Королева. Выжить, чтобы не свихнуться - Гринберга Оксана - Страница 42

• Предыдущая
• 42/49
• Следующая

Затем попросила Роберта – кого еще? ведь в организационных вопросах доверяла ему больше других – подыскать способных управляющих. Я собиралась открыть несколько кофеен в центре Лондона и вкладывала в дело собственные деньги, которые, как оказалось, у меня водились. Отец Елизаветы, Царствие ему Небесное, оставил дочери поместья и землю, сделав ее одним из крупнейших землевладельцев в стране. Имущество приносило приличный, если не сказать огромный, доход в десять тысяч фунтов годовых. Почему бы не рискнуть?

Да и риска особого не было. Я чувствовала, что дело выгорит. Так и вышло. В первые дни после открытия «Королевских Кофеен» их чуть было не растерзали желающие попробовать напиток любимой королевы со сдобной выпечкой. Они выстраивались в устрашающих размеров очереди. А когда я еще и почтила вниманием каждое заведение… Лорд Дадли долго смеялся над тем, как гвардейцы расталкивали народ, чтобы расчистить мне проход внутрь.

Кстати, с Робертом мы быстро прошли стадию замешательства и легкого моего ступора, в который впадала в первое время после разговора по душам. Но быстро оправилась, решив, что он – подчиненный, поэтому буду держаться дружески, не забывая о дистанции. Что решил Роберт – не знаю, но приступы ревности, которыми он изводил в последнее время, прекратились. Кажется, он занял выжидательную позицию. Как только у него зажила рука, мы вновь принялись играть в теннис, а также выезжать за город.

Кроме удачного проекта с кофейнями, который я собиралась продолжать, открыв заведения в других городах страны, меня радовали картофельные ростки, появившиеся в королевском саду. Я навещала их каждый день, умиляясь зеленым листочкам, чем, подозреваю, вводила в недоумение садовников и фрейлин. Ведь вокруг столько прекрасных, благоухающих цветов! Зачем тыкать пальцем в маленькие зеленые стебельки и радоваться, словно это настоящее денежное дерево? Если бы они знали, какие планы у меня на этот овощ!

Я даже написала письмо Филиппу Испанскому, в котором кокетливо попросила прислать еще пару ящиков картофеля. Надеюсь, ему не составит труда, а мне приятно… Оказалось, не составит. Правда, все вышло не так, как я думала. Филипп ответил, что давно и безвозвратно погибает от любовной лихорадки и, в довесок, пребывает в затяжном недоумении, так как до сих пор не получил вразумительного ответа на свое брачное предложение. Поэтому намекал, что не прочь приехать в Англию на «смотрины». С двумя ящиками картофеля, раз уж я прониклась любовью к этим корнеплодам. Уж лучше бы прониклась любовью к нему! К тому же чем он хуже кронпринцев шведского или датского, которых пригласили к английскому двору? А если я подзабыла, он готов напомнить о чувствах, возникших между нами, когда он еще был мужем моей старшей, некрасивой и бесплодной сестры Марии.

Я брезгливо морщилась, зачитывая это письмо на Совете. Захотелось его сжечь, а потом вымыть руки с мылом, которое, кстати, здесь было неплохого качества. Роберт кинул на меня сочувственный взгляд. Да провались пропадом этот Филипп вместе с картофелем! Кажется, я доиграюсь до того, что испанский король припрется лично просить моей руки. Этого не стоило допускать ни в коем случае.

Я спросила у собравшихся, как они советуют поступить в этой ситуации. Надо сказать, Совет заметно поредел после основательной чистки его рядов. Почти всю «старую гвардию», доставшуюся от Марии, я заменила молодыми придворными. Возможно, найдутся недовольные, но мне нужны люди, умеющие работать и готовые к переменам, так как останавливаться на достигнутом не собиралась. А несогласные или же те, кто решится открыто выступить против, – ну что же, земли Нового Света обширны и плодородны… И постоянно требуют притока свежей крови, например, чтобы кормить комаров на болотах Вирджинии.

Как и думала, Совет придерживался похожего мнения – ни в коем случае не допустить приезда Филиппа в Англию. Юлить, уходить от прямого ответа, сказаться больной, либо… либо выйти замуж за другого. Например, за принца датского.

Я же понимала, что поспешное замужество испанскую проблему не решит, даже наоборот, может обидеть Филиппа и подвигнуть к действиям против Англии. Помня обещание, данное Уильяму, знала, что «замуж» мне в ближайшее время не грозит. Ну что же, пусть Нонниус придумает несуществующую, но тяжелую болезнь, которую я в подробностях распишу Филиппу, чтобы и его лекарям было чем заняться… Ничего толкового в голову не лезло, кроме водянки. Кстати, вполне интересная болезнь с привлекательными симптомами! Можно слечь на недельку-другую, дабы убедить испанского посла в серьезности заболевания. Хотя жаль проводить теплые деньки в кровати. Может, изобразить обострение нервной болезни? Острый приступ панической атаки? Или страх перед покушением? Не знаю, пусть Нонниус думает, он – умный!

Но врач заставил задуматься уже меня после осмотра леди Дадли. Результаты оказались неутешительными. Он обнаружил опухоль в груди, которую в это время никак не лечили. Королевский врач не мог ничего сделать для Эми Робсарт, кроме одного… Жена Роберта отбыла домой в Норфолк, заниматься обустройством нового дома и по привычке ждать мужа, который вовсе не собирался возвращаться. С собой Нонниус дал ей ландаум – опиумную настойку на спирту, обезболивающее и успокаивающее средство. Я возражала, утверждая, что опиум вызывает привыкание, а потом еще и зависимость, но врач заверил меня, что в малых дозах он безопасен, поэтому пойдет лишь на пользу леди Дадли. Женщина она сознательная и поклялась не злоупотреблять лекарством. И вообще, откуда у королевы знания о свойствах «Papaver somniferum», опийного мака, если его в Европе почти не употребляли? На этом интересном месте я решила заткнуться и промолчать.

После того как Эми покинула Лондон, Роберт вновь переменился. Отношение ко мне стало похожим на прежнее, правда, я уже не чувствовала давления с его стороны. Он, как всегда, был обходительно вежливым, но в его взглядах, жестах, фразах скользили искреннее внимание и забота. Лорд Дадли больше не устраивал сцен ревности. Быть может, потому что ревновать было не к кому. Не к графу же Арунделу?.. Зато каждое мое движение, каждый поступок сопровождал одобрительный, обожающий взгляд. Иногда мне казалось, что я все придумала и после неудачного бракоразводного процесса он все понял и смирился с тем, что нам никогда не быть вместе.

Ничего не придумала! Первого мая в сопровождении свиты отправилась на верховую прогулку за город, когда неожиданно на поляну выехал отряд мужчин, одетых в зеленые одежды. Что еще за нападение робин гудов?! Я занервничала, но успокоилась, поняв, что гвардейцы к новоприбывшим отнеслись спокойно. Значит, те не представляли опасности. Роберт спрыгнул с коня, помог мне спешиться, а затем и вовсе подхватил на руки под улыбающиеся взгляды придворных. Что здесь происходит?!

Он нес меня все глубже и глубже в лес. Я растерянно замерла на его руках, не понимая, как отнестись к происходящему. Сопротивляться или расслабиться и получать удовольствие? Со всех сторон слышался заливистый смех фрейлин. Некоторых, особо привлекательных, тоже подхватили кавалеры. Мне было не до девочек.

Я прикоснулась к зажившему шраму на его шее, оставленному кинжалом убийцы. Осторожно провела по нему пальцем. В ответ Роберт поцеловал меня в висок, пробормотал что-то отчаянно нежное. Мне стало ясно, какая я дура. Неужели поверила, что все прошло? Это ведь не закончится никогда… Он будет преследовать меня так долго, пока я не выйду замуж. За него или за кого-то другого.

– Роберт, куда вы меня несете? – спросила я. Все, хватит на него пялиться! – Не кажется ли вам, что вы переходите границы дозволенного?

– Это сюрприз, – заверил мужчина. – Скоро сами убедитесь.

– Я ведь тяжелая. Сейчас же поставьте меня на ноги!

Не говорить же ему, что в его объятиях я теряла связь с землей и глупые мысли лезли в голову.

– Елизавета, одно ваше слово – я буду носить вас вечно, – произнес мужчина. – Вы во всем сможете положиться на меня, я смогу защитить вас от всех бед и несчастий.

• Предыдущая
• 42/49
• Следующая