Таинственная бутылка - Гарин Фабиан Абрамович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/14
• Следующая

Леша направился к избе, на которую указала старуха. В просторной кухне женщина с пестрым платком на голове, наклонившись над квашней, месила тесто.

— Здравствуйте, — сказал он, переступив порог, — я столяр. Ваша мамаша меня послала, говорит, рамы перекосились.

Женщина подняла голову и пытливо посмотрела на Лешу.

— Нечего меня дурачить. Говори чего хочешь?

Леша не успел ответить. В комнату вбежала девочка лет десяти с испуганными глазами.

— Что с тобой, Верочка? — спросила мать.

— Фашисты в село пришли.

Леша выглянул в окно. Уйти не удастся. Что сказать фашистам, если они его задержат? Как поведет себя Настя Первухина? «Неужели задание сорвется?» — подумал он и почувствовал, как заныло сердце.

— Верочка, — сказала мать, — садись обедать. И ты, парень, садись! Знай, Верочка, что это твой брат. Его зовут Ваней. Повтори, кто это?

— Братик Ваня, — вытирая кулачками слезы, ответила Верочка.

— Садись, Ваня, к столу и ешь! Теперь уже поздно отступать, — наставительно сказала женщина и украдкой взглянула из-за занавески на улицу.

Леша ел горячие щи, обжигая губы, и посматривал исподлобья на дверь. И вот она отворилась. В комнату ворвались чужие голоса, незнакомая речь. Вошел унтер, держа в руках кружку. Мундир нескладно сидел на его худых плечах. Он пытливо взглянул на Верочку и Лешу и спросил на ломаном русском языке:

— Партизаны?

Женщина подняла на него спокойные голубые глаза. Впервые в ее дом вошел враг, и ей показалось, что в чистую горенку вползла гадюка. Но она не выдала своих чувств. Певучим грудным голосом она ответила:

— В деревнях партизан не бывает. Это мои дети, — и, уже не глядя на пришельца, добавила: — Ешьте, дети!

— Масла и молока! — требовательно произнес унтер и Поставил кружку на стол.

Хозяйка поспешно налила в кружку молока.

— Масло, бутер, — повторил унтер.

— Нету, — ответила хозяйка.

Унтер отпил немного молока, пошарил взглядом по кухне и молча вышел. После его ухода женщина обессиленно села на лавку и долго молчала.

В чугунке стыли щи. После пережитого волнения есть никто не хотел. Верочка встала из-за стола, забралась на печь и притаилась, как мышь. Хозяйка присела к окну чинить детское платьице. Она долго возилась с иглой — в сумерках трудно было вдеть нитку. Леша молча сидел, смотрел на ее лицо.

— Откуда ты? — спросила как ни в чем не бывало хозяйка.

— Из Западной Двины.

— Зачем пришел?

Леша помолчал, потом спросил:

— Как дойти до моста?

— После второго прогона — направо. Но только фашисты его охраняют.

— С какой стороны?

— Со стороны Мухина.

— Брод есть где-нибудь? — спросил Леша.

— Пониже моста, но место там открытое. Если же идти от моста против течения, — тоже есть брод, но туда два километра. Река там неширокая, зато течение быстрое. Вода тебе по плечи будет. На берегу кусточки.

Стемнело. Хозяйка вышла на улицу, но вскоре возвратилась.

— На улице тихо, можешь идти, — сказала она. — Хлеба возьми с собой.

— Я не голодный. Спасибо за обед и за ваше материнское сердце, чуть вас под беду не подвел. Верочку за меня поцелуйте. Прощайте!

Над деревней плыла черная туча и края ее застилали горизонт. В темноте трудно было уже различить очертания домов. Леша бесшумно шел по улице. Из какой-то избы выбежали две девушки и скрылись. Он переждал, пока шаги затихли. Вот, наконец, и прогон. Крадучись вдоль плетня, он дошел до конца прогона. Дальше лежала дорога в поле. Леша подумал о том, как хорошо здесь в солнечный день, когда цветут травы, поют коноплянки. Сейчас все было безмолвно и черно, таинственные шорохи проплывали из края в край, изредка пролетала пустельга, издавая истошный крик.

Неожиданно налетел ветер и принес запах речной воды. Леша лег на землю и пополз по направлению к мосту, всматриваясь в темноту. Он часто останавливался и прислушивался. Заморосил мелкий дождь. Ползти стало трудно. И вдруг перед Лешей выросла человеческая фигура.

Она стояла неподвижно, будто прислушиваясь к чему-то.

Леша застыл. Вражеский солдат поднял воротник, защищаясь от дождевых капель, ветер развевал полы шинели.

Потом он потоптался на месте и пошел по направлению к Леше. Оставалось шага три. Минуты тянулись медленно. Только бы ветер не утих, а то Леше казалось, что часовой услышит, как колотится его сердце. Часовой повернул обратно. Тогда Леша уперся ладонями в землю, приподнялся, напряг мускулы и прыгнул ему на спину. Солдат не успел даже вскрикнуть. Через несколько минут течение реки унесло его.

Сжимая в руках автомат, Леша быстро перебежал мост, остановился и прислушался, но мешали дождь и ветер. Он стал соображать, как идти обратно. Оставаться здесь до рассвета было опасно — каждую минуту могла явиться смена, и он решил двинуться напрямик через лес.

Не успел Леша отсчитать и ста шагов, как его внезапно схватили, отняли автомат, связали руки и повели. Все это было сделано с такой быстротой, что он растерялся и даже не крикнул. Леша знал, что будут пытать, но твердо решил молчать.

Шли они лесом, шли долго. С ветвей падали дождевые капли и от этого по спине пробегали мурашки.

— Давай его сразу к командиру, — заговорил, наконец, один из тех, кто вел Лешу, и на душе у Леши сразу стало легко от того, что услышал родную речь.

Они спустились по вырубленным в земле ступенькам и очутились в землянке. Слабый свет каганца освещал незнакомых людей, сидевших на скамье. Леше развязали руки, и он, почувствовав свободу, стал растирать их.

— Кого привели? — спросил сидевший ближе к огню бородатый мужчина в телогрейке, подпоясанный толстым ремнем.

— У моста захватили, — ответил один из разведчиков, — с немецким автоматом шел.

— Обыскали?

— Кроме перочинного ножа ничего не нашли.

Человек в телогрейке встал, посмотрел Леше в лицо и спросил:

— Кто ты, парень?

— Такой, как и вы, — не растерялся Леша.

— А мы кто?

— Такие, как я.

Бородатый усмехнулся и сказал:

— Не выкручивайся. Говори, что делал ночью у моста?

Леша молчал.

— Товарищ командир, — предложил тот, что отнял у него автомат, — позвольте мне с ним заняться. Расколется, как орешек.

При этих словах Леша радостно улыбнулся: слово «товарищ» подтвердило, что он попал к своим.

— Я партизан и комсомолец, — сказал он.

— Чем докажешь?

— Неужели я похож на изменника Родины? — обиделся Леша.

— Ладно, парень, — спокойно сказал бородатый, — не надо убиваться. Обижать не собираемся. Ты скажи, кто командир твоего отряда?

— Кузьма Акимович.

Командир пытливо посмотрел на Лешу и сморщил лоб, стараясь вспомнить, кто Кузьма Акимович.

— Не знаю, — сказал он решительно, — про такого не слышал. Ты не отпирайся, скажи, что ты у моста делал?

Леша рассказал партизанам, зачем ходил на мост, как убил часового и завладел его автоматом.

Так, благодаря Леше, наладилась связь между отрядами Кузьмы Акимовича Ревина и старшего лейтенанта Боркова. Старший лейтенант рассказал Кузьме Акимовичу, что он получил приказ перейти в другой район, и посоветовал:

— Тебе, Кузьма Акимович, сейчас бы в Раёк пробраться. Там ты найдешь подполковника Криворученко.

С ним главную связь держи: когда живую, а когда по рации. А рацию тебе твой парень достанет у фашистов, как и автомат.

* *

*

На поваленном грозой дереве с опаленной кроной сидел Кузьма Акимович. За завтраком Леша сказал ему, что у него возник какой-то план.

— Что ж, если дело хорошее, мы тебя послушаем. Вот только чайку попьем.

После чая Кузьма Акимович сказал:

— Товарищи, дело, которое мы задумали, известно вам. Важность его — знаете. Собрал я вас для того, чтобы еще раз обсудить детали и предусмотреть, все ли подготовлено. К подполковнику пойдет Петрович. Он постарается перейти линию обороны, но сейчас это стало трудно.

• Предыдущая
• 5/14
• Следующая