На пути к Академии - Азимов Айзек - Страница 56
- Предыдущая
- 56/92
- Следующая
Линн флегматично кивнул.
– Вас иногда зовут Тигрицей.
– Вот именно. Ну а теперь, когда я до вас добралась, я хочу сказать, что я здесь для того, чтобы удостовериться в безопасности моего мужа. Он войдет в логово генерала – вы уж извините за образность, и я хочу, чтобы он вышел оттуда целым и невредимым.
– Насколько я знаю, вашему мужу эта встреча ничем не грозит. Но если уж вы так обеспокоены, почему вы явились ко мне? Почему не пошли прямо к генералу?
– Поскольку из вас двоих мозги есть только у вас.
После короткой паузы Линн пробормотал вполголоса:
– Небезопасное замечание, если вдруг кто-то услышит…
– Для вас оно гораздо более опасно, чем для меня, так что вы и позаботьтесь, чтобы нас не подслушали. Так вот, если вы принимаете меня за человека, которого легко убаюкать словами, взять под ручку и выпроводить, вы ошибаетесь. Если вам кажется, что я стану сидеть сложа руки, если моего мужа арестуют или прикажут казнить, вы ошибаетесь еще более жестоко, – сказала Дорс и взглядом указала на два бластера, лежавшие перед ней на столе. – На территорию я вошла с пустыми руками, а до вас добралась, имея при себе два бластера. Не будь бластеров, у меня были бы с собой ножи, управляться с которыми я большая мастерица. Но даже если бы у меня не было ни бластеров, ни ножей, я все равно очень опасный человек. Как я понимаю, этот стол металлический и очень крепкий.
– Да.
Дорс подняла руки и повертела кистями, показывая, что руки пусты. Затем она опустила руки ладонями вниз.
Выждав несколько мгновений, Дорс сжала правую руку в кулак, размахнулась и со страшной силой стукнула по столу. Раздался такой звук, словно по металлу ударили металлом. Дорс улыбнулась и повертела рукой.
– Ни синячка, ни царапинки и ни капельки не больно, – сообщила она. – А теперь поглядите на стол. Видите, вмятина осталась? Если я с такой же силой дам кому-нибудь по голове, я сломаю череп. Я такого никогда не делала. Честно говоря, я ни одного человека за свою жизнь не убила, но кое-кого поранила. И тем не менее если профессору Селдону будет грозить опасность…
– Да что вы все угрожаете!
– Не угрожаю – обещаю. Я никого пальцем не трону, если никто не тронет профессора Селдона. Если же его кто-то пальцем тронет, мне придется вас здорово покалечить, а то и убить, полковник Линн – обещаю вам это, а понадобится, я сделаю то же самое с генералом Теннаром.
Линн прошипел:
– Все равно вам не выстоять против целой армии, какая бы ни были тигрица из тигриц! Hу. что скажете?
– Вы же знаете, что такое слухи, полковник, – усмехнулась Дорс. – Люди так любят присочинить, добавить, раздуть. На самом деле ничего такого тигриного я за всю свою жизнь не совершила, но рассказывают обо мне много всяческих небылиц. Ваши охранники затряслись от страха, как только узнали меня, и теперь они непременно пустят слух о том, как я их уложила на лопатки, для того чтобы добраться до вас. Полковник Линн, даже целая армия может испугаться напасть на меня, но даже если они нападут На меня и уничтожат, бойтесь гнева народа. Хунта удерживает власть, но с трудом, и вам вовсе ни к чему ухудшать положение. Так пораскиньте мозгами – что легче. От вас только и требуется – не трогать профессора Селдона.
– У нас нет намерений угрожать ему и вообще делать что-либо дурное.
– Ради чего тогда эта встреча?
– Да что тут такого необыкновенного? Генерал интересуется психоисторией. Правительственные отчеты – в нашем распоряжения. Клеон всю жизнь интересовался психоисторией, и Демерзель, пока служил премьер-министром, интересовался. Почему бы и нам не поинтересоваться? Чем мы хуже? На самом деле, нам гораздо более интересно.
– Почему же?
– Да потому, что время прошло. Как я понимаю, психоистория поначалу была всего-навсего идеей, пришедшей в голову профессору Селдону. Он начал работать над ней, все более и более увлекаясь, и постепенно собирал вокруг себя все больше и больше сотрудников. Вот уже тридцать лет прошло со времени начала его деятельности. Почти все это время он работал благодаря правительственным субсидиям, так что правительство в полном праве стребовать с него отчет о проделанной работе. Вот мы и хотим спросить его о психоистории, которая в наши дни наверняка шагнула вперед по сравнению с временами Клеона и Демерзеля, и послушать, что он нам ответит. Нам нужно что-то более осязаемое, чем строчки уравнений, скачущие в воздухе. Понимаете?
– Да, – нахмурившись, ответила Дорс.
– И вот еще что. Не думайте, что угроза для вашего мужа исходит исключительно от правительства и что стоит только чему-то с ним случиться, вам надо со всех ног мчаться сюда и обвинять нас во всех грехах. Позволю себе высказать такое мнение: у профессора Селдона хватает личных врагов. Может хватать, точнее говоря.
– Я не забуду об этом. А теперь я желаю, чтобы вы проводили меня к генералу Теннару. Я хочу присутствовать при его встрече с моим мужем. Я хочу не сомневаться в том, что он жив и здоров.
– Организовать это будет непросто и потребует времени. Прервать их беседу я никак не смогу, но если вы дождетесь окончания…
– Ничего, я подожду, действуйте. Только не рассчитывайте остаться в живых, если обманете меня.
Генерал Теннар смотрел на Гэри Селдона, выпучив глаза, сердито барабаня кончиками пальцев по столу.
– Тридцать лет, – проговорил он, – Целых тридцать лет, и вы мне говорите, что вам до сих пор нечего показать?
– Если точнее, генерал, то двадцать восемь.
Теннар пропустил реплику Селдона мимо ушей.
– И все за счет правительственных средств. Известно вам, профессор, сколько миллиардов кредиток потрачено на ваш Проект?
– Точно не скажу, генерал, но у нас есть соответствующая документация на этот счет, и она может быть предъявлена вам в считанные секунды.
– У нас она тоже имеется. Правительственные фонды, профессор, – не бездонная бочка. И у нас теперь не прежние времена. Мы не так безалаберны в вопросах денежных затрат, как Клеон. Повышение налогов осуществить непросто, а деньги нам нужны на многое. Я позвал вас сюда в надежде, что вы сумеете убедить нас в том, что мы не бросаем деньги на ветер, субсидируя эту вашу психоисторию. Не сумеете – говорю вам честно и откровенно – субсидии будут прекращены. Если сумеете, продолжайте ваши исследования на общественных началах, без субсидий, и нам придется пойти на это, если вы меня не убедите в том, что ваша работа дает какие-то результаты.
– Генерал, вы требуете от меня невозможного, но я со своей стороны могу вам сказать, что если вы прекратите субсидировать Проект, вы останетесь без будущего. Дайте мне время, и когда-нибудь…
– Уже не одно правительство успело смениться, а от вас все одна и та же песня, профессор: «дайте мне время». Скажите, профессор, разве вы не утверждаете, будто ваша психоистория предсказывает, что правление хунты, а стало быть, и мое будет недолгим и в скором времени прекратится?
Селдон нахмурился.
– Методика пока не так совершенна, чтобы я мог утверждать, что психоистория предсказывает именно это.
– А я вам говорю, что психоистория ваша предсказывает вот это самое, и сотрудники вашего Проекта только об этом и болтают.
– Нет-нет, – возразил Селдон, – ничего подобного! Не исключено, что некоторые из наших сотрудников взяли на себя смелость интерпретировать полученные выводы таким образом, то есть что хунта является неустойчивой формой правления, но есть и другие выводы, которые можно интерпретировать совсем наоборот. Именно поэтому мы и обязаны продолжать нашу работу. А в настоящее время нет ничего проще. Располагая неполными данными и несовершенной методикой, можно сделать любые выводы.
– Но если вам будет угодно опубликовать свои выводы о том, что правительство нестабильно, и сказать, что психоистория это подтверждает, разве вы таким образом не усугубите и без того нестабильное положение?
– Можем, генерал. Если же мы объявим, что положение правительства стабильно, то мы поспособствуем стабилизации положения. Мы не раз вели подобные разговоры и с Императором Клеоном. Психоисторию можно использовать как орудие в борьбе за людские умы и добиваться кратковременных успехов. Но впоследствии предсказания могут оказаться не совсем верными, а то и совсем неверными, и тогда в психоисторию никто не станет верить, и все будет так, словно ее никогда и не существовало.
- Предыдущая
- 56/92
- Следующая
