Святитель Василий Великий. Книга 1. Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Бесед - Великий Василий "святитель" - Страница 54

– Напротив того, я думаю, надлежало бы им – если бы они хоть мало заботились об истине, – оставив подобия телесные, не осквернять более понятий о Боге представлениями вещественными, а последовать тем богословским учениям, которые предал нам Дух Святой, и, вместо этих вопросов, похожих на загадки, которые и так и иначе решить равно опасно, представлять в мыслях рождение, достойное Бога, бесстрастное, нераздельное, неразрывное, вневременное, и, возводя ум к сему Божественному рождению, уяснять себе оное через подобие сияния, изливающегося от света; надлежало бы представлять себе Образ [524] Бога невидимаго (Кол. 1:15), не впоследствии произведенным сходственно с Первообразом, как это бывает с художественными изображениями, но сосуществующим и сопребывающим вместе с [имеющим ипостасное существование и являющимся бытием] [525]Первообразом, произведшим [Его], Который для Него суть Первообраз, не через подражание отпечатленным, но как бы в некоторой печати, когда вся природа Отца открывается в Сыне.

Или, если угодно, подобием сего может служить сущность искусств [526], которая вся переходит от учащих в учащихся так, что и учащие ничего не теряют, и учащиеся приобретают новое совершенство. Да и это еще не точное подобие, ибо тут есть протяжение времени. Ближе другое подобие, именно то, как вместе с движениями ума неразлучно и не во времени пребывает естество мыслей.

17. И никто не обвиняй меня напрасно за сказанное мной, если что-нибудь в сих подобиях не совсем сходно с самыми предметами, ибо и невозможно со всей точностью применять вещи малые и низкие к Божественным и вечным. Но я хотел только обличить, по мере возможности, притворство тех, которые не могут вместить в своем уме бесстрастного рождения. Сын же называется и есть образ рожденный (см. Кол. 1:15), и сияние славы Божией (ср. Евр. 1:3), и премудрость, и сила, и правда Божия (ср. 1 Кор. 1:24, 30) не как свойство или как способность, но как сущность живая и действенная. Он есть сияние славы Божией, посему и проявляет в Себе всего Отца (см. Ин. 14:9) как воссиявший от всей Его славы. Какая же нелепость – говорить, что слава Божия не имела сияния или что премудрость Божия некогда не была присуща Богу!

Но ежели Он был, скажет Евномий, то не родился. А мы ответствуем: поскольку родился, поэтому и был, не нерожден ное имея бытие, но всегда существуя и пребывая со Отцом, от Которого и причину бытия Своего имеет. Когда же Он приведен Отцом в бытие? С тех пор, как Отец существует. Но Отец, скажут, от века. Следственно, от века и Сын, соединенный [527] через рождение с нерожденностью Отца.

А что не наше сие слово, это докажем мы, представив им самые изречения Святого Духа. Возьмем, во-первых, из Евангелия: В начале бе Слово (Ин. 1:1), во-вторых, из псалма сказанное от лица Бога Отца: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109:3), и, сложив то и другое, скажем, что Он и был, и родился. Речение родих показывает Причину, от Которой имеет Он начало бытия, а слово бе означает невременное и предвечное Его существование. Но Евномий, напрягающий все силы на то, чтобы обманывать самого себя, думает наше учение довести до нелепых следствий.

Евномий. Если Сын был прежде Своего рождения, то был нерожден.

Василий. Но послушай, суетный человек: это твое «прежде рождения» или есть нечто вовсе не существующее, одно построение ума, не утверждающегося ни на каком предмете, – в таком случае что и спорить с безумными?

Это было бы почти то же, что спорить с человеком, потерявшим разум [528] в белой горячке. Или, ежели это слово относится к чему-нибудь существующему, то, конечно, будет относиться к понятию веков. Но поскольку все веки должно разуметь позднейшими [529] рождения Единородного, так как они суть Его творения (Евр. 1:2), то суетен тот, кто ищет чего-то существовавшего прежде бытия [530] Сына. Спрашивать об этом значит то же, что и желать знать об Отце, «существовал ли Он прежде Своего составления» [531] или нет. Как здесь безумно предлагать этот вопрос и искать чего-то такого, что было бы выше Безначального и Нерожденного, так поистине и там равно безумно составлять вопросы о времени и о том, что было прежде Сына, Который от века пребывает со Отцом, так что между Ним и Родившим Его нет ничего среднего. Это похоже на то, как если бы кто спросил, что будет после кончины Бессмертного. Или бы допытывался, что было прежде рождения Вечного. Единомышленники Евномия, основываясь на том, что безначальность Отца именуется вечностью, почитают вечность за одно и то же с безначальностью, а поскольку Сын не есть нерожденный, то и не признают Его вечным.

Но между тем и другим весьма великая разность в понятии. Ибо нерожденным называется то, что не имеет никакого начала и никакой причины своего собственного бытия, а вечным – то, что по бытию прежде всякого времени и века. Посему-то Сын хотя не есть нерожден, однако вечен. Некоторые придают и векам наименование «вечный» [532], как будто бы они достойны были сего названия потому, что всегда существуют.

Но мы почитаем равно безумным как то, чтобы твари приписывать вечность, так и то, чтобы не исповедовать сего о Владыке твари.

18. Далее Евномий делается еще бесстыднее в своем слове. Что же он говорит?

Евномий. Держась доказанного и в прежние времена святыми, и теперь нами, и находя, что ни Божия сущность не допускает рождения, ни другая какая сущность не может быть основанием для рождения Сына [533], мы говорим, что Сын родился, не бывши прежде.

Василий. Кто столько желал [на словах] благочестия? Кто, поэтому, столько украсил себя видом христолюбца, сколько эти словами дерзкими и презрительными, радуясь при этом уничтожению славы Единородного? Перестанешь ли ты, безбожник, называть не бывшим истинно Сущего, Источник жизни, Того, Кто всем существам подает бытие? Того, Который в беседе со Своим служителем Моисеем открыл свойственное Себе и приличествующее Своей вечности наименование, назвав Себя Сущим? Аз, говорит, есмь Сый (Исх. 3:14). И никто не будет отвергать того, что сие сказано от лица Господа, если не лежит на его сердце, при чтении Моисея, иудейское покрывало (см. 2 Кор. 3:15). Ибо написано: явися Моисею Ангел Господень в купине во огни пламене [534] (Исх. 3:2). Но Писание, поставивши прежде в этом повествовании имя Ангела, потом вводит глас Божий, говоря: рече Моисею: Аз есмь Бог отца твоего Авраама [535] (Исх. 3:6), и немного ниже: Аз есмь Сый (Исх. 3:14). Кто же это – вместе и Ангел и Бог? Не Тот ли, о Котором мы научены, что нарицается имя Его: велика совета Ангел (Ис. 9:6)? Я думаю, что на это не нужно больше доказательств: для христолюбцев довольно и сего указания, а для неизлечимых не будет никакой пользы от множества слов. Конечно, Господь соделался великого совета Ангелом после, но и прежде того не почитал Он недостойным для Себя называться Ангелом. Ибо не в одном этом месте находим, что Господь наш наименован в Писании и Ангелом и Богом, но и Иаков, рассказывая женам о своем видении, говорит: И рече ми Ангел Божий (Быт. 31:11); а потом, немного ниже, от лица того же Ангела: Аз есмь Бог явивыйся тебе на месте Божии, идеже помазал Ми еси тамо столп (ст. 13). Но там, при столпе, сказано было Иакову: Аз Господь Бог[536] Авраама отца твоего и Бог Исаака (Быт. 28:13).