Рыцарь из ниоткуда - Бушков Александр Александрович - Страница 41
- Предыдущая
- 41/102
- Следующая
Пора было и посмотреть, что представляет собой эта хрупкая девушка…
Он произнес заклинание. Ожидал, конечно, «ряд волшебных изменений милого лица» – но реальная сущность ночной гостьи оказалась такова, что Сварог испытал весьма сложные чувства. Ему пришло в голову: было бы даже лучше, окажись у подножия лестницы целиком и полностью отвратное чудовище…
В общем, красавица осталась почти такой же пленительной – личико, прическа, ожерелье и фигура особых изменений не претерпели. Вот только зрачки огромных зеленых глаз превратились в вертикальные щели вроде кошачьих или змеиных.
Змеиных, конечно… Чуть повыше колен ноги неуловимо переходили в толстое змеиное туловище с крупными чешуями, покрытыми зигзагообразным черно-желтым узором, длиной уарда в три, оно плавными изгибами протянулось по земле в сторону от ступенек (словно стрелка компаса, отклоненная магнитным полем), и острый кончик, покрытый толстыми роговыми кольцами, в точности как у гремучки, ритмично и неустанно колыхался над травой, подобно стрелке метронома…
Должно быть, он чем-то выдал себя: лицо девушки-змеи (и в новом облике оставшееся обольстительно-наивным) вдруг напряженно застыло.
– Что с тобой, рыцарь?
– Да ничего особенного, – сказал Сварог. – Стою, смотрю… Что это у тебя там, сзади, болтается? На змеиный хвост похоже…
– Ах, вот ты о чем… – Она моментально справилась с собой, смотрела с прежней улыбкой, ангел честности и доброты. – Я не хотела тебя пугать… Вы, люди извне, так быстро пугаетесь всего непонятного… Что во мне тебя страшит? То, что я на тебя не похожа? Что же здесь странного? Просто я другая… Это еще не означает, что от меня нужно ждать плохого, верно ведь?
– Убирайся, – сказал Сварог. – Сгинь, рассыпься… Иначе получишь серебром в лоб.
– Ты не рыцарь, – сказала она грустно. – А серебра я не боюсь… Хочешь убедиться? – Улыбка была чарующей, на Сварога ни одна женщина в жизни так не смотрела. – Я хочу тебя, рыцарь, хоть ты и груб… Спускайся ко мне. Там, наверху, одиноко и холодно… Мои поцелуи горячат кровь… Если я тебе не нравлюсь, есть другие, еще красивее…
Осененный внезапной догадкой, Сварог отбежал к противоположной стороне парапета. Так и есть: вдоль стены медленно скользили еще четыре таких же создания. Две девушки, ничуть не уступавшие прелестью его собеседнице, мужчина с густой курчавой шевелюрой и растрепанная старуха с обвисшими грудями, но столь же роскошным ожерельем на шее. Увидев, что обнаружены, они ничуть и не смутились, похоже, девушки заулыбались, замахали руками:
– Спускайся к нам, рыцарь! Мы рады гостям и умеем любить! Не пугайся непонятного, разве оно непременно должно стать враждебным?
– Золотые слова, – проворчал Сварог под нос.
Вообще-то в этом была сермяжная правда. Возможно, змеелюди – добрейшие создания с тысячелетними традициями щедрейшего гостеприимства. Непонятное и в самом деле не обязательно враждебное…
И все же на равнине валяются скелеты. А вокруг простирается Хелльстад. Не время и не место для доверчивости…
Вернувшись к лестнице, он глянул вниз. Девушка стояла на том же месте, увидев Сварога, медленно подняла над головой тонкие руки, грациозно выворачивая кисти, прошлась в танце – даже теперь, когда он видел, что это танцует на хвосте змея, танец завораживал…
Завораживал?! Вот именно!
Отступив к изваянию птицы, он сел на прохладный камень, опустил голову, зажал ладонями уши, но все равно явственно различал неизвестно откуда льющуюся нежнейшую мелодию, прекрасную, как радуга, и девичьи голоса, проникавшие, казалось, под череп:
Он боялся чего-то страшного, ждал, что ноги сами шагнут к лестнице, – но довольно быстро понял, что гипнотического влияния песня на него не оказывает, хотя, несомненно, должна, не зря же так стараются, взлетая до немыслимых пределов нежности и печали, голоса девушек-змей…
Они не могут подняться, облегченно вздохнул Сварог, привалившись спиной к постаменту. Как знать, возможно, все дело в птице – он смутно помнил, что в древней мифологии чертовски много места отводилось битве змеи и птицы, и в здешней тоже, змея и птица – постоянные противники…
И сам не заметил, как стали слипаться глаза.
…Проснулся он от зябкого холодка, ошалело вскочил на ноги, подброшенный памятью о последнем растаявшем кошмаре из сна, – и вспомнил сразу, где он, кто он, что с ним.
Прямо над головой виднелся клочок нежно-голубого утреннего неба. Прямо над головой. А вокруг, словно стены колодца, вздымались зелено-желтоватые кроны, куда ни глянь – ломаные линии толстых веток, покрытых пучками похожих на иглы листьев…
Он стоял у подножия каменной птицы с распростертыми крыльями. Другие, все четыре, сидели по углам площадки, плотно прижав крылья к телу. Башня ничуть не изменилась – но вокруг был тот самый лес. Либо башня переместилась неведомым образом, либо лес в полном соответствии с Шекспиром сдвинулся с места и ночью замкнул кольцо…
Хорошо еще, никаких змеелюдей не видно. Сварог топал ногами, махал руками и ежился, пока не вспомнил про заклинания. Одну за другой торопливо осушил три чашки горячего кофе – хорошо все-таки быть магом, пусть и недоучкой, и в приступе нерассуждающей решимости спустился с башни. Дневной свет подействовал на него, как хлыст. Над деревьями сияла ало-золотая полоса восхода, сориентировавшись по ней, Сварог быстрыми шагами направился в ту сторону, где вчера видел реку.
То и дело приходилось переступать через толстые корни, змеившиеся прямо по земле, – да, лес, никаких сомнении, умел ходить не хуже его самого…
Недосмотрел, споткнулся, и тут же, словно это послужило сигналом, лес стал оживать. Кроны зашевелились, ветки плавно опускались к земле, словно бы ища Сварога на ощупь, но он, плюнув на графское достоинство, припустил, как заяц, уклоняясь от шарящих ветвей, насколько удавалось. Несколько раз налетал лицом на пучки листьев, выставив перед лицом согнутую в локте руку, несся зигзагами, а в кронах уже слышался ропот и шум, вроде бы даже членораздельный – нет, на эти штучки нас не поймаешь, подите вы все с поющими змеедевами и говорящими деревьями…
Опомнился, выскочив из леса на равнину, обеими руками отряхнул волосы от запутавшихся листьев. Увидел еще один скелет и почти равнодушно прошел мимо – впереди, среди окаймлявших долину откосов, виднелся широкий проход, вполне подходящий для человека, но узкий для живого дерева с раскидистой кроной…
Оглянулся. Сзади шумело и шелестело, над равниной пронесся странный звук, напоминавший длинный призывный крик, крайние деревья, кажется, сдвинулись с места – но Сварог уже нырнул в проход, почти бегом пустился среди голых граненых скал. Нет, деревья сюда не пролезут. Зато могут выйти навстречу местные обитатели, а деваться-то и некуда, по скалам не вскарабкаешься…
– Ну вот, – грустно-философски констатировал он, выхватывая меч. Опомнился, перебросил его в левую руку, достал шаур, держа палец над самым спуском. Похоже, это и называется – упомяни о черте…
- Предыдущая
- 41/102
- Следующая
