Белая рабыня - Попов Михаил Михайлович - Страница 54

• Предыдущая
• 54/101
• Следующая

Выяснить причину ссоры так и не удалось, но в процессе разбирательства было установлено, что во время общей свалки были убиты пятеро из шести дежуривших там наблюдателей. Сэр Фаренгейт, проводивший расследование вместе с чиновниками из своей канцелярии, понял, что это неспроста. Кто-то выследил его шпиков. Правда, это было нетрудно сделать, все они не слишком скрывались и частенько вели себя просто вызывающе. Драка была организована — это очевидно. Но организована она была не только для борьбы с наблюдением. Тому, кто организовал драку, хотелось, чтобы в это время на молу и пристани было поменьше внимательных глаз.

Сэр Фаренгейт тут же велел узнать, какие именно суда швартовались в этот момент. Точно сказать никто не брался. В комендатуру порта соответствующие заявки часто не подавались капитанами прибывших судов целыми сутками. В этот день причалило около десятка судов. Два Уже упомянутых брига, три или четыре шлюпа и несколько рыбацких баркасов. Губернатор попробовал допрашивать всех подряд, но скоро понял, что тонет в потоке бессмысленных, а возможно, и лживых сведений.

Окончательным подтверждением губернаторских подозрений стала пьяная болтовня одного лесоруба в таверне «У Феликса» о том, что ему якобы заплатили, чтобы он ввязался в драку на пристани. Кто заплатил? Этот вопрос был немедленно задан протрезвевшему лесорубу. Он отвечал — какой-то джентльмен в шляпе с синим плюмажем. Джентльмена разыскать не удалось.

Сэр Фаренгейт должен был признаться себе: тот, кто проводил эту странную операцию в порту Порт-Ройяла, провел ее успешно. То, что он хотел незаметно доставить на берег, было доставлено на берег именно незаметно. Причем под самым носом у властей. Лавиния — он теперь не сомневался, что это она, — бросила ему вызов. И тогда он решил поговорить с нею напрямик. Интересно, как она себя поведет, когда он выложит, причем неожиданно, все, что он надумал за эти недели? В тот раз — в день разговора после исчезновения Элен — она держалась уверенно, но тогда у нее было время подготовиться, собраться с силами и доводами. Как она отреагирует на внезапный визит?

Губернатор велел подавать карету.

Через двадцать минут он уже подъезжал к дому Биверстоков. Он был собран, напряжен и по-стариковски элегантен. Он представлял себе этот разговор от начала до конца и проговорил его сам с собою несколько раз. Он был уверен, что никакая женщина, будь она десять раз Мария Медичи, не сумеет выдержать столь хитро задуманную атаку.

Его встретил дворецкий, человек добродетельный и недалекий. Он сообщил, что госпожа больна.

— Больна?

— Уже два дня.

— И тяжело? — спросил сэр Фаренгейт, едва удерживаясь от иронической улыбки.

Дворецкий выразил готовность сходить за врачом, который находится сейчас у постели мисс Лавинии. Явился доктор, мистер Шелтон, губернатор его прекрасно знал — он неоднократно помогал ему при подагрических приступах.

— Мистер Шелтон, я слышал, что мисс Лавиния больна.

— Да, — кивнул доктор, снимая очки с пухлой переносицы, — довольно зловредная лихорадка.

— Лихорадка?

— Да, милорд, и боюсь… — Доктор вздохнул. — Из породы тех, что так потерзали в свое время ваше семейство.

— И что…

— Нет, мне кажется, угрозы для жизни мисс Лавинии нет, но ближайшую неделю она должна будет провести в постели.

Сэр Фаренгейт кивнул.

— Если вы говорите, что это такая лихорадка, которая унесла мою жену и дочь, то, значит…

— Вот именно, лицо и руки мисс Лавинии покрыты довольно неприятной сыпью. Ей было бы трудно принять вас, но если дела государственного значения…

— Нет, нет, — сделал успокаивающий жест сэр Фаренгейт, — мое дело подождет неделю.

Когда губернатор возвращался домой в своей карете, ему стало немного стыдно за свои подозрения. Эта неожиданная лихорадка странным образом роднила его с Лавинией. Он слишком легко мог представить мучения, которые она испытывала. А может быть, он просто выбирает себе противника послабее, концентрируя свое внимание на этой больной девочке? Не подгоняет ли он свои выводы к той истории десятилетней давности с выкупом Элен? Не охотится ли он за тенями облаков, вместо того чтобы предпринимать какие-то реальные шаги для поиска Элен и Энтони? Нет, все-таки нет. Были и те сакраментальные двадцать пять фунтов, была и позавчерашняя драка на пристани. Нельзя освобождать кого бы то ни было от обоснованных подозрений на том лишь основании, что он имел несчастье заболеть лихорадкой.

«Поговорим через неделю», — решил губернатор.

• Предыдущая
• 54/101
• Следующая