Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера - Железный Анатолий Иванович - Страница 42

Через несколько дней редакция областной партийной газеты "Красное знамя", а затем и Реввоенсовет, возглавляемый Сергеем Лазо, поручили Парфенову переделать текст популярной песни в соответствии с текущими событиями либо написать другой, сохранив непременно знакомую всем мелодию.

— Не забудьте только отметить, товарищ поэт, как мы семь дней и шесть ночей дрались с объединенными силами японцев, американцев, англичан, чехословаков и белогвардейцев под Спасском в июле 1918 года, как мы шли на них штурмом, — напутствовали его члены Реввоенсовета.

Это были дни побед Красной Армии и партизанских отрядов. Интервенты спешно эвакуировали свои потрепанные войска, а отряд нижнеамурских партизан нанес сильное поражение японцам в Николаевске-на-Амуре. Гражданская война, казалось, заканчивалась. Все эти обстоятельства и послужили тем вдохновляющим фактором, который руководил П. С. Парфеновым, когда он в один из воскресных мартовских дней 1920 года написал новый текст к мелодии своей прежней песни "Наше знамя":

Командующий Красной Армией Приморского края А. А. Краковецкий, которому Парфенов показал свою новую песню, названную им "Партизанский гимн", а затем и сотрудник литературного отдела газеты "Дальневосточное обозрение" К. А. Харнский забраковали некоторые куплеты. Признав их критику правильной, Парфенов переделал два явно неудачных куплета песни — четвертый и пятый:

Тем временем, пока шла полемика о том, можно ли рекомендовать чисто партизанскую песню П. С. Парфенова для исполнения в частях Красной Армии, стратегическая обстановка неожиданно резко изменилась. Едва от Владивостокской пристани отчалили суда с бегущими американцами, как японские интервенты, нарушив только что заключенное "миролюбивое военное соглашение", внезапно напали на наши гарнизоны, разгромили учреждения, склады, казармы, захватили и уничтожили лучших командиров Красной Армии и навязали новый, унизительный "договор о дружбе".

Однако торжество интервентов было недолгим. Партизанская война разгорелась с новой силой и так и не опубликованный "Партизанский гимн", уйдя в подполье, стал боевой песней всех борющихся революционных сил Дальнего Востока.

Решающие бои с японо-белогвардейцами произошли 5-12 февраля 1922 года у станции Волочаевка Амурской железной дороги. Народно-революционная армия ДВР под командованием В. К. Блюхера наголову разбила "Белоповстанческую Армию" генерал-майора Молчанова, в результате чего 14 февраля был освобожден Хабаровск. П. С. Парфенов в это время был в Китае в качестве начальника военно-политической миссии ДВР. Узнав о радостной победе, он немедленно внес в текст "Партизанского гимна" изменения: вместо "Николаевские дни" написал "Волочаевские дни", вместо слов "Этих дней не смолкнет слава" — "Этих лет не смолкнет слава" и дал посвящение: "Светлой памяти Сергея Лазо, сожженного японо-белогвардейцами в паровозной топке".

Такова история возникновения знаменитой песни "По долинам и по взгорьям", которую пели, сейчас поют и всегда будут петь советские люди.

Теперь, когда в общих чертах мы вспомнили историю песни "По долинам и по взгорьям", рассмотрим такой сложный вопрос, как авторство.

Итак, композитор А. В. Александров в июне 1929 года записал в свой блокнот от командира роты И. С. Атурова совершенно незнакомую песню, начинающуюся словами "Из Ленинграда из походу…". Однако позже, когда Краснознаменный ансамбль красноармейской песни и пляски СССР впервые выступил с литературномузыкальной композицией "Особая Дальневосточная Армия в песнях", то от атуровской песни осталась только одна мелодия, текст же был совершенно иной — "По долинам и по взгорьям".

Вот тут и возникает первый вопрос: почему А. В. Александров решил отказаться от текста, продиктованного ему И. С. Атуровым? Вероятно, объясняется это полной литературной беспомощностью текста, который композитор не счел нужным даже записать целиком, ограничившись лишь одним куплетом в качестве примера.

Но, в таком случае, возникает и второй вопрос: откуда А. В. Александров узнал текст "По долинам и по взгорьям"? От правильного ответа зависит очень многое, и ошибка здесь совершенно недопустима.

Вот как на этот непростой вопрос отвечает, например, Ю. Е. Бирюков в своей статье "Не смолкнет слава", напечатанной в газете "Красная звезда" 21 марта 1987 года. Он пишет, что "по свидетельству ряда источников" текст этот композитор узнал также от И. С. Атурова, но совершенно отдельно, вне всякой связи с мелодией "Из Ленинграда из походу". И будто бы у А. В. Александрова впоследствии мелькнула счастливая мысль соединить мелодию песни "Из Ленинграда из походу" с текстом "По долинам и по взгорьям", у которого была совсем иная мелодия.

Ненадежность, натянутость такого построения очевидна: во-первых, на самом деле не существует никакого "ряда источников", подтверждающих, что текст "По долинам и по взгорьям" композитор узнал именно от И. С. Атурова. Это, видимо, простой домысел. А во-вторых, где это видано, чтобы мелодию одной песни сознательно соединяли с текстом другой? Какой композитор-фольклорист позволит себе такую вольность, граничащую с невежеством? И наконец, в-третьих, если текст "По долинам и по взгорьям" на самом деле продиктовал И. С. Атуров, то почему при издании песни и при записи ее на пластинку автором текста был указан С. Я. Алымов?

Нет, надо прямо и честно признать, что нам сейчас неизвестно, откуда А. В. Александров узнал текст песни "По долинам и по взгорьям". Мы можем лишь строить более или менее правдоподобные версии.

Очень убедительную и, пожалуй, справедливую версию на этот счет выдвигает видный советский музыковед, автор многочисленных интересных публикаций по истории знаменитых песен А. Шилов. В своей книге "Из истории первых советских песен" (М., 1963), рассказывая о песне "По долинам и по взгорьям" и о С. Я. Алымове, он пишет: "Тема была близка поэту: в годы гражданской войны он работал на Дальнем Востоке. Видимо, он знал, что песня, записанная А. В. Александровым, исполнялась также с текстом "Партизанского гимна", автор которого в то время не был известен…"