Иду на «ты» - Подгурский Игорь Анатольевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/65
• Следующая

Илья вздохнул.

– Ладно, малыш, не скули. От честного слова я тебя освобождаю. Как старший по званию и возрасту. А Гэндальфу этому хитросерому передай, чтобы народец ваш в покое оставил и детей из дома больше не уводил. А я кольцо на склад нашему дяде Хохелу отдам, там его никакой ваш Самурай [9] не сыщет.

– Там его никто не сыщет,– проворчал в сторону Задов.– Шандец колечку… На Привозе толкнуть – тоже надежно было бы.

Попович с легким подзатыльником отпустил обмякшего Фродо, и тот, привычно причитая «моя прелесть», горестно побрел к мосту, поддерживаемый под руки заботливым Сэмом.

– Прощайте, дядя Илья. Спасибо вам за доброту вашу, за ласку…

– Говорил же, лакейский народишко,– резюмировал Задов.– Хозяин еще тот кадр, с комплексом искупителя грехов человечества, а слуга – явный мазохист, если не хуже.

Илья недовольно пожал плечами и, с трудом втиснув мизинец левой руки в полученное кольцо, скептически его осмотрел.

– Ну и как ощущение? – поинтересовался Задов.

– Жмет,– с трудом стаскивая колечко, поморщился Муромец.– Лады, сворачиваемся, вызывай карусель.

Илья еще минутку в нерешительности помедлил, потом, нахмурившись, шагнул к Соловью и, глядя в сторону села, небрежным и вялым аристократическим взмахом протянул ему руку:

– Благодарствую, однако, землячок…

Соловей так же свысока сунул Илье свою лапищу, развернулся и зашагал в лес. По его спине, однако, было хорошо заметно, что внимание Ильи ему польстило. Местные сельчане и дружинники минуту-две оторопело глядели ему вслед, затем спохватились и, похватав дубье и колья, бросились следом.

– Уйдет,– хмыкнул Алеша.– Не впервой гаду.

Кузнецов небрежно бросил вещмешок на дощатую платформу карусели и слегка просел на правую ногу– на плечо его легла тяжелая рука Ильи.

– Слышь, Колян, не обижайся, ты, конечно, мужик свойский, но, если ты еще хоть раз Сивку в свои оперативные игры втянешь, я тебе ноги выдерну. У Бурки моего тридцать девять задержаний на девяти пространственно-временных порубежьях. Он у меня таких гоблинов… гм-м, топтал, что тебе еще двести лет до него ветеранить… Понял?

Кузнецов молча кивнул и кинул взгляд на безмятежно пасущегося поодаль Бурку. Конь недовольно фыркнул, коротко и ехидно заржал, нагловато подмигнул Кузнецову лиловым глазом и растворился в репейнике.

– А вообще-то ты, Колян, молоток, есть хватка. Будет из тебя толк. Научу я тебя рубить супостата по-македонски, поднаберешься опыта, и цены тебе не будет. Реальность эта заштатная нам вообще-то и не нужна была, да только комиссар наш просил тебя в деле пощупать. Таперича, однако, мы тут – будь покоен – закрепимся, да и разгулов-затрапезников осадить стоило. Опять же над ушкуйниками нашими лукоморскими контроль тут надобен.

Карусель скрипнула, и над безмятежной речкой Смородиной поплыли знакомые слова песни «То не грозное небо хмурится, не сверкают в степи клинки…». Илья довольно хмыкнул. Выпрыгнувшая из реки русалка легко сделала над Калиновым мостом в воздухе безукоризненный кульбит, махнула дружинникам рукой и без всплеска вошла в воду.

«Десять баллов!» – вздохнул Попович, оценивая опытным взглядом то ли прыжок блондинки, то ли ее бюст, и привычно прикрыл глаза. Ярмарочные карусели он ненавидел с детства. От монотонного кружения на одном месте и пестрой лубочной росписи Алешу, как правило, тошнило.

– …А потом они поймали господина Соловья в мэрии, где товарищи Попович и Никитич держали его за руки, а товарищ Муромец прилюдно выбил ему вставные золотые зубы. Счет от дантиста нам уже поступил. Так что товарищеский суд гражданину Муромцу на этот раз обеспечен. И никакие прежние заслуги, Илья Тимофеевич, вам не помогут… Трое суток домашнего ареста всем троим. Так. Закончу хорошей новостью.– Командир резко повеселел и, ласково прищурившись, обвел взглядом враз насторожившиеся лица.

В штабной палате, расписанной суровыми ликами ветеранов а-ля палех, моментально установилась кладбищенская тишина.

– Ну-с, орлы… Или никому не интересно, что за праздник пришел на нашу улицу?

Ответом было злобное молчание. Наученные горьким опытом предыдущих совещаний, все знали, что хорошие новости были глобальным и законченным свинством, которое им обычно пытались преподнести в наиболее удобоваримом виде.

– Итак, господа и товарищи, нам ввели новую штатную единицу – командующий военно-морскими силами.

– Бегущий по волнам,– донеслось из угла палаты.

– Кто-то хочет дать развернутый комментарий на гауптвахте? – поинтересовался начальник отряда.

Желающих не нашлось.

– Какие будут предложения? Естественно, конструктивные,– уточнил командир.– Или вы сговорились в молчанку играть? Я же не с потолка взял эту должность. Это приказ.

С этими словами начальник отряда выразительно кивнул на потолок, а потом зачем-то заглянул под стол.

– А зачем нам отдел военно-речных сил? – спросил вольный сын казахского народа Батырбек.

– Военно-морских сил,– поправил командир.– И я очень рад, что хоть кто-то радеет за общее дело. Будем считать вашу кандидатуру утвержденной. Спасибо, Батыр, что вызвались добровольцем. Начальника штаба попрошу оформить приказ по отряду и довести до всего личного состава.

– Православные! Что творится-то? – неожиданно для всех истошно запричитал вольный сын степей.– Грех на душу берете! Не простится вам…

После этих необдуманных слов неотвратимо, как цены на горючее,из-за стола стал подниматься насупленный Малюта.

– Воздержитесь, товарищ Скуратов,– строго осадил командир маэстро заплечных дел.– Не надо братоубийства.

– Не брат он мне… – хрипло выдохнул Скуратов.

– Я не умею плавать, не умею эта… ходить под парусом,– канючил Батыр.– Я в степи вырос, кумысом вспоен, верблюжьей колючкой вскормлен.

– Жизнь научит. Да и мы поможем, не так ли, товарищи? Навалимся всем миром,– приободрил новоиспеченного флотоводца Задов.

– Не надо наваливаться, лучше отправьте на передовую,– выл Батыр.– Знаем мы вашу помощь. Костей потом не соберешь.

– Отправим, отправим. Даже не сомневайтесь. Всему свое время. Кстати о парусе… Он вам, пожалуй, не понадобится, как и прочий такелаж. Отдел снабжения подберет что-нибудь понадежнее. На дне достаточно раритетов.

– «Титаник» сгодится,– донесся из дальнего угла озвученный знакомым голосом доброжелательный совет.

– Да кто ж там не угомонится-то! – в сердцах бросил командир.– Все. От имени и по поручению поздравляю нашего начвоенмора с высоким назначением. Даже не сомневаюсь, что он справится. Свободны, орлы. А вас, товарищ Скуратов, я попрошу остаться.

Первым из штабного зала вышел Батырбек. Он демонстративно попытался хлопнуть дверью.

Но во всем нужна практика. А так как в юртах вместо дверей только полог, то для Батыра демонстрация обернулась унижением.Он пребольно прищемил себе пальцы и теперь остервенело дул на них, раздумывая, не взять ли больничный лист. За обозленным военмором, весело переговариваясь, потянулись остальные. Более всего народ недоумевал по поводу будущего нового транспортного средства. В конце концов все решили, что карусель собираются поставить на давно обещанную профилактику.

– Докладывайте!

Малюта Скуратов вытащил из планшета карту океана, испещренную крестами и знаками вопроса, и расстелил ее перед командиром. Начальник контрразведки не отличался особым красноречием, справедливо полагая, что специфика службы придает его словам особый вес.

– Так что подобрали для нашего Батыра-морехода?– обеспокоился командир и внимательно посмотрел на Малюту.– Имейте в виду, пока нам ни черта не ясно. Задание на острове Буян из серии «поди туда, не знаю куда». Точных координат мы не знаем. Остров видели те, кто в четверг после дождя двигался курсом на свист раков. Упоминают еще какие-то Стеклянные рифы.

• Предыдущая
• 10/65
• Следующая