Невеста плейбоя - Донован Сьюзен - Страница 41

• Предыдущая
• 41/81
• Следующая

– Bay! Это был горячий оргазм! Хорошо, что ты не искришь, а то пожар был бы обеспечен.

Сэм с трудом разлепила мокрые ресницы и удивилась тому, что в душе оказалось удивительно светло. Потом она уставилась на мужчину, который стоял перед ней на коленях, отпустила его волосы, пробормотала «Извини!». Огляделась и с удивлением заметила:

– Свет дали!

– Мама, переодень меня!

Саманта и Джек замерли. Толливер выглядел испуганным. Сэм пробормотала короткое проклятие и прижала палец к губам, взглядом умоляя Джека хранить молчание. Потом замахала руками, показывая, что он должен встать и отодвинуться в самый дальний угол душевой кабины, где у него имелись хоть какие-то шансы остаться незамеченным.

Джек встал, но ему потребовалось для этого усилие и лицо его исказилось гримасой боли. Сэм удивленно взглянула на его ноги и в первый раз увидела левое колено при ярком свете.

– Мама! – Это все, что она могла сказать.

– Мама! Ты где!

Сэм приоткрыла рифленое непрозрачное стекло, все еще под впечатлением увиденного, но уже озабоченная тем, как бы не дать Дакоте понять, что они с Джеком принимали душ вдвоем. «Господи, что я за мать? Позабыла о детях, думала только о своем удовольствии…»

Дакота сонно таращился на Сэм, и губы его сложились сердитым сердечком. Он был в своей любимой майке с Бобом Строителем, попа голая, мокрый памперс валялся на полу.

– Зайчик, подожди маму в спальне, ладно? Сейчас я вытрусь и приду.

Она протянула руку назад, чтобы выключить воду, но вдруг раздался грохот и что-то обрушилось в поддон душа. Сэм уставилась на подсвечник, свалившийся сверху, потом подняла глаза на Джека.

– Прости, – прошептал тот. – Я задел за стенку.

Он говорил едва слышно, но и этого оказалось достаточно. Дакота оживился и двинулся вперед.

– Мистер Джек здесь? – спросил он. – Эй, привет, мистер Джек!

– Зайчик, дай маме полотенце, – попросила Сэм.

Мальчик подошел к стеллажу, взял большое махровое полотенце и потащил к кабинке. Оно развернулось, и он шел как маленький римский сенатор, волочащий белую тогу. Сэм взяла полотенце и бросила его Джеку.

– Спасибо, зайчик. А еще одно дашь?

Дакота несколько секунд задумчиво смотрел на мать, потом повернулся и пошел за вторым полотенцем, но Саманта прекрасно понимала, что малыш получил пищу для размышлений. Что и говорить, ее сын очень сообразительный ребенок.

Сэм приняла полотенце, быстро завернулась в него и вышла из кабинки. Она уже протянула руки, чтобы подхватить сына и унести его в спальню, но мальчик ловко проскочил под ее рукой и дернул дверцу душа.

– Мистер Джек!

Только тут она заметила, что по дороге от стеллажа Дакота успел прихватить свой памперс, мокрый до такой степени, что с него чуть ли не капало. И теперь этот сомнительный подарок он протягивал Толливеру. Не веря своим глазам, Саманта смотрела, как из-за двери высунулась рука. Джек ухватил памперс двумя пальцами за самый краешек.

– Переодень меня, мистер Джек! И не забудь про влажные салфетки!

– Ну вот и все, мисс Демаринис, – сказала Саманта, расческой разделяя пряди тяжелых и прямых волос и пристально разглядывая результаты своих трудов. – Выглядишь шикарно. Но процедуру придется повторить через четыре недели или около того.

– Я смогу опять прийти сюда? – Кара умоляюще взглянула на Саманту. – Ты покрасишь меня в следующем месяце? Сэм, пообещай мне!

Саманта улыбнулась. Многие клиенты были щепетильны, когда дело касалось их волос, но у Кары это была своего рода паранойя. Она ужасно боялась, что кто-нибудь из посторонних узнает, что она начала седеть неприлично рано. Или заметит, что она красит волосы. Доходило до абсурда: перед каждой процедурой окраски мисс Демаринис перечитывала этикетки на баночках и тюбиках с косметическими средствами и тщательно следила за тем, чтобы Саманта отмерила правильную дозу для окрашивания: в специальной мисочке смешивались краска номер пять пепельного оттенка и номер пять золотого оттенка плюс определенное количество закрепителя. Иногда Саманта гадала, чем вызвана такая недоверчивость. Может, это потому что Кара юрист? А может, она любит все контролировать и это своего рода комплекс? Но скорее всего и то и другое вместе.

– Мне-то что, – пожала плечами Сэм. – Я могу тебя тут и в следующем месяце покрасить, мне нетрудно. Главное, чтобы Джек не был против.

– А Джек совсем не против! – Толливер возник на пороге буфетной и дружелюбно подмигнул. Он скрестил руки на груди и прислонился к косяку. На нем были вчерашние брюки и помятая рубашка, которую он надевал под смокинг.

Сэм тихонько вздохнула и постаралась сделать вид, что ее совершенно не волнует Толливер и то, как шикарно и сексуально он выглядит, несмотря на свой помятый наряд. Прошлой ночью они расстались на пороге ее спальни, распрощавшись самым нежным образом. Оба решили, что Джек не может остаться ночевать в ее постели – слишком рискованно. Джек не раз повторил, что им еще повезло: ведь проснуться и заявиться в мамину спальню мог не маленький Дакота, а Грег или Лили. Поразмыслив, он спросил Сэм, станет ли малыш рассказывать кому-нибудь о ночном происшествии? Саманта честно ответила, что она ни за что не ручается. Дакота мог позабыть неурочную встречу с мистером Джеком, а мог и припомнить – и никто не знает, когда это воспоминание всплывет в его маленькой головенке.

Сэм занялась уборкой. Она не спеша помыла и убрала инструменты, сложила краски и выбросила мусор. Все это время она кожей чувствовала взгляд Джека, но ни разу не рискнула поднять на него глаза. Если Кара перехватит их взгляды – пусть и случайно, – она сможет обо всем догадаться.

Кара беззаботно болтала с Толливером. Она уже встала со стула, который Сэм использовала вместо парикмахерского кресла, и сняла покрывало, защищавшее одежду от краски.

– Сэм говорит, у вас свет появился около двух часов ночи! А в даунтауне его дали всего пару часов назад!

– Да-а, нам вчера ночью невероятно повезло, – значительно сказал Джек.

Саманта украдкой бросила на него быстрый взгляд. Подумать только, этот нахал не только улыбается как сытый кот, он даже осмелился подмигнуть ей!

– Чудесно, – рассеянно отозвалась Кара. Она достала из сумочки зеркальце и пыталась разглядеть в нем результаты трудов Сэм.

– Саманта говорит, что если я хочу стать сенатором, мне нужна другая стрижка. Что-то более консервативное и менее сексуальное. Что ты думаешь по этому поводу?

Кара опустила зеркальце, нахмурилась и принялась разглядывать Толливера.

– Ты правда так думаешь? – спросила она Сэм.

Та пожала плечами. С ее точки зрения, лучше всего Толливер выглядел вчера вечером в душе. Его загорелая кожа блестела капельками воды, мокрые волосы сделали лицо более выразительным, а зеленые глаза ярко сияли в мерцающем свете свечей. Моргнув, чтобы прогнать искушающее видение, Саманта промямлила:

– Думаю, надо немного покороче. И построже.

Толливер немедленно выловил из карманов брюк мобильник, ключи и кошелек, сгрузил все это на стол и уселся на освободившийся стул.

– Я в твоем распоряжении, – заявил он, лукаво поглядывая на Саманту и пытаясь изображать хорошего мальчика.

Саманта растерянно взглянула на Кару, но та только пожала плечами, снимая с себя ответственность.

– Делай что хочешь, – сказала она. – Только ничего вызывающего. Пусть этот разгильдяй будет и правда похож на сенатора. Хотя бы внешне. Напряги память – когда ты последний раз видела по телевизору заседание какого-нибудь сенатского комитета. Он должен вписаться в компанию тех занудных господ.

– Кара, душа моя, ты просто кладезь премудростей, – засмеялся Джек. – Где бы я был без твоих советов?

Адвокат не удостоила его ответом. Она придвинула себе стул так, чтобы с комфортом наблюдать за работой Саманты, уселась и спросила:

– Ну и как наш Джек проявил себя вчера вечером? Мы можем им гордиться?

• Предыдущая
• 41/81
• Следующая