Летос - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/85
• Следующая

— Как и ожидалось, никакого золота. Весь мир состоит из лжецов. Просто сегодня я лгала лучше.

Шерон думала о Найли. О шаутте. О всем том, чего она не могла постичь. Если бы Йозеф только знал, что она собирается совершить, он никогда бы не отпустил ее из города. Талорис — земля, откуда не возвращаются. Но все же она с упрямством, граничащим с безрассудством, рвется туда. Наплевав на все.

Когда в наполненный людьми зал вошла Лавиани, девушка облегченно перевела дух:

— Я думала, что-то случилось. Уже стемнело.

— Я просто гуляла. — Женщина выглядела довольной, но тут же помрачнела, когда увидела, что следом за ней с улицы вошел Мильвио. — Где акробат?

— У себя.

Лавиани утопала наверх.

— Позволите присесть? — спросил мечник.

Девушка кивнула.

— Я ей не очень-то нравлюсь. — Светловолосый проводил сойку взглядом.

— Боюсь, ей никто не нравится.

— Что вас с ней связывает, сиора?

Она вздохнула:

— Ничего не могу вам сказать. Сама не знаю. Все немного сложно.

Он на мгновение прикрыл глаза:

— Понимаю. Я не хочу вам мешать, но не мог пройти мимо. Вижу, вас что-то тяготит.

Девушка лишь покачала головой, вежливо улыбнувшись собеседнику. Не хотела перекладывать собственные беды на чужие плечи:

— Ровным счетом ничего такого, с чем бы я не справилась. Вы были на казни?

Он мрачно кивнул:

— Я не отрицаю, что люди, оставляющие заблудившихся, ведут себя неразумно. Но ими движет страх, боль и отчаяние. Они потеряли близкого. Если бы я оказался на их месте, то не знаю, как поступил бы, Шерон. Жаль того беднягу, которого сегодня утопили. Летос — жестокое место.

— Я не могу судить, Мильвио, — тихо ответила та. — Никогда не была на материке. Но говорят, что казней там происходит куда больше, чем у нас, а некоторые настолько невообразимо чудовищны, что даже слышать о них неприятно.

— Это так, — не стал отрицать тот, и его глаза казались треснувшими изумрудами. — Но обычно людей наказывают за иные преступления. Простите, Шерон. Я здесь не жил и понимаю, что это вопрос существования вашего народа. Но все равно никак не могу принять. Была бы у меня возможность, я бы убил его сам.

— Вот как? — Она не ожидала услышать от него такое.

— Что вас удивляет?

— Тяжело совместить в голове две картинки. Вас, веселого и неунывающего, пускающего с моста бумажных птичек, и человека, который несет смерть.

— Убить ради милосердия. Такое тоже бывает.

— Отчего же вы этого не сделали?

Он развел руками:

— Подавил эмоции. Иногда разум гораздо полезнее. Боюсь, все те люди, что собрались засвидетельствовать утопление своего соседа, меня бы просто не поняли. Как не понимаете и вы.

— Я понимаю, — сказала она.

Они смотрели друг на друга почти минуту, прежде чем Мильвио лучезарно улыбнулся:

— Верю. Вы хороший человек, Шерон.

— Вы меня совсем не знаете.

Он негромко рассмеялся:

— Я видел многих и редко ошибаюсь в людях. Вы указывающая, поэтому стараетесь среди соотечественников казаться жестче и быть холоднее, чем это есть на самом деле. Я был рад познакомиться с вами.

— И я. Постойте… Вы что? Уходите?

Теперь в его улыбке было немного сожаления.

— Я зашел сюда, чтобы попрощаться с вами. Корабль уходит не послезавтра, а через час.

— Но ведь наступила ночь.

— Торговец, приплывший сюда, сыт Арантом. Я встретил его и убедил взять меня на борт. Так что желаю вам удачи во всех ваших делах.

Она благодарно кивнула:

— Это то, что мне точно понадобится. Спасибо.

— Передавайте мой поклон великому акробату. Он тоже очень необычный человек.

— Куда вы теперь?

Мечник в задумчивости взъерошил свои льняные волосы, и его глаза стали задумчивыми.

— Мир велик. Наверное, отправлюсь к востоку. Перейду Мышиные горы. Всегда хотел посмотреть на замки Белого огня, постоять на Рубеже. А потом… Алагория. Красивая страна. А может быть, леса эйвов. Вам обязательно стоит там побывать.

— Надеюсь, когда-нибудь я смогу это сделать.

Она лгала и себе и ему. И они оба это знали.

Тэо помешивал ложкой остывающую похлебку и иногда посматривал украдкой на сидевшую напротив него указывающую. Лавиани отказалась заходить в маленькую, грязную таверну, зал которой, сейчас пустовавший, был рассчитан не больше чем на десять человек. Осталась во дворе, сев на каменный, обросший лишайником забор и подставив лицо холодному солнцу.

За прошедшие три дня совместной дороги разговаривали они удручающе мало. Каждый был занят своими мыслями. Раньше Тэо как-то скреплял их общение, но уже вторую ночь ему вновь снились кошмары, и он вскакивал от боли, вытирая мокрые от слез щеки.

— Ты плохо спал? — Шерон словно бы прочла его мысли. — Иголки перестали помогать?

— Да, — неохотно признал тот. — Многое бы я отдал, чтобы очутиться где-нибудь подальше отсюда, трястись в тесном цирковом фургоне, а два пьяных клоуна по соседству чтобы устроили драку из-за пары жалких медяков, проигранных в кости.

— Я бы тоже хотела, чтобы ничего этого не было, — искренне сказала указывающая. — Но порой мы не властны над событиями. По мнению Лавиани, мы собираемся совершить самую большую глупость в нашей жизни. Хуже только оказаться осенью в Смерчах или перейти Рубеж.

— Мне отступать некуда.

— Понимаю. Метка убивает тебя. — Она положила свою руку на его, добавив тихо, но твердо: — Мы справимся. Не смей сдаваться, Тэо.

Он улыбнулся призраком своей обычной улыбки.

— Не сдамся. Спасибо тебе.

До того как солнце повисло в зените, им удалось преодолеть последний участок пути. Конь, которого Шерон взяла в Аранте, без особого труда вез на себе сразу двух всадников. Лавиани достался мул, и она была вполне довольна тем, что его не надо ни с кем делить.

Они ехали по долине, зажатой между утесами. Деревья кутались в пелену легкой золотистой дымки. Воздух пах дымом костров и увядающей листвы. Конь, первым почувствовав море, поднял морду, фыркнул. Тэо привстал в стременах, глядя вперед.

— Смотрю, тебе не терпится увидеть Талорис, — насмешливо заметила Лавиани. — Впрочем, мы ведь не в первый раз рискуем головой…

Все ее внимание занимали куриные яйца, которые она уничтожала, и вид у нее был довольный, какой только может быть у сойки, на спину которой вернулась вся ее татуировка.

Полностью. Целиком. Во всей мощи. Все четыре бабочки, парящие на фоне водопада, были с ней, а значит, день удался.

— Это ты о чем? — не понял Тэо.

— Ну как же. Ты рискуешь во время каждого выступления, забираясь на канат. Девочка — входя в дом, в котором пламя горит синим цветом.

— А ты? — быстро спросила Шерон.

— А я, — ничуть не сбившись, произнесла Лавиани, — тем, что следую за вами, точно старая дура.

— Значит, выходит, только наши риски оправданны, — улыбнулся Пружина, на какое-то время забыв о боли, терзавшей его спину.

— Ну-ка поподробнее. Чем ваш риск отличается от моего? — нахмурилась сойка.

— Как же. У нас нет особого выбора. А ты вольна в любой момент повернуть назад. И ничего не потеряешь. Однако все же рискуешь, полагаясь на слово шаутта.

— Я полагаюсь лишь на себя.

— А мы? — повернулась к ней Шерон. — Неужели от нас ты не ждешь никакой помощи?

Та скривилась и ответила не слишком вежливо:

— Помощь! Надеюсь, что в критической ситуации вы, сосунки, не будете путаться в моей юбке. Каждый отвечает за себя.

— А лучше бы мы отвечали друг за друга, — сказала ей указывающая.

— Хм! Для этого мне надо доверять вам. Знать, что вы сможете прикрыть мне задницу, когда станет горячо. Но пока что это я вытаскиваю некоторых из вас из тех ям, в которые они попадают.

— Справедливо, — повинился Тэо. — Ты вытащила меня из той заварухи в таверне. И поставила на ноги. И помогла Шерон отбиться от скрэгов. Но, согласись, в нашей компании тебе гораздо уютнее.

• Предыдущая
• 53/85
• Следующая