Выбери любимый жанр

Быть бардом непросто - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 4


Изменить размер шрифта:

4

Бурные аплодисменты. Мне наливают еще. Я выпиваю и куда-то падаю. Меня поднимают, пытаются усадить, но я снова падаю. Мы, темные эльфы, к выпивке… непривычны, что ли.

Утром, едва светлеет, меня с почестями выносят из дома, дают слегка запачканный инструмент, сажают на зевающую Молнию и отправляют в путь. Лежу на шее лошади, обнимаю ее руками и мечтаю не свалиться. В голове в неравном бою сражаются колокол и молот. Я сижу в колоколе и страдаю… Тяжела жизнь барда. И даже очень.

Мне, к примеру, сегодня так и не заплатили. Зато хоть картошки напихали. И курицу, кажется, дали. Нет, это я сам ее взял, пока меня тащили к лошади. Правда, в итоге визжащее пернатое было отобрано и водворено обратно в курятник… Ну и ладно… Я все равно овощеед, как меня называют родители. Только овощи и ем.

Н-да.

Ой, моя голова.

Глава 2

Купаюсь в озере, совращаю русалок. Гибкие тела, отличные рефлексы, прекрасные черты лиц, длинные волосы… Я в курсе того, что сногсшибателен, обаятелен и просто уникален. Мне это еще мама говорила. Лет до пяти. Потом я пристрастился к цветочкам и начал кричать по ночам, поднимая на ноги всех, кого только можно было.

– Красавчик, иди к нам.

Кошусь на смущенно краснеющую русалку. Знают, что утопить меня нельзя. Я же темный, а темные не тонут. И песни их на меня не действуют. Тонкий слух выявляет малейшую фальшь, и все очарование тут же пропадает. Вот мой голос – это да-а. Им можно приворожить не только русалку, но и горного тролля! Если бы я только захотел… Так что как бард я могу зарабатывать очень и очень неплохо. Главное в моей профессии – не нарваться на сородичей. А то при виде розового ирокеза и подведенных черным выразительных фиалковых глаз… Они хватаются сначала за сердце, потом за мечи и идут уничтожать позор своего народа, пока кто-нибудь еще не заметил.

Эх. Устал я бороться с невежеством. Но ничего. Когда-нибудь они поймут! Кого изгнали. Кого травили! И над кем насмехались. Сами приползут, будут умолять спеть… а я не стану. Я злопамятный.

– Ми-илый. Ну иди же. Тебе будет хорошо со мной.

Какая наглая русалка. Задумчиво изучаю большие серебристые рыбьи глаза и улыбку, обнажающую ряд острых, как иглы, зубов. Тихое шипение ее останавливает, рыбьи глаза испуганно расширяются. Смотрю на свое отражение: прижатые к голове уши и обнаженные клыки.

– Греби отсюда, – говорю ей, выдыхаю и недовольно ныряю.

Тоже мне, красавица. Эх, видела бы она наших девушек… грациозные, фигуристые, красивые. А тут рыба рыбой.

Мама…

Меня скручивают и радостно тащат вниз сразу трое. Понимаю, что так просто вырваться не получится. Придется драться. Но драка с девчонками противоречит всем моим принципам пацифизма.

Хмуро смотрю на улыбающиеся личики. Ругаюсь про себя и не дергаюсь. Ладно, рано или поздно я им все равно надоем.

Вылезаю из воды, меня трясет. Мне… больно и плохо. Внутри все переворачивается. Как… как они могли! Я еще почти ребенок! У-у, заразы! Мой первый поцелуй. И – с ними. Я бы даже сказал, поцелуи!

Сижу, упираясь руками в грязь, скриплю зубами, опустив уши в разные стороны. С волос стекает вода. Наверное, я сейчас выгляжу очень жалко. Но для темного эльфа поцелуй – это нечто особенное. И любой другой из моего народа вышиб бы все зубы за одну только попытку завладеть своими…

– Оп-па, так тут все-таки кто-то есть?

Поднимаю голову и смотрю на расплывчатый силуэт. Неизвестный в данный момент пытается увести мою лошадь. Молния сопротивляется, активно кусается и встает на дыбы.

Вытираю глаза тыльной стороной руки и поднимаюсь с земли.

– Ты кто? – спрашиваю хрипло.

– Надо же. Темный. Ты откуда здесь взялся? Совсем еще мелкий.

– Я не мелкий. Я изящный, – выпрямляю спину и пытаюсь забыть о том, что творилось в воде.

Хихикающие русалки располагаются на противоположном берегу и томно делятся впечатлениями. Заразы.

– Хм. Ну да. Ладно. Лошадь трогать не буду, извиняюсь. Есть хочешь?

Киваю. Надо же. Эльф, причем светлый. Прямо-таки типично светлый эльф: белая кожа, белые волосы, собранные в хвост на затылке, длинные пушистые ресницы, тоже белые. На полголовы выше меня. Хотя… это еще не повод называть меня мелким, тоже мне, дылда нашелся.

– Ну чего молчишь? Иди сюда, помогать будешь. Тебе сколько лет?

– Тебе какое дело?

– Значит, совсем сопля еще. Да не шипи. Эх ты, уши прижал, глаза сощурил и думаешь – страшный?

Если бы не мой пацифизм!

– А чего с волосами стало? Прокляли?

– Это красиво! Это выражение моего внутреннего «я»! – говорю сквозь рычание.

Нет, не буду я ему помогать. Пусть сам костер разводит и готовит.

– Ясно. Твое внутреннее «я» – розовое и вздыбленное. Видел, как ты выезжал из деревни. У тебя на голове часто все так… дыбом?

– Это стиль такой. Скоро все так ходить будут.

– Надеюсь, не доживу.

– Аналогично.

На меня подозрительно смотрят.

– Эзофториус.

– А?

– Меня так зовут. Для друзей – Фтор.

– Фтор…

– Для друзей! Ты к ним не относишься.

– Понял, – кивает светлый. – А я – Аид. И для своих, и для чужих – просто Аид. Мне сто сорок лет, и я путешествую.

– Я, кстати, бард.

– Угу. И сколько тебе лет?

Скриплю зубами. Для светлых это важный вопрос. У них, в отличие от темных, эльфа считают самостоятельным только после того, как бедолаге исполнится сто тридцать. А до тех пор опека, опека и еще раз опека. Если же не повезло и ты родился девчонкой – опека вообще пожизненная, а значит, и лес покидать нельзя. Никогда. Задумчиво кошусь на светлоголового. Узнает, что мне чуть больше ста, – сдаст родителям. Хотя… кто ему позволит?

– Вчера исполнилось тысяча сто двадцать, – заявляю гордо.

Раздается тяжелый вздох. Не поверил? Ну и не надо. Фыркаю и слежу за тем, как он уходит в ближайшую рощу за дровами. Нам, к счастью, вместе путь не держать. Я, по крайней мере, в компании со светлым путешествовать не намерен, это точно. Они зануды, всегда и во всем поступают правильно и требуют того же от других. Вечно зациклены на своих законах, правилах, чести. Да и вообще, он мне чем-то сразу не понравился.

Успокоившись, но все еще продолжая бурчать под нос, лезу в мешок, изучаю продукты, которые мне дали в дорогу селяне. Так, что тут у нас? Хм, салат, брюква, картофель, каша… Начну с каши, тем более что тут мой любимый сорт – гречка.

Над долиной, нас лесом, над взгорьями
Разливался серебряный звон.
Солнце алою тенью раскинулось,
Заслоняя ночной небосклон.
У колен моих травы шевелятся,
Изумрудные капли росы
Ярко-льдистыми искрами светятся,
Провожая ночные часы…

Светлый эльф останавливается у деревьев и слушает тихий голос паренька, сидящего у корней старого векового дуба и тихо напевающего незамысловатую песенку.

Ни одной фальшивой ноты. Ни разу не сбился. И голос… словно проникает внутрь, согревая, успокаивая и очерчивая перед глазами картины мира, сотканного словами.

Давно он не слышал подобного голоса. Последний раз такое случилось лет сто назад. И певец был одним из самых почитаемых сказителей Вечного леса.

Эльф опускает голову и усмехается. Надо же. А он решил, что просто еще один темный эльфенок вырвался из-под родительской опеки и отправился познавать мир, чтобы быть прирезанным в ближайшем городе своими же сородичами. Хотя бы за внешний вид. И как только парень умудрился дожить до своих лет? Темные ненавидят все, что не относится к таким понятиям, как сила, оружие, хитрость и честь. Их личная честь…

– Это становится любопытным! – шепчет светлый эльф и выходит из тени дерева.

Песня тут же обрывается, и на него смотрят чуть сощуренные фиалковые глаза. Острые ушки прижаты к голове, эльфеныш явно нервничает.

4
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело