Запретный плод сладок (СИ) - "Dreamer" - Страница 34

• Предыдущая
• 34/52
• Следующая

  - Кем он был? - осторожно спросила я, прервав минутное затишье.

  Вплетя пальцы ему в волосы, я начала нежно массировать его затылок, не забывая при этом покрывать его сморщившийся лоб легонькими поцелуями.

  - Один из рэкетиров 'Волжских'.

  Рэкетиры, кто это?

  - А это кто? - тихо спросила я, обвив руками его шею.

  - Кто? Не человек.

  Внезапно, Антон резко отстранил меня с колен, и подскочил с места. Подняв с пола мою одежду, он молчаливо протянул мне её, оперившись спиной о край стола и на долю секунды прикрыв глаза.

  - Оденься, пожалуйста, - не открывая глаз, сдавленно прошептал он.

  Дрожащими руками я натянула на себя одежду, всё ещё не решаясь подняться с пола и подойти к нему.

  - Моё детство было в период наших 'любимых' девяностых. 'Волжские' - организованная преступная группировка, 'работавшая' в Волгоградской области. Специализировалась на рэкете, вымогательстве, кровавых разборках, заказных убийствах, финансовых махинациях. На протяжении нескольких лет, она держала в страхе всю область? - всё это Антон говорил с закрытыми глазами, и плотно сжатыми в кулаки руками. Его, казалось бы, стальной голос звенел от злости, гнева, ярости и необузданного чувства мести. - Дай мне сигареты, пожалуйста, они в кармане пиджака.

  Подобрав с пола пиджак, я вынудила оттуда пачку сигарет, и протянула ему. Вынув из кармана брюк зажигалку, Антон достал из пачки одну сигарету и прикурил её.

  - Он был криминальным авторитетом и главарём группы, 'руководящей' в нашем городке.

  - А твоя мама...как она с ним познакомилась? - дрожащие нотки в голосе скрыть не удалось. Да и как можно было это сделать? Примерный ход событий, а точнее развития отношений его мамы и этого ублюдка, я уже предугадывала.

  - Супермаркет, в котором она работала, платил 'Волжским' 'дань'. Обычно за ней раз в неделю приходили 'доверенные лица', а в тот день сам Вершинский на это сподобился, - сделав последнюю затяжку, Антон потушил сигарету о пепельницу, и, отвернувшись, выдохнул серый клубок дыма подальше от меня. - Знаешь, наверное, правда говорят, что девчонки только в ублюдков и влюбляются, по крайне мере моя мама исключительно на них специализировалась. Она ведь знала кто он. Знала, какой он поддонок. Знала, что без разбора убивает людей. Знала, что мог ребёнку горло перерезать, лишь бы своё получить. Она всё это знала, но всё равно не могла с собой что-то поделать...Он ночи напролёт плюхался из одной койки в другую, а она всё равно ждала его до самого утра, и по нескольку раз грела давно остывший ужин...Он приходил под утро. Пьяный, накуренный и злой. Пожрёт, завалиться спать, а потом давай в город 'вершить великие дела'. Так продолжалось несколько месяцев. Он периодически приходил к нам домой, знал ублюдок, что его там ждут несмотря ни на что. Мама прощала ему все измены. На грабежы, убийства, спекуляции закрывала глаза. Никогда ему ни в чём не перечила...Чёрт, я до сих пор не понимаю как сильная, стойкая женщина могла превратиться в половую тряпку, стелющуюся под ноги недо-человеку?!

  Резко подскочив с места, я за долю секунды оказалась рядом с ним, тесно прижавшись к его крепкому сильному телу.

  - Антон, Антон посмотри на меня? - обхватив его лицо ладонями, я впилась нежным, любящим взглядом в его болезненно-сверкающие глаза. - Всё хорошо, слышишь? Всё уже хорошо.

  - Знала бы ты, как всё плохо, - прерывисто вздохнув, он теснее прижал меня к себе, уткнувшись носом мне в волосы и с жадностью вдохнув в себя их запах. - Насколько я помню, мама ругалась с ним только из-за меня. Когда он приходил к нам, он всегда с отвращением смотрел на меня, и пытался вышвырнуть в другую комнату, или вовсе из квартиры. Помню, мама всегда заступалась. Только в таких ситуациях она осмеливалась идти против него. И именно в один из таких случаев он первый раз её ударил. Это случилось при мне. Тогда оставалось всего две недели, до первого сентября, мама усадила меня к себе на колени, и весело смеялась от моих попыток прочитать какой-то стишок. Он завалился как всегда бухой в стельку и донельзя озверевший. Скинул со стола все мои игрушки, и начал орать на маму из-за того, что ужин ему, видите ли, не разогрели...Я, точно не помню, что было дальше. Она ему, вроде что-то спокойно сказала, и попыталась увести меня в другую комнату. Он перегородил ей дорогу, отбросил меня в сторону, так что я ударился головой о ножку стола, и дальше, прежде чем обернуться и испуганно уставиться на зажимающую щёку ладонью маму, я услышал только глухой звук удара.

  По мере того, как дальше заходил его рассказ, я всё больше ощущала, нарастающую с каждой секундой крупную дрожь, пробивающую всё моё тело. Все мои мысли, в раскалывающейся на миллионы маленьких частей голове, были поглощены лишь одним вопросом. Откуда берутся такие звери? И куда, чёрт побери, смотрело (да и сейчас чего скрывать, смотрит) наше правосудие?

  - С того дня, мама всегда старалась закрыть меня в своей комнате, когда этот ублюдок заваливался к нам в квартиру. Я не видел, что происходило между ними, но каждый раз, когда я слышал его маты, а затем, непременно следующие за ними звуки ударов, сопровождающиеся мамиными вскриками, я до боли, сжимал в руках своего медвежонка, и пытался сдержать подступающие к глазам слёзы. Не знаю почему, но уже тогда, будучи ещё совсем ребёнком, я старался не давать воли эмоциям даже наедине с собой, - запрокинув голову кверху, Антон потёрся подбородком о мою макушку, что-то беззвучно буркнув себе под нос. Сжав ладони в замок за его спиной, я пыталась повторить тот же подвиг ребёнка, сдерживая душащие моё горло слёзы. - Долго весь этот кошмар не протянулся.

  - Он оставил вас в покое?

  Как я не пыталась, пересилить себя не смогла. По щекам катились обжигающие слёзы, а голос дрожал от страха... Я хотела узнать продолжение, и вместе с этим желала остаться в неведении. Зачем мы начали этот разговор? Антону ведь так тяжело вспоминать о своём детстве...а мне? Нужна ли мне вся, правда, о его жизни? Ведь мне будет достаточно просто быть с ним рядом, и знать, что сейчас у него всё хорошо.

  Приподняв моё лицо за подбородок, Антон взволнованно посмотрел в мои мокрые от слёз изумрудные глаза. Нежно стерев каждую кончиками пальцев, он высушил дорожки слёз своими губами.

  - Ну, ну, детка не нужно. Я не могу смотреть на то, как ты плачешь, - крепко прижав меня к себе, Антон поцеловал меня в макушку. - Ты права милая, всё уже закончилось. Сейчас всё хорошо, - нежно поглаживая меня по спине, успокаивающее пробормотал мне в волосы Антон.

  Я знала, что он это делает, только для того, чтобы я перестала волноваться. Я прекрасно понимала, что за его детством, потянутся более страшные события его жизни.

  - Что произошло потом? Он ушёл?

  - Ну, да, ушёл, - нервно усмехнулся Антон, теснее прижав меня к себе. - В тот день, мама в очередной раз заперла меня у себя в комнате, и пошла его встречать. Сначала всё было как обычно. Крики, ругательства, звуки ударов, а потом, как-то резко всё стихло. Последнее, что я слышал, это как с грохотом захлопнулась входная дверь. Я тогда думал, что мама придёт ко мне, и как обычно крепко обнимет, попытавшись спрятать опухшие от слёз глаза. Но она не приходила...День, второй, третий...Помню, я так сильно хотел есть...

  - А, потом? - тихо прошептала я, уткнувшись заплаканным лицом в его часто широкую, всё ещё влажную, от нашей внезапной вспышки страсти, грудь.

  - Потом свернувшись калачиком на кровати, я увидел на пороге комнаты тётю Катю и нескольких полицейских.

  - А маму?

  Его гладящая меня до этого момента рука по голове, на секунду застыла в невесомости. Что-то беззвучно прошептав, Антон ответил мне стальным голосом:

  - А маму я больше никогда не видел, - до боли прижав мою голову к своей груди, он поцеловал меня в макушку. - Врачи, констатировали смерть в результате несчастного случая. Мне, правда, до сих пор интересно, как отёк головного мозга, можно было перепутать с ножевым в шею?

• Предыдущая
• 34/52
• Следующая