Выбери любимый жанр

В гостях у эмира Бухарского - Крестовский Всеволод Владимирович - Страница 81


Изменить размер шрифта:

81

Вотъ, наприм?ръ, какъ вамъ понравится хотя бы этотъ:

Глаза твои какъ у газели,
А носъ какъ гордый Араратъ,
Уста твои лишь для улыбокъ
И поц?луевъ созданы,
А зубы, чтобъ вкушать кишмишъ,
Отборный, первый сортъ, кишмишъ,
Что подаютъ къ столу у шаха.

А вотъ н?сколько въ другомъ род?:

Когда я былъ маленькимъ,
Всему на св?т? предпочиталъ я яблоки;
Когда я сталъ юношей,
Всему на св?т? сталъ предпочитать женщину;
Теперь, когда я старъ и ни къ чему негоденъ,
Всему на св?т? я опять предпочитаю яблоки.

Вотъ мадригалъ, обращенный къ мирз?:[182]

Еслибъ ты, мой мирза, превратился въ калямъ,
Я желала-бъ сд?латься твоею калямданъ.[183]

Въ томъ же род?, но въ бол?е поэтической форм?:

Еслибъ ты былъ книгой (китабъ),
Я желала бы служить для нея рахилью.[184]
Я желала бы, чтобъ эта книга,
Раскрытая иа св?тлой страниц? любви,
Всегда, всегда лежала на своей. рахили.
Тогда всякій смыслящій ц?нитель,
Взглянувъ на нее, сказалъ бы:
«Какая славная поэма любви
 Какъ хороша эта книга
И какъ счастлива должна быть рахиль,
Которой въ уд?лъ досталась честь
Всегда держать въ своихъ объятьяхъ эту книгу.»

Вотъ романсъ, обращенный къ соловью.

О, соловей, любимецъ розы,
Соловей!
Душа моя омрачена печалью,
Соловей!
Какъ страстно любишь розу,
Соловей!
Такъ громко пой ты п?сню,
Соловей!
Пой громче эту п?сню,
Соловей!
Чтобъ ею разбудить сердце моего милаго,
Соловей!
Я жажду умереть въ его объятьяхъ,
Соловей!
И роза бы не сохла, кабы не ты,
О, соловей!
И челов?къ не сохъ бы, кабы не любовь,
О, соловей!

Иногда весь романсъ вертится иа разнообразныхъ и, такъ сказать, фугическихъ повтореніяхь одного и того же слова или фразы, но такъ, чтобы въ общемъ все-таки выходилъ изв?стный смыслъ и являлось бы н?что ц?льное, законченное. Такъ, наприм?ръ, п?вецъ-дангарачи, тихо аккоманируя себе на ситар?[185] или на бубн?, обращается къ батче и поет:

Одну улыбку и больше мн? не надо!
Всего лишь одну и больше не надо,
И ничего мн? больше не надо,
И совс?мъ ничего, ничего мн? больше не надо,
И ие думай, что мн? надо,—
Мн? не надо!
Не надо!

Но батча не внемлетъ его мольб? и д?лаетъ видъ, что надменно отъ него отворачивается. П?вецъ оскорбленъ такимъ презрительнымъ отношеніемъ къ его чувству и потому вдругъ съ азартомъ переходитъ въ высокій фальцетъ. На тоненькую нотку взвивается его гортанный, какъ бы сдавленный голосъ — и ужъ какихъ только трелей не выводитъ онъ на этой курьезной нотк?! — и 'поетъ съ укоромъ:

А-а-а! Ты злой мальчикъ! Ты думалъ, что мн? надо,
А мн? вотъ не надо, не надо!
И ничего мн? больше не надо,
И совс?мъ ничего, ничего мн? больше не надо!
И не думай, что мн? надо,—
Мн? не надо!
Не надо!

Посл? этой строфы батча становится благосклонн?е и медлительно поворачивается къ п?вцу съ лукаво-кокетливою улыбкой, но тотъ уже вошелъ въ полный азартъ и продолжаетъ теперь все больше и больше его поддразнивать:

Желалъ дарить теб? кишмишъ,
А теперь не надо, не надо!
И ничего теб? больше не надо!
И совс?мъ ничего, ничего теб? больше не надо!
И не думай, что теб? надо,—
Теб? не надо!
Не надо!

Батча становится еще благосклонн?е и начинаетъ уже слегка заискивать въ п?вц?, который между т?мъ продолжаетъ поддразнивать и высчитывать, что и сколько желалъ ему дарить, но теперь ничего этого уже не надо. Такъ онъ высказываетъ, что думалъ было подарить ему вс? сласти, вс? лучшія лакомства міра, а теперь не надо; желалъ дарить коня въ бирюзовомъ убор? съ сердоликами и золотыми подв?сками, желалъ дарить парчевый сарпай (почетный халатъ), унизанный жемчугомъ и самоцв?тными камнями, желалъ отдать турсукъ, набитый золотыми тилями, и все это за одну лишь улыбку, а теперь не надо, «и ничего теб? больше не надо, и не думай, что надо — теб? не надо». По м?р? высчитыванія этихъ подарковъ въ возрастающей прогрессіи ихъ значенія и ц?нности, батча становится все благосклонн?е, все искательн?е и наконецъ самъ уже проситъ п?вца вм?сто вс?хъ сокровищъ подарить ему въ свой чередъ одну улыбку — улыбку примиренія, посл? которой ему «совс?мъ ничего, ничего уже больше не надо».

Всласть накушавшись жирнаго палау, посл? чего собственные пальцы, служившіе вм?сто ложекъ, потребовалось облизать и обтереть о чембары, а зат?мъ принявшись за кумысъ и бузу или чай, смотря, что кому больше нравилось, наши амфитріоны потребовали продолженія плясокъ. Теперь батчи уже не заставили упрашивать себя и по первому призыву выступили на сцену. Такъ какъ «главная игра» — катта-уинъ, составляющая, такъ сказать, ядро, важн?йшую и какъ бы офиціальную часть ихъ представленія, была уже кончена, то во второмъ отд?леніи обычай допускаетъ бол?е варіантовъ игриваго характера и вообще бол?е фантазіи. Это все равно что легкій водевиль посл? серьезной комедіи. Тутъ-то вотъ и развернулись наши угощатели.

Началось съ очень граціознаго легкаго танца, называемаго мориги, то есть мервскимъ. Танцовали его впятеромъ, для чего танцоры расположились въ такомъ порядк?, какъ очки на пятерк? домино. У каждаго изъ нихъ было въ рукахъ по дв? палочки длиной около аршина, которыя они держали предъ собой за нижніе концы. Танцоры, ставъ лицомъ каждый къ своему vis-a-vis и кружась какъ въ вальс?, двигались по кругу на встр?чу другъ дружк?, и въ то же время, если можно такъ выразиться, крестъ на крестъ выписывали восьмерки вкругъ средняго батчи, который кружился на одной точк?. Тутъ, кром? трудности самыхъ фигуръ, главное искусство состоитъ въ томъ, чтобы въ очередь скрещивать удары палочки о палочку у себя и съ противникомъ, да кром? того еще и со среднимъ батчей, а этотъ посл?дній долженъ отбивать поочередно удары вс?хъ четырехъ танцоровъ — но удары должны быть наносимы и отбиваемы не иначе, какъ въ тактъ, который съ теченіемъ пляски все учащается, что и было между прочимъ въ совершенств? прод?лано бустанскими батчами. Говорятъ, что по-настоящему танецъ мориги должно танцовать съ обнаженными саблями, какъ и исполняется онъ у туркменъ, но бухарцы не употребляютъ сабель изъ опасенія, чтобы батчи какъ-нибудь не поранились.

вернуться

182

Мирза — секретарь, писецъ, вообще письменный челов?къ.

вернуться

183

Тростинка, зам?няющая на мусульманскомъ Восток? перо, называется калямъ, а пиналъ для письменныхъ принадлежностей и чернильница — калямданъ.

вернуться

184

Рахиль, это створчатая подставка на шарнир?, въ род? пюпитра или аналоя, на которую кладется киига. Въ вертикальномъ разр?з? раскрытая рахиль им?етъ видъ буквы X. Верхнія щеки ея охватываютъ, какъ бы обнимаютъ, переплетъ развернутой для чтенія книги.

вернуться

185

Ситара — струнный инструментъ, корпусъ его как у мандолины, но только с длиннымъ грифомъ. Ситара всегда бываетъ о трехъ струнахъ, а дутара о двухъ. Корпус дутары треугольный, отчасти напоминает нашу балалайку. Это преимущественно инструментъ киргизовъ.

81
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело