Мисс совершенство - Робертс Нора - Страница 14

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая

— Хоуп. — Джонатан провел пальцем по ее руке. Она поспешно отодвинулась. — После экскурсии приглашаю тебя на ленч. Мы слишком долго не виделись.

Она была бы рада не видеть его совсем.

— Джонатан, я на работе.

— Работодатели обязаны предоставлять тебе перерыв на обед. Где у вас тут прилично кормят?

Хоуп даже не надо было стараться, чтобы изобразить холодность; тон ясно показывал отсутствие всяких эмоций. Он рассчитывает на ее согласие, поняла Хоуп. Более того, уверен, что она польщена, до безумия рада и слегка смущена от счастья. О да, она рада. Рада разочаровать его по всем пунктам.

— Если проголодался, зайди в «Весту» — это совсем рядом, через дорогу, — только компанию я тебе не составлю. Могу показать наш внутренний двор. — Хоуп открыла двери вестибюля, вышла на крыльцо. — Тут очень уютно, особенно в хорошую погоду. Приятно посидеть под зонтиком, выпить прохладительного.

— Вид подкачал, — прокомментировал Уикхэм, разглядывая красивую садовую стену и грязно-зеленое здание напротив парковки.

— Это временно. Монтгомери уже занимаются ремонтом соседнего здания.

— Деловая семейка, я смотрю. Присядем на минутку? Я не против прохладительного.

Правила гостеприимства, напомнила себе Хоуп. Они распространяются на всех без исключения.

— Хорошо, я сейчас.

Она вернулась в гостиницу, заставила себя разжать стиснутые зубы. В конце концов, этот человек может принести пользу гостинице, разрекламировать ее среди людей, желающих отдохнуть вдали от больших городов, в красивом отеле с хорошим обслуживанием. Несмотря на неприязнь к Джонатану, Хоуп не могла отрицать очевидного: в гостиничном бизнесе он разбирается на отлично. Значит, она будет делать свою работу и держаться любезно.

Хоуп налила в бокал чай со льдом, положила на тарелочку печенье. Из вежливости налила второй бокал, для себя.

Когда она вынесла поднос с напитками, он уже сидел за столиком.

— Удивлена, что ты приехал один, без жены. Надеюсь, с ней все в порядке? — Ну вот, — мысленно поздравила себя Хоуп, — она произнесла эти слова, не моргнув и глазом.

— Спасибо, все замечательно. Сегодня у нее в планах заседание комитета и поход за покупками. Ты, должно быть, скучаешь по Джорджтауну — магазины, ночные клубы… У вас тут такого нет.

— Честно говоря, Бунсборо уже практически стал для меня родным домом. Я здесь очень счастлива.

Он улыбнулся, и эта улыбка, в которой сквозила легкая жалость, словно говорила: он-то знает, что Хоуп лжет, дабы сохранить лицо.

Хоуп представила, как вцепится ему в физиономию, чтобы стереть эту улыбочку, однако… это было бы невежливо.

— Просто не верится, что женщина с твоим зарядом энергии, с твоими вкусами и предпочтениями удовольствуется таким захолустьем, как Бунсборо, и работой в крохотном, хоть и милом, отельчике после должности управляющей «Уикхэмом». Полагаю, ты живешь тут же, при гостинице?

— Да, у меня апартаменты на третьем этаже.

— Когда я вспоминаю твой прекрасный дом… — Он покачал головой, и в его глазах вновь промелькнула жалость. — Мне кажется, я отчасти виноват в переменах, которые произошли в твоей жизни. Оглядываясь назад, я понимаю, что мог бы — и должен был — уладить все иначе.

Любезность тоже имеет свои пределы. Хоуп больше не могла сдерживаться.

— Ты имеешь в виду то, как обошелся со мной? Убедил меня, что у нас серьезные, прочные отношения, а потом сообщил, что женишься на другой? Да, и объявил об этом прямо в постели, сразу после секса? — Хоуп пригубила холодный чай. — Да, ты должен был уладить все совершенно иначе.

— Давай говорить начистоту. Я никогда не давал тебе обещаний и клятв.

— Но подразумевал их своим поведением, дал надежду. — Хоуп разглядывала его из-под купола зонтика. Да, он выглядит по-прежнему: холеный, невозмутимый, уверенный в себе. Именно эта спокойная уверенность в свое время так привлекала Хоуп. Теперь же она видит перед собой лишь надменность, и в этом нет ничего привлекательного. — Ты за этим сюда приехал, Джонатан? Расплатиться по счетам?

— Скажем так: в надежде исправить ситуацию. — Когда он накрыл ладонью руку Хоуп, его глаза светились искренностью. — Мы расстались не по-хорошему, и меня это очень печалит.

— Какие мелочи.

— Нет, не мелочи. Я приехал, чтобы помириться с тобой и попросить вернуться на прежнее место. Отец готов сделать тебе очень щедрое предложение. Повторяю, Хоуп, нам тебя крайне недостает.

Не отводя глаз, она убрала руку.

— У меня есть работа.

— Очень щедрое предложение, — с нажимом произнес Джонатан. — Нам всем известен твой уровень. Мы бы хотели устроить встречу, в любое удобное для тебя время, чтобы обсудить все в деталях. Ты можешь вернуться, Хоуп, — в Джорджтаун, в «Уикхэм», к привычной жизни… и ко мне.

Хоуп ничего не ответила, и тогда он опять накрыл ее руку своей.

— Мой брак — свершившийся факт, и тут ничего не изменишь. Но наши отношения… мы могли бы их возобновить. Я хорошо о тебе позабочусь.

— Значит, ты обо мне позаботишься, — медленно и отчетливо проговорила Хоуп.

— Ты ни в чем не будешь нуждаться.

Джонатан произнес это со своей обычной уверенностью, доказав тем самым, что совершенно ее не знает. И никогда не знал.

— У тебя будет работа, на которой ты реализуешь себя в полной мере, жилье — любое, какое выберешь. На Кью-стрит есть очаровательная квартирка, тебе она непременно понравится. Думаю, перед твоим возвращением на должность нам стоило бы съездить в небольшой отпуск, чтобы, так сказать, заново узнать друг друга. — Он подался вперед, вплотную приблизив к ней лицо. — Хоуп, этот год был долгим для нас обоих. Я отвезу тебя, куда пожелаешь. Как насчет недели в Париже?

— Путешествие в Париж, квартира в Джорджтауне. По всей видимости, также понадобятся деньги, чтобы прикупить мебель и, разумеется, обновить мой гардероб перед возвращением в «Уикхэм»… и к тебе.

Он поднес ее руку к губам — жест, который Хоуп раньше любила, — и снова улыбнулся.

— Я же сказал, что позабочусь о тебе.

— А что думает по этому поводу твоя жена?

— Насчет Шеридан не беспокойся. Мы будем осторожны, да и ей придется смириться. — На глазах у Хоуп этот мужчина одним небрежным взмахом отринул такие понятия, как супружество, верность и преданность. — Ты не можешь быть счастлива здесь. Хоуп, я сделаю тебя счастливой.

Она на несколько секунд замерла, почти удивляясь, что смогла выслушать столь чудовищное оскорбление, а затем так же поразилась своему голосу, спокойному и ровному, несмотря на то что от разрывающей душу ярости ей хотелось кричать во весь голос.

— Позволь тебе кое-что объяснить. Мое счастье — это моя забота. Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоем омерзительном — по отношению и ко мне, и к твоей жене — предложении. К черту твоего отца вместе с вашим «Уикхэмом». Я живу своей жизнью. Неужели ты полагаешь, что я поставила ее на паузу только потому, что ты попользовался мной, а потом выбросил, как ненужную вещь?

— Я считаю, что ты довольствуешься меньшим, чем заслуживаешь. Я от всего сердца прошу прощения за то, что причинил тебе боль, но…

— Причинил боль? Да я освободилась от тебя! — Хоуп вскочила на ноги. Спокойного, ровного тона как не бывало. — Ты просто вышвырнул меня пинком, подлец, но твой пинок заставил меня многое переоценить! Я собиралась жить с тобой, но теперь мой дом здесь! — Она выбросила руку, показывая на террасу второго этажа (и на мгновение ей показалось, будто там мелькнула тень женщины). — Дом, который я люблю и которым имею право гордиться. У меня есть свой круг общения, близкие люди, чьей дружбой я дорожу. Уйти к тебе? К тебе?! От… — Хоуп сама не знала, что побудило ее совершить следующий поступок — порыв ли гнева, гордость ли, — но в любом случае, завидев идущего с парковки Райдера, она ни секунды не колебалась. — … него? Райдер! — Она ринулась через увитую вистерией арку.

Райдер остановился, нахмурился. Наверное, глядя на улыбающуюся во весь рот Хоуп, он решил, что она чокнулась. Ну и ладно, ей все равно!

• Предыдущая
• 14/70
• Следующая