Именем Горна? - Погуляй Юрий Александрович - Страница 71

• Предыдущая
• 71/78
• Следующая

– Гони! – рявкнул Сыну Ветра Агон. Тварь послушно ринулась вперед. А маг бросил взгляд вниз, на три стены огня в лесу. Со злорадством он произнес заклинание, запирая огненную ловушку. Погорит, пока он вернется. Никуда не денешься, Лемилла!

– Что теперь? – произнес Ладомар, когда вспыхнула четвертая стена огня. Довольно улыбающийся Эйдор не ответил, разглядывая чистое небо. Он не понял, почему Агон так испугался летящей к нему точки, но зато сообразил помочь неведомому союзнику и добавить тому скорости, а затем запереть чары щитом. Надо было еще невидимость наложить, но об этом юноша забыл.

– Огонь затушить сможешь? – паладин посмотрел на счастливого чародея.

– Не знаю, – бодро ответил тот.

– Пошли, узнаешь. Уходить надо отсюда, и как можно быстрее. Пока он не вернулся.

Отряд направился на север, к той стене огня, которую Агон поставил первой.

Горящая преграда обдавала жаром еще шагов за сотню до нее. Чуть ближе – и стоило побеспокоиться о волосах. Эйдор долго возился, пытаясь обойти созданное Агоном заклятие. Старр с хмурым видом сидел на земле и то и дело поглядывал в небо, опасаясь увидеть там Сына Ветра. Ладомар терпеливо смотрел на стену, надеясь заметить хоть какой-то результат. Лемилла стеклянным взором буравила землю. Воин Небесного Горна остановил взгляд па девушке. Как же больно прозвучали ее слова… Будто правду сказала… Ведь действительно, почему Элинда ушла? Отчего сбежала?! Какая причина такой потери?

За размышлениями Ладомар и не заметил, как стена огня исчезла. Довольный собой Эйдор в ожидании уставился на воина Небесного Горна.

– Идем. Невидимость? – буркнул паладин.

– Не могу… Дня два, боюсь, еще не могу. – Улыбка сползла с лица чародея.

– Значит, с боями. – Ладомар зашагал вперед, не дожидаясь остальных. Следом потянулся Старр. Экс-короля, похоже, также сильно задели слова Лемиллы. Наверняка еще и себя винит. Едва они прошли стену, Эйдор ее восстановил. Пусть преследователи ищут запертых в ловушке беглецов. Пусть теряют время…

Настроение в отряде упало. Старр в разговорах с Эйдором отделывался ничего не значащими фразами, и юноша понимал, что доверие к нему рухнуло. Спасибо Лемилле… Паладин тоже старался с молодым чародеем не общаться. Только общие слова, по делу. Воин просто вел их к границе с Анхором.

Порой магу хотелось просто испариться, исчезнуть. Бросить всех и сбежать. Что ему с этого пути? В землях Братства чародеев его точно ничего хорошего не ждет. Домик с Лемиллой давно уже не грел сердце, теперь юноша мечтал никогда больше не видеть зеленоглазую красавицу. И от магии он не сможет отказаться. Волшба занимает его мысли все больше и больше. Ему хочется знать больше, быть еще сильнее. Уметь то, о чем другие только мечтают. В Анхоре он обречен. Ему туда не надо!

Тем более в компании, где его не уважают, а единственный человек, который любит, находится иод чарами кольца.

Зачем ему все это? Почему он идет с ними?

Потому что без него они погибнут?

Шальная мысль невероятно подняла настроение. Ведь действительно, без него они попались бы еще на выходе из подземелий. Он силен! Он лучше всех в этом отряде! Почему бы не проявить благородство? Довести их до границы и там вернуться в этот мир? Начать странствовать! Без опаски, потому что силы его хватит на любую неприятность. А если возможности еще и вырастут!

Паладин вел отряд в двух-трех сотнях шагов от дороги. Устраивать кровавые побоища с патрулями ему не хотелось, а стук копыт раздавался очень часто. Похоже, войска со всей округи стягивались к огненному квадрату, где, по их мнению, были заперты беглецы.

Костры не разводили, шли торопливо, то и дело с опаской поглядывая на небо в поисках Агона. Ждали дня, когда Эйдор вновь сможет использовать невидимость.

По вечерам в лагере было удивительно тихо, поэтому чувствовалось, как напряжена обстановка. Ладомар, впрочем, отошел быстрее остальных. Старр все еще корил себя за болтливость, а юный чародей – за неосторожность. Хотя то, что Лемилла все понимает, будучи в немом состоянии, его неожиданно порадовало. Может быть, она даже способна рассуждать про себя. Может быть, она поймет, как некрасиво поступила с прежде наивным юношей из Анхора? Нельзя так использовать людей в своих целях!

Обычно в такие моменты чародей испытывал укол стыда. Кольцо Братства на пальце красавицы доказывало, что он ничуть не лучше Лемиллы. А потом из прошлого возникал взгляд мертвого бородача. И юноша в страхе прогонял предательские мысли. Все так, как есть. Нельзя сожалеть о содеянном! Нельзя жить прошлым!

На третий день Эйдор с утра наложил заклинание, и они наконец вышли на дорогу.

Патрулей на пути, как ни странно, не встретили. Наверное, у того огненного квадрата собралась вся армия Мереана, расквартированная на севере, так что путь обещал быть легким.

В оставшиеся до перевала дни юноша неожиданно открыл для себя новое развлечение. Памятуя о том, что девушка осознает все, что с ней происходит, пока она во власти кольца, он заставлял ее плакать и смеяться, кудахтать и мяукать. Отходил подальше в лес и наблюдал, как девушка выполняет все его прихоти. Удивлялся, что испытывал к ней какие-то возвышенные чувства. Понимал, что она интересна ему только как кукла. Наигравшись, он овладевал ею и спокойно шел спать, даже не обращая внимания на плетущуюся за ним красавицу. Ей нравилось. Ей нравилось все, что он делал и как делал. Он специально приказал рабыне радоваться всему…

Когда до перевалов осталось дня два пути, за развлечением его застал Старр. Рыцарь с недоумением уставился на изображающую лягушку красавицу. Лемилла самоотверженно скакала по поляне, квакала, а Эйдор посмеивался.

– Госпожа, что с вами?

Эйдор отдал красавице мысленную команду прекратить и обернулся к рыцарю.

– Что происходит? – непонимающе спросил Старр.

– Вас сюда кто-нибудь звал? – жестко поинтересовалась Лемилла, послушно повторяя беззвучные приказы Эйдора. – Мы имеем право побыть наедине?!

Рыцарь неуверенно улыбнулся и недоуменно уставился на возмущенную девушку.

– Оставьте нас! Идите, пообщайтесь с вашим другом! – продолжила красавица.

Эйдор хмыкнул и подбросил в руке наконечник стрелы, который он нашел как-то по дороге.

– Эйдор, что с ней? – прищурился Старр. – Что ты с ней делаешь?!

– Я с вами разговариваю! – возмутилась Лемилла. – Будьте любезны отвечать!

– Лови… Передай паладину… Если держать ее в руке, то она будет указывать путь к его возлюбленной. – Эйдор кинул наконечник рыцарю.

– Простите, госпожа… Я уже ухожу. – Старр ловко поймал подарок, глянул на него. Стрела повернулась в руке и указала на север.

– Работает, – хмыкнул Эйдор. Вид кривляющейся Лемиллы помогал ему думать еще больше, чем монологи, поэтому амулет удался на славу.

– Нам бы поговорить, Эйдор… – многозначительно заметил рыцарь.

– Позже, иди. – Юноша повернулся к Лемилле и дал мысленную команду. Красавица облизнулась и с нескрываемыми намерениями пошла к молодому чародею.

Старр ретировался, и волшебник отменил приказ. Он так и не нашел в себе сил извиниться перед спутниками за «длинный язык» Лемиллы. Пытался забыться в новом развлечении, отгородиться от паладина и рыцаря невидимой стеной. Он их всего лишь сопровождает. Они могут его не любить, могут презирать – их право. Он не виноват в том, что Агон им вредит.

Когда Эйдор вернулся в лагерь, паладин встал из-за костра. В руках воина была зажата стрела, а лицо являло собой непонятную маску счастья и удивления.

– Спасибо тебе… – проговорил он. – Спасибо… Я не думал, что ты… Что это… Я правда…

Юноша не видел еще таких людей. На глазах воина поблескивали слезы, язык заплетался. Старр же, наоборот, смотрел на Эйдора волком.

– Я… Извини за все… Спасибо… Да хранит тебя Небесный, Эйдор… – продолжил воин Горна.

• Предыдущая
• 71/78
• Следующая