Именем Горна? - Погуляй Юрий Александрович - Страница 68

• Предыдущая
• 68/78
• Следующая

Эйдор удивился тому, как рыцарь воодушевился разведкой. Ладомар же прекрасно понимал чувства товарища. Тому хотелось приключений. Старр мечтал испытать себя в новой роли. Да и наверняка его грызло желание узнать, как живут его подданные под властью другого властителя.

Без доспехов рыцарь смотрелся как простой бродяга. Если не учитывать массивный шлем на голове – нищий да и только.

– Может быть, стоит его снять? – неуверенно спросил Эйдор, когда Ладомар и Старр зашагали в сторону деревни.

– Сниму, – глухо бросил рыцарь. – Вот только отойду подальше!

Паладин что-то неразборчиво фыркнул, хохотнул и более четко произнес:

– А что? Настоящий бродяга вышел бы! Вот не сказал бы Эйдор ничего – раскусили бы. Куда ж нам догадаться?

Юноша насупился, прочувствовав ерничанье воина Горна.

– Не обижайся на него, – заметил это Старр. – Поганый характер, но он на самом деле добрый. Просто старается казаться хуже, чем есть на самом деле.

– Ну ты-то помолчи, – немедленно возмутился Ладомар. – Шагай себе.

В лесу рыцарь стянул с себя шлем, передал его другу и, махнув рукой, не оборачиваясь, зашагал в лес.

– Почему он все время в шлеме? – немедленно спросил паладина юноша, едва Ладомар вернулся назад.

– Обет, – пожал плечами тот и поставил шлем друга на поваленное дерево. – Благородный человек обязан соблюдать обеты. Это закаляет душу, когда себя в чем-то ущемляешь.

– А у тебя какой обет? – заинтересовался Эйдор.

Воин Горна с удивлением пожал плечами:

– Какой есть, такой есть. Тебе зачем?

– Интересно…

Ладомар весело хмыкнул:

– У меня – безбрачие.

– Ого! – удивился юноша. – Ничего себе!

– Это удивляет анхорца? Следовательно, ваша страна ничем не лучше наших. – Паладин сел на бревно, высморкался на землю и сосредоточенно отер лицо сорванным листом лопуха.

– А разве это плохо?!

– Это мораль, юноша, – сардонически улыбнулся воин и отбросил скомканный лист в сторону.

– Не понимаю. Если люди любят друг друга, почему они не могут сыграть свадьбу?

– При чем здесь свадьба и обет безбрачия, Эйдор? – нахмурился Ладомар.

– Ну ты не можешь играть свадьбу, потому что у тебя обет безбрачия! – возмутился Эйдор. Паладин издевается?

– Вот оно как, – вдруг хмыкнул воин Горна. – Тогда, пожалуй, ваша страна получше будет… У меня другое безбрачие. Я храню верность одной женщине.

– Это обет?! – Новость неприятно кольнула юношу. Он бы уже нарушил… Инис… Лемилла… Хотя паладин бы тоже не выдержал.

– У нас да… Слушай. Эйдор, давно хочу тебя попросить… Ты можешь провести меня в Анхор?

Юноша отстранение посмотрел на паладина. Ну конечно… Никто и не сомневался, что он идет с ним не из благородства. Хотя как неприятно оказаться правым!

– Надо мне туда – словами не выразить как. – Ладомар с надеждой смотрел на молодого чародея.

– А если я скажу нет? – вырвалось у расстроенного чародея. Почему им всем что-то от него надо? Одной– его дар забирать силу магов, второму – проход в Анхор. Интересно, чего хочет от него Старр?

Паладин несколько секунд молчал, прищурившись, а затем хмыкнул и перевел взгляд на лес:

– Ну раз нет – значит, нет… Что поделать?.. Силой заставлять не стану. Ладно, забудь.

Эйдор задумчиво разглядывал паладина. Нельзя сказать, что просьба была из ряда вон выходящая. Всего лишь пройти через границу. Вполне нормальная плата за охрану… Здесь, похоже, никто и никогда ничего не делал просто так. Такие люди на юге… Такие люди…

– Сам пройду, – угрюмо бросил Ладомар и с хмурым видом принялся точить клинок, будто совершенно забыв про Эйдора.

– Ладно, извини, – спустя несколько минут промолвил юноша. На самом деле, не так много и хочет паладин. Мелочи в принципе. – Проведу, конечно. Ты вон меня сколько тащишь… Что я, зверь что ли?

Точило в руках, паладина на миг замерло, Ладомар чуть качнул головой и молча продолжил обрабатывать сталь. Когда вернулся Старр, Эйдор и паладин уже перебрасывались ничего не значащими фразами, касающимися всяческих мелочей, вроде погоды и болящих мышц. Хотя юноша все время не мог отделаться от впечатления, будто мысли воина очень далеко отсюда и, скорее всего, в Анхоре.

Рыцарь выглядел разочарованным. Деревенская жизнь оказалась настолько отстраненной от событий в мире, что единственное, о чем бывший король узнал, это смена власти и появление на дорогах патрулей новой армии.

– В общем, просто время потеряли, – хмуро подытожил рассказ друга паладин. – Завтра будем наверстывать.

К превеликому удовольствию Эйдора, с каждым днем воспоминания о той поляне становились все менее и менее болезненными. А иногда образ вампирши вызывал не стыд, а довольную улыбку. Хотя, конечно, глаза бородача эти чувства глушили быстро. Юноша усиленно искал средство от дум и неожиданно легко нашел общий язык со Старром. Теперь все чаще и чаще он приказывал Лемилле спать и с большим удовольствием общался с неунывающим рыцарем. Паладин был полностью поглощен дорогой, и потому его скучающий друг охотно вел беседы на любые темы. Изменения в отношениях между волшебником и зеленоглазой красавицей не прошли незамеченными, но никто из воинов вопросов не задавал.

Стараясь отвлечься от дум разговорами со Старром, Эйдор изучал свои скрытые силы и с ненасытностью создавал все новые и новые заклятия. Его гордостью стал щит невидимости, который он сразу наложил на отряд, едва научился его делать. Магия и беседы со Старром позволяли выбросить из головы ноющую обиду на порабощенную кольцом девушку и мерзкие воспоминания.

Дорога шла ровно, без проблем, несмотря на множество солдат Мереана в округе. Эйдор приноровился даже спать, не снимая щит невидимости, поэтому сложностей с путешествием не возникало. Постепенно юноша стал забывать, что находится не в землях родного Анхора, а на враждебном юге. Открытие поразило молодого волшебника. Ведь действительно, если не встречаешь людей здесь, за пределами родины, то чувствуешь знакомый дух красивой сказки. Путь становился приятным. Лемилла молчала, Ладомар и Старр без устали зубоскалили, тоже, по всей видимости, забыв о погоне. Эйдору было хорошо с этими людьми, хотя чародей ни на минуту не забывал о том, какие цели они преследуют.

Порою, когда друзья уходили на охоту, анхорец садился рядом с Лемиллой и холодно расспрашивал ее обо всем, что его интересовало. Знания он впитывал как губка, жадно, до капли. Картина происходящего в мире становилась яснее день ото дня. Теперь он знал, кем девушка была раньше, знал судьбу Халда и Усмия, догадывался, зачем ведет красавицу в Анхор.

Вот только упоения рассказы не приносили, только тяжесть в душе. Люди такие чудовища, что даже убийство бородача меркло по сравнению с вырисовывающейся картиной.

Один раз во время беседы Эйдор опять вспомнил про Инис и, почувствовав острый прилив желания, овладел Лемиллой, не прекращающей рассказывать о своем прошлом. Потом стыдился поступка, корил себя и постоянно оправдывался перед собой тем, что она его предала. Впрочем, такие мысли тоже быстро ушли.

Путь продолжался. Наверное, они плутали по лесам с месяц, а то и больше – счет дням Эйдор давно не вел, слегка утомленный дорогой и походным бытом. А еще он заклинанием вернул своим волосам прежний цвет, еще больше отстранившись от прошлого. Седые волосы заставляли вспоминать. Теперь стало легче…

• Предыдущая
• 68/78
• Следующая