Алмазный король - Поттер Патриция - Страница 23

• Предыдущая
• 23/93
• Следующая

Мэг, по-прежнему хранившая упорное молчание, залпом проглотила разбавленную настойку опия, которую поднес к ее губам Хэмиш.

— Она скоро уснет, — сказал моряк Дженне.

— Скажите, вы давно плаваете? — спросила она, глядя на него с любопытством.

— С самого детства, — ответил он. — Мальчиком прислуживал в каютах, потом научился чинить и шить паруса и стал работать у одного парусных дел мастера. Но тут меня заела такая тоска по морю, что хоть вешайся, и я ушел в плавание. Надо сказать, мастер по парусам — весьма уважаемая среди моряков профессия.

— Тогда почему вы присоединились…

— К пиратам?

— Да, к пиратам.

— Это длинная история, — снова, улыбнулся Хэмиш. — Когда торговое судно, на котором я ушел в плавание, прибыло в Лондон, я впервые увидел английский флот — он произвел на меня большое впечатление, и я завербовался на один из военных кораблей. Если бы я знал тогда, какой ад меня ожидает! Четыре года я плавал с англичанами, и все это время нас не отпускали на берег, чтобы мы не сбежали. И еще нас постоянно били, видимо, мы казались офицерам недостаточно проворными. У меня до сих пор вся спина в рубцах от английских розог. Думаю, будет справедливо, если англичане заплатят мне за унижения и побои тех лет.

— Ваши товарищи тоже, наверное, не жалуют англичан?

— Большинство — да. Правда, среди нас есть и такие, которых привели к пиратам любовь к приключениям или нужда.

— А почему стал пиратом капитан Мэлфор?

— У него были на то свои причины, — уклончиво ответил Хэмиш.

— Он собирается потребовать за нас выкуп?

Вопрос о выкупе имел для Дженны огромное значение. Если Мэлфор и впрямь потребует за нее кругленькую сумму, то безвозвратно погубит этим ее репутацию: досточтимый Дэвид Мюр-рей наверняка возьмет обратно свое предложение, как только станет известно, что его невеста скомпрометирована пребыванием в плену у пиратов. Да и выкупа никто платить не будет, ведь родне безразлична ее судьба. Это печалило Дженну больше всего.

— Вам не стоит бояться нашего капитана, — поспешил успокоить собеседницу Хэмиш, увидев, как помрачнело ее лицо. — Конечно, у него характер не сахар, но он справедливый человек, он не воюет с женщинами и детьми, как некоторые, — в его голосе зазвучали знакомые нотки осуждения, и Дженна снова подивилась тому, что многие здешние моряки склонны приписывать англичанам и их сторонникам чудовищную жестокость.

А разве сам Мэлфор не жесток? Даже с детьми он сдержан и суров, не говоря уже о пленниках. Вот и ей, Дженне, он только потому и разрешил ухаживать за раненой девочкой, что Хэмиш и Робин нужны на палубе.

— Ну, положим, с детьми он хоть и не воюет, но все же слишком строг, — с сомнением покачала головой девушка.

— Господи, да он в них души не чает! — воскликнул лекарь. — Просто ему кажется, что они должны его бояться, иначе не будут слушаться. Беда в том, что он заблуждается — у детей нет страха, потому что они знают: если понадобится, он отдаст за них жизнь. Он ведь действительно несколько раз был на волоске от смерти, когда спасал их от Камберленда.

— Боюсь, он использовал детей в своих темных делах.

— То есть вы подозреваете, что капитан сделал их ворами? — с ухмылкой спросил Хэмиш. — Нет, напротив, он из кожи вон лез, чтобы Мэг получила воспитание настоящей леди, правда, все впустую. Что касается Робина, с виду такого учтивого и любезного, то он ненавидит англичан так же сильно, как и капитан.

— Мэлфор — его настоящее имя?

— Вам лучше спросить об этом его самого, миледи. На нашем корабле не принято задавать вопросы о чужом прошлом.

— Сколько судов вы захватили?

— Ваше — третье по счету.

— На первых двух были женщины?

— Нет.

— Значит, вам неизвестно, как Мэлфор поступает в таких случаях, как наш…

— Вы очень сообразительны, миледи, но я же говорил: не надо волноваться. Капитан — справедливый человек, и хотя мы плаваем с ним всего три месяца, любой из нас отдаст за него жизнь.

По спине девушки пробежал холодок — Дженна надеялась найти союзников среди моряков «Ами», но, как видно, напрасно… Внешне члены экипажа пиратского корабля походили на отъявленных разбойников — в отличие от щеголявших красивой формой моряков «Шарлотты», они были одеты кто во что горазд, носили устрашающие усы, были вооружены пистолетами, а некоторые и саблями и смотрели сурово. Говорили они на разных языках, Дженна различила только гэльский и французский, о других она не имела представления. Однако работали они очень слаженно — это заметила даже Дженна, не разбиравшаяся в морском деле.

Предводитель пиратов — она думала о Мэлфоре только так — внешне такой же разбойник, как и остальные, с общего согласия командовал экипажем, и ему беспрекословно подчинялись все.

Удивительно, что этот страшный человек, который без зазрения совести нападал на торговые корабли и похищал мирных граждан, по словам Хэмиша, от всего сердца любил двух обездоленных сирот.

Интересно, где он получил ужасный шрам, навеки изуродовавший это некогда красивое лицо? Как ни странно, шрам не производил на Дженну отталкивающего впечатления, в отличие от ледяного безразличия в его глазах.

— Мне пора, — заторопился Хэмиш. — Если понадобится, пошлите за мной Роба. И не волнуйтесь понапрасну, миледи, — повторил он. — Капитан Уилл не даст и волоску упасть с вашей головы.

— Но я уже пострадала, — пожаловалась Дженна, — ведь на карту поставлена моя репутация. Мой жених на Барбадосе может отказаться от меня из-за того, что я побывала в плену у пиратов.

— Если он так поступит, грош ему цена, — проворчал Хэмиш и вышел.

Дженна взглянула на Мэг — под воздействием опийной настойки девочка наконец успокоилась. Робин тоже тихо сидел в уголке. Во время беседы взрослых мальчик молчал и, казалось, не слушал их, погруженный в свои мысли, но девушка не сомневалась, что он не пропустил мимо ушей ни слова.

Мэг пошевелилась, и Дженна начала вполголоса напевать свою любимую песню. Девочка смежила веки, и страдальческая гримаса постепенно сошла с ее лица.

Дженна продолжала напевать. Хороший голос — одно из немногих достоинств, которые признавал за ней отец, лорд Кемпбелл, но она редко пела на людях. Памятуя о своей скромной внешности и «дьявольской метке», девушка пряталась от чужих глаз или, если ее присутствие было необходимо, например, во время визитов гостей, старалась держаться в тени. Лишь в одиночестве, уйдя с книгой в лес, на любимую полянку, она пела в свое удовольствие.

Вот и теперь, напевая любимые строки, Дженна почувствовала, как на ее душу нисходит покой. Закончив, она снова взглянула на свою подопечную — Мэг заснула. Более того, заснул и примостившийся в уголке Робин.

Девушка откинулась на спинку стула и погрузилась в размышления, глядя на детей. Ее сердце было готово разорваться от жалости — что ждет этих несчастных сирот, о которых печется один-единственный человек на свете, да и тот — пират, обреченный на смерть от рук палача, такая же неприкаянная душа, как и они?

Господи, что будет с Мэг и Робином, когда их покровителя схватят? Или, не дай бог, англичане арестуют и их? Ведь в тюрьму попадают и дети помладше… А в застенках холодно, сыро, грязно, там люди умирают от голода и лишений… Или якобитских сирот отправят в какую-нибудь далекую страну в качестве рабов?

«Нет, так быть не должно!» — решила Дженна и стала думать, как спасти детей.

• Предыдущая
• 23/93
• Следующая