое же легкое грассирование, что были у старика. Подумал, не дураки придумали пословицу: «муж и жена — одна сатана».

— Как нет? — пробежал взглядом по углам. — Только что здесь сидел. Мы с ним парой слов перекинулись. Он попросил сгонять за друзьями. Я привел, вот они. — Володька пальцем ткнул себе за спину. — По-твоему, бабка, я вру? — Лугатика передернуло, получалось, друзьям лапшу на уши навешал, в очередной раз выставился олухом царя небесного.

— Приснилось тебе, человек, — посмотрела старуха с неприятной хитринкой в бегающих глазах.

— Не плети лапти, бабка, — вспыхнул он. — С головой у меня полный порядок. Это вы с дедом пни замшелые! Шуточки свои бросьте. Тут вам не цирк шапито. Давай признавайся, где дед, старая! Выковыривай его из своих сундуков! — Лугатик шагнул к столу.

Приятели тоже подались вперед, с любопытством и изумлением из-за его спины рассматривали внутреннее убранство сарая. Все ошеломило. Определенно, это не Свинпет, но наверняка какая-то его отрыжка. Удивляться не стоило, без магии не обошлось, но хотелось бы знать, чем все закончится.

Ванька в проеме показался последним, остановился, длинный, нескладный, рыжий, с торчащими волосами, прижал меч к грязному, в засохших пятнах волчьей крови, животу. Присмотрелся: на горожанку бабка не походила вовсе, и разговор нормальный, без всяких вывертов. Если бы не метаморфоза с сараем, бабку можно было бы принять за обыкновенную старую чудачку.

Старуха вдруг засуетилась, стрелой вылетела из-за стола, поражая такой стремительностью. Затараторила, грассируя, обволакивая уши приятелей паутиной въедливых слов, а сама прямиком с легкой припрыжкой, от которой длинные полы тонкой цветной одежды раздувались парашютом, устремилась к Малкину. Сразу выделила его изо всех, беспардонно вцепилась в локоть парня и настойчиво потянула к скамье. Ваньку это напрягло, да и остальных — тоже.

Лугатик снова запетушился, требуя подать деда. И вдруг весело раскинул руки и обрадованно замурлыкал, широко раскрывая рот:

— Дед, ну ты мастак, подсунул нам свою бабку! На кой она нам нужна, кадушка старая. — Обернулся к друзьям, показывая на старика и поясняя: — Я же говорил вам, что хозяйничает здесь дед. Вот он, полюбуйтесь, собственной персоной, как огурчик. — И опять старику: — А ты, дед, совсем не мизантроп, живешь без напряга, пригрелся подмышкой у бабки.

Однако приятели не видели перед собой старика, перед их глазами мелькала все та же странная старуха в цветастом одеянии невообразимого покроя, с недоброй плавающей улыбкой на лице.

— Не морочь голову, Лугатик, какой дед? — раздраженно одернула Катюха, воспринимая слова парня как очередную дурашливость; и какого рожна придуривается: сначала врал про деда, теперь бабку называет дедом. Нашел время для веселья. — Кончай дурью маяться, надоела твоя клоунада. Или с головой не все в порядке, как у горожан?

— А это, по-вашему, кто?! — уверенно и напористо давил Лугатик, перед его глазами без всякого сомнения был старик, между тем изумленные глаза приятелей вызвали некоторое колебание, в этой халупе всякое возможно, и Лугатик произнес уже вопросительно: — Это же дед?

— Да иди ты со своим дедом! — как ножом отрезала недовольно Катюха. — Протри глаза, если старуху от старика не отличаешь. Или надень очки с увеличительными стеклами.

Лугатик расширил глаза и стушевался, опустил плечи: около скамьи на самом деле суетливо обхаживала Ваньку Малкина старуха:

• Предыдущая
• 57/62
• Следующая