Кто бы мог подумать? - Котовщикова Аделаида Александровна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/48
• Следующая

— А вдруг у тебя уже началось засорение крови? — мрачно предположила Таня.

— Говорят не засорение, а заражение, — поправила Ира.

Держа руку на весу, она с упрёком смотрела Косте в лицо: мол, почему ты ничего не предпринимаешь для моего спасения?

— Без йоду не обойдёшься? — спросил Костя. — Платок носовой у тебя есть?

И подумал: «А у меня, кажется, нету…»

— Есть, конечно, — кивнула Ира. — Но он не стерильный. — Миловидное личико её было серьёзно и сохраняло выражение непреклонности.

— У Иры мама медсестра, — сказала Алла. — Ира знает.

— Гм! — хмыкнул Костя. — Но где же я возьму тебе стерильный бинт?

— Аптека совсем близко, — промолвил молчун Слава Курков.

— Так пошли туда? — предложил Костя. — Ребята, мы скоро. Толя Акимов, оставляю тебя за главного! И чтобы всё было в порядке!

Толька изумлённо разинул рот. И подпрыгнув от радости, весело гаркнул:

— Есть, товарищ командир!

Никаких машин не виднелось, однако через дорогу Костя перевёл Иру за руку. Непривычное какое-то чувство заставило Костю это сделать: отвечает же он за неё.

— Варежку надеть нельзя? — с усмешкой спросил Костя. — Не стерильная? А кровь уже засохла, бактерии не влезут.

Костины слова Ира оставила без внимания. Проговорила очень серьёзно:

— Напрасно вы Акимова оставили за главного. Лучше бы Аллу. Или хоть Мухина. Акимов страшный озорник. И часто получает двойки.

— Ну, уж не обязательно они там передерутся. И почему ты говоришь мне «вы»?

— Но ведь вы старше. А такая неприятность, как драка, легко может случиться. Если Акимов останется за главного.

Вежливость и рассудительность девочки смешили Костю. Поглядывая на неё сбоку, он улыбался. Но улыбка исчезла с его лица, когда так же вежливо Ира спросила:

— А вы хорошо учитесь?

— Всяко бывает… — пробормотал Костя.

Глаза у Иры слегка расширились. Но она промолчала, явно из вежливости.

В аптеке Косте ничего не пришлось говорить. Ира сама сказала женщине в белом халате:

— Здравствуйте, тётя Валя. Обработайте мне, пожалуйста, рану.

— Ирочка! Да как же это ты? — Женщина поспешно вышла из-за аптечной витрины и повела Иру куда-то во внутреннее помещение.

Костя услышал удаляющийся голосок:

— Впилась заноза. Этот наш вожатый её сам выдернул…

Ожидание показалось Косте долгим. Не операцию же ей там делают?.. Наконец Ира появилась. На руке у неё красовался белоснежный бинт. Несомненно стерильный.

А в сквере… Надо же! Вежливая девочка оказалась права. Глазам их открылась ужасная картина: Толька и Серёжа Мухин дрались. Акимов побеждал: сидел на толстяке и колошматил его по спине. Слава Курков беспомощно прыгал вокруг валявшихся в снегу мальчишек. Алла и Таня кричали:

— Акимов, перестань! Учительнице пожалуемся! — И швыряли в Тольку снежками.

Костя растащил драчунов, обоих встряхнул за шиворот:

— Что за безобразие?

— А чего он не работает? — возмущённо вопил Толька. — Стоит, лодырь, как истукан!

— Я тебя не кулаками командовать оставил! — сердито сказал Костя. — А ты, Мухин, чего от дела отлыниваешь? Ну ладно, собирайте лопаты. Хватит на сегодня. Завтра придём в это же время.

— У нас все сборы будут на снегопаде? — осведомилась Ира.

— Нет, конечно. Но завтра продолжим!

Сообща помогли Тане найти обе варежки, отряхнули друг друга от снега и отправились по домам.

Ничего себе — работа!

Придя на другой день в сквер, мальчишки загомонили удивлённо, Таня запищала: «Красиво как!», Ира расцвела улыбкой.

Костя был доволен произведённым эффектом. Не зря, значит, он трудился: возился с краской, прибивал фанерку к палке. Вон как ребятам понравилось.

У начала расчищенной ими дорожки он водрузил столбик с фанеркой. На фанерке красные печатные буквы:

Погода стояла отличная. Солнце и морозец. Снегопад прекратился ещё вчера, так, что их довольно жалкую работу не испортило, не засыпало снова.

Расставлять ребят не пришлось. Сами разбежались по затвердевшему насту и копали каждый на своём участке — молодцы!

Только Ира чинно расхаживала по уже расчищенной дорожке. Она пришла без лопатки. Объяснила вежливо, но твёрдо и с лёгким упрёком:

— Рука у меня ещё болит. Я пришла просто посмотреть. Ведь гулять на воздухе необходимо.

— Смотри, смотри, — сказал Костя.

Он принялся яростно отшвыривать пласты снега, стараясь сделать побольше, увлёкся и некоторое время не обращал внимания на ребят. Взрывы приглушённого смеха заставили его выпрямиться.

Вот так штука! Где же ребята? Одна Таня… старательно лепит из снега какого-то кривобокого человечка.

И тут из-за кустов вылетел снежок и шлёпнулся о толстый ствол осокоря. Немедленно из-за ствола посыпался целый град снежков. Наверняка там притаился Толька…

Игру затеяли, работнички? Ну ладно же! Сейчас вам задам!

Костя бросил лопату, живо скатал плотный снежок и ловко метнул его в дерево. Другой снежок он швырнул в кусты. И давай лупить то по дереву, стараясь попасть за ствол, то по кустам.

С восторженными криками ребята выскочили из своих укрытий.

Уже не таясь, Толька прыгал у осокоря и лихо обстреливал снежками то Костю, то Мухина со Славой Курковым, стоявших у кустов. Недостатка в «снарядах» у Тольки не было. Торопливо лепили и подавали ему снежки Алла и… раскрасневшаяся, в сбившейся на затылок шапочке Ира Сергеева.

Ещё в самом начале этой внезапной баталии Таня, бросив своего уродца, кинулась помогать Косте. Сказать по правде, помощи от неё было на грош, а помехи много: она совалась Косте под ноги, снежки подавала крошечные, два раза у неё сваливалась галоша с валенка и утопала в снегу. Пока Таня её вытаскивала и надевала, можно было десять снежков запустить. Зато сколько рвения было в Танькиных бестолковых движениях!

— А сейчас мы подготовим удобные позиции для наступления! — громогласно объявил Костя. — Давай, Татьяна! — И стал расчищать снег в сторону осокоря.

На момент во вражеском лагере наступила неуверенная тишина.

Потом Толька азартно завопил:

— Взво-од! На подготовку позици-ий! — Снег полетел из-под его лопаты.

Схватились за лопаты и Слава с Мухиным.

Расчистив метра три, Толька решил, что дистанция достаточно улучшилась, и снова открыл артиллерийский огонь. Возобновил обстрел и Костя.

Так и действовали: то расчищали дорогу, то колошматили друг друга снежками.

И вот сошлись.

— Соединение фронтов! — заорал Толька и облапил Славу Куркова.

Таня обняла Аллу. Ира прыгала вокруг Кости.

Все кричали:

— Ура-а! — И лица у всех были счастливые: ведь из врагов они превратились в соединившиеся армии.

— У тебя же рука болит, — сказал Костя Ире. — А ты снежки подавала.

— Рука? — Ира посмотрела на намокшую повязку. — Прошла, наверно.

— Как я устала! — Таня села прямо в снег. — Здорово мы поработали, правда, Костя?

«Ничего себе — работа! — подумал Костя. — Больше в снежки играли, чем работали». Он чувствовал себя виноватым.

Мало того, что поддался игре, так ещё получил от неё немалое удовольствие.

— Славная какая дороженька получается! — нахваливала Таня.

— Неплохая, — важно согласился Толька.

— Очень даже красивая, — подтвердила Ира.

Костя вздохнул:

— Да где уж там… И когда мы её кончим… при таких темпах? Но не бросать же на полдороге.

— Дорогу — на полдороге! — фыркнул Мухин.

Следующий сбор Костя назначил на воскресенье.

Косте попало

До воскресенья оставалось три дня. А в пятницу классная руководительница пятого класса, ботаничка, сказала Косте:

• Предыдущая
• 37/48
• Следующая