Море и рыбаки - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/13
• Следующая

— Да, но мы-то ведьмы, — напомнила маманя. — У нас свои правила.

— Это как же?

— Их нету.

Летиция разгладила юбку.

— Пожалуй, пора их придумать.

— Ага, — хмыкнула маманя. — И вы собрались пойти и сказать Эсме об этом? Ты тоже, кума?

Кума Бивис отвела взгляд. Бабуся Развейли пристально всматривалась куда-то в прошлую неделю.

— Насколько я понимаю, барышня Громс-Хмурри — очень гордая женщина, — сказала Летиция.

Маманя Огг снова пыхнула трубкой:

— Это все равно что сказать «море полно воды». Гостьи на минуту примолкли.

— Ценное замечание, — первой нарушила тишину Летиция, — но я не вполне понимаю его смысл.

— Если в море нет воды, это не море, — пояснила маманя Огг, — а всего-навсего здоровущая яма в земле. С Эсме штука в том, что… — Маманя шумно затянулась. — Она — сама гордость, понимаете? А не просто гордая женщина.

— Ну так, может быть, ей полезно научиться быть чуточку скромнее…

— С чего это она будет скромничать? — вскинулась маманя. Но Летиция, подобно многим людям, которые снаружи мягкие как персик, внутри имела твердую косточку и без боя не сдавалась.

— У этой особы, несомненно, природный дар, и, поверьте, ей бы следовало благодарить…

Тут маманя Огг бросила слушать. У этой особы. Вот, значит, что.

Какое ремесло ни возьми, везде одно и то же. Рано или поздно кого-нибудь осеняет: необходима организация. И будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по общему мнению, достиг вершин мастерства, — тем не до этого, они работают. Правда, обычно это и не самые худшие — те (а куда деваться!) тоже трудятся в поте лица.

Нет, как правило, организовывать берутся те, у кого достаточно времени и желания бегать и суетиться. И — опять-таки, если не кривить душой, — миру нужны те, кто бегает и суетится. Но не обязательно их любить.

По внезапному затишью маманя догадалась, что Летиция наконец высказалась.

— Да что вы говорите! Вот я, к примеру, — подала она голос, — даровита от природы. У нас, Оггов, колдовство в крови. Мне чары наслать всегда было раз плюнуть. А Эсме… что ж, капелька способностей и ей досталась, это верно, но очень даже небольшая. Пока заклятие наложит, семь потов сойдет с бедняжки. Она просто работала как проклятая. И теперь вы хотите ей сказать «завязывай, родная»?

— Вообще-то мы надеялись, что это скажете вы, — призналась Летиция.

Маманя открыла рот, чтобы выпустить на волю пару-тройку крепких словечек, но передумала.

— Вот что, — решила она, — скажете ей сами, завтра, а я приду ее поддержать.

Когда они появились на дорожке, бабаня Громс-Хмурри собирала Травы.

Обычные травы, используемые поварами или знахарями, считаются простыми. Травы бабани простыми не были. Они были либо сложными, либо никакими. И всякими легкомысленными штучками, вроде миленьких корзиночек и изящных ножниц, тут не пахло. Бабаня пользовалась ножом. И стулом, который держала перед собой. И кожаной шляпой, перчатками и передником в качестве второй линии обороны.

Даже она не знала родины некоторых Трав. Корешки и семена продавались и обменивались по всему свету, а может, и за его пределами. У одних растений цветки поворачивались вслед прохожему, другие выстреливали шипами и колючками в пролетающих птиц, а третьи приходилось подвязывать к колышкам — не для того, чтобы не полегли, а для того, чтобы на следующий день найти их на прежнем месте.

Маманя Огг, которая отродясь не выращивала никаких трав, кроме тех, которые можно курить или бросить в куриный бульон, услышала, как бабаня бурчит себе под нос: «Так-так, паршивцы…»

— Доброе утро, барышня Хмурри, — громко сказала Летиция.

Бабаня Громс-Хмурри замерла, потом очень осторожно опустила стул и обернулась.

— Не «барышня», а «хозяйка», — поправила она.

— Ну, не важно! — безмятежно откликнулась Летиция. — Надеюсь, у вас все хорошо?

— Было до этой минуты, — ответила бабаня и вялым кивком указала на трех ведьм.

Воцарилась звонкая тишина, которая повергла маманю Огг в смятение. Где же предписанное ритуалом приглашение на чашечку чего-нибудь? Какая невоспитанность — томить людей на улице! Почти (хоть и не совсем) такая же, как называть пожилую незамужнюю ведьму «барышней».

— Вы насчет Испытаний, — сказала бабаня. Летиция едва не лишилась чувств.

— Откуда…

— Так ведь вы — типичный комитет. Тут и гадать нечего, — ответила бабаня, стаскивая перчатки. — Раньше-то мы обходились без всяких комитетов. Слух пойдет, все и соберутся. А теперь вот пожалуйста: кто-то берется все устроить. — На миг лицо бабани отразило ожесточенную внутреннюю борьбу, после чего она небрежно завершила тираду: — Чайник греется. Ступайте в дом.

Маманя успокоилась. В конце концов, возможно, существуют обычаи, которыми не может пренебречь даже бабаня Громс-Хмурри. Даже злейшего врага непременно приглашают в дом и поят чаем с пирожками. Честно говоря, чем злее враг, тем лучше бывает чайный сервиз и вкуснее пирожки. После можешь крыть недруга последними словами, но покуда он под твоим кровом — корми его до отвала.

Темные глазки мамани приметили, что кухонный стол еще не просох после мытья.

Когда чай был разлит по чашкам, а обмен любезностями (по крайней мере со стороны Летиции; бабаня встречала их молчанием) завершен, самозваная председательница устроилась на стуле поудобнее и начала:

— В этом году Испытания вызвали большой интерес, барышня… хозяйка Громс-Хмурри.

— Это хорошо.

— Сказать по правде, создается впечатление, что ремесло ведьмы в Бараньих Вершинах переживает своего рода возрождение.

— Чего? Возрождение? Ага.

— Это дает молодым женщинам прекрасную возможность проявить себя, вы не думаете?

Маманя знавала не одну мастерицу срезать собеседника острым словом. Но бабаня Громс-Хмурри умела убийственно внимать. Ей достаточно было услышать что-нибудь, чтобы это прозвучало глупо.

— У вас хорошая шляпа, — заметила бабаня. — Бархат, верно? Видать, пошив не местный.

Летиция потрогала поля и деликатно усмехнулась.

— Это от Киккиморо Болотти, из Анк-Морпорка.

— Как? Готовую купили?

• Предыдущая
• 3/13
• Следующая