Дневник эльфийского сутенера (СИ) - Туканов Николай Петрович - Страница 38

Когда Урр–Бах не появился и на четвертый день, Кархи начал волноваться. Любовь — любовью, а работать надо. Тем более, что скоро им идти отчитываться о результатах расследования. Поход к Нирре встревожил гоблина не на шутку — Урр–Баха в «Эльфийском дубе» никто за последние дни не видел. Где искать друга, Кархи не представлял. На всякий случай гоблин сбегал в агентство, но и там тролль не объявлялся. Обеспокоенный Кархи мрачно выслушал нытье Гримбольда на лень и тупоголовость некоторых работничков славного агентства, и, дождавшись, когда пересохнет в глотке гнома, выскользнул на улицу.

Найти тролля в огромном городе без всяких зацепок было нереально, но гоблин не мог ждать у болота свернутого косяка. Если Урр–Бах не приходит, значит он обнаружил искомую пивоварню или его держат в неволе. О худшем варианте Кархи старался не думать. Гоблин для начала сбегал к кузену и попросил его разузнать по своим каналам, не слышал ли кто слухи о тролле, мертвом или живом. Потом вечером объявил дружкам в кабачке и всем знакомым в квартале, что если кто слышал об Урр–Бахе, пусть передаст новость ему. За это Кархи пообещал бочонок лучшего пива.

Всего через день Кархи услышал разговор незнакомых гоблинов, обсуждавших волнующую новость: какой‑то авторитетный гобл выставил три бочки пива и коробку отборного косяка, если ему притащат одного наглого тролля. Дальше разговор пошел о том, как вообще справиться с мохнатым громилой и где искать этого тролля. Кархи в сердцах сплюнул и обреченно пошел обходить все забегаловки. Урр–Бах не мог исчезнуть просто так, не оставив после себя никаких следов. Кто‑то всегда что‑то видит или слышит. Проблема была в том, чтобы отыскать этого свидетеля. Забегаловок в Эркалоне было очень много.

В это время Урр–Бах трудился в поте лица. После трех испытательных дней Горакс, жалобно охая на запросы тролля, принял главного оперативника в число постоянных работников. Этим тут же воспользовались наглые гоблины, прозрачно намекнувшие о необходимости проставиться перед честным народом. Урр–Бах задал про себя философский вопрос, почему разумные создания не могут знакомиться друг с другом без выпивки, и передал двадцать медяков одному из главарей гоблинов, пообещав тому открутить голову, если пойла на всех не хватит. Как и ожидал тролль, пива хватило всем. Под конец один из гоблинов, хитро подмигнув Урр–Баху, вытащил из угла целое ведро мутного пойла.

— «Шепот штольни»! — под одобрительный рев остальных гордо объявил добытчик. — Причем вчерашнего разлива.

— Верзухай, какой к Рхызу это «Шепот», это же оркский «Волкодав», — громко произнес пьяным голосом гоблин с перевязанной ладонью.

— Марш, недоумок, это «Лесной ручей»! Или не чуешь запаха лесных эльфийских трав? Ты же вчера сам обжег лапу, когда лил отвар в чан.

— Я лил в пятый чан, а это пойло может быть только из третьего, — огрызнулся Марш. — А там бывает только «Волкодав» и «Кровь врага».

— Пейте, придурки! — вскинулся пожилой гоблин, один из десятников. — Я три года здесь работаю, и до сих пор не знаю, что пью. А вы, сосунки, лезете вперед с дурацкими догадками.

Урр–Бах, скрывая удивление, припал к одной из бутылок, повернувшись боком к говорящим.

— Эй, тролль, как по твоему, что это за пойло? — обратился к нему Верзухай.

Урр–Бах пожал плечами.

— На деревенский самогон смахивает.

Пожилой гоблин одобрительно рассмеялся. — Попал косяком в рот, это и есть самогон, как его не называй: «Шепот штольни» или «Настойка козопаса». Скоро сам увидишь, как все это пойло превращается в «Лесной ручей» да «Волкодава».

Урр–Бах с таким тупым видом кивнул, показывая полное равнодушие к теме, что гоблин  тут же отстал от него.

Спустя два дня Горакс выстроил всех гоблинов во дворе и «обрадовал» их:

— Уважаемый владелец одних из лучших пивных в Эркалоне оценил наше качество и заказал крупную партию товара. Придется, парни, поработать сверхурочно, разумеется, небесплатно, вы знаете, я ценю честный труд и всегда готов его оплатить.

— Ну все, опять несколько дней будем работать до полуночи! — зло процедил один из гоблинов в грязной робе, от которой сильно несло сивухой.

— Так заплатят же, — возразил тролль.

— Кувшин бухла на рыло и двадцать медяков, и то если повезет, — гоблин с досадой сплюнул на землю.

Тем временем Горакс перечислял десятникам, чего и сколько должны сделать зеленокожие пивовары.

- … «Лесного ручья» — две тысячи бутылок, «Шепота штольни» — пять тысяч бутылок, «Волкодава» и «Третьего глаза» по две тысячи, «Эркалонского особого» — три тысячи, и на пробу по тысяче бутылок «Слезы эльфийки», «Бешеной кирки» и «Доброго утра». Также пятьдесят четвертьведерных бочонков «Дыхания горна» и пять двухведерных бочек «Плачущего демона».

— Ну, все, дней пять–шесть придется вкалывать как каторжникам, — опять прошипел гоблин в робе. Остальные тоже слушали гнома с кислыми лицами.

— Не забудьте, парни, что это вдобавок к ежедневной выработке. Мы занимаемся серьезным делом и скоро сможем позволить себе повысить плату. Надо только чуть–чуть поднапрячься, чтобы твердо встать на ноги.

— Когда же ты встанешь прямо, бородатый козел?! Второй год никак не разогнешься! — раздался довольно громкий злой шепоток с другой стороны от Урр–Баха.

Горакс скоро закончил речь и все разбрелись по рабочим местам. Троллю Горакс велел таскать бочки с ценными напитками и помогать гоблинам с погрузкой ящиков бутылок на телеги, которые занимали добрую треть двора, постоянно нагружаясь и вскоре возвращаясь порожними.

Урр–Бах попытался оценить месячный оборот гномов. Через несколько минут он бросил это занятие — считать такие большие деньги в уме он был не мастак, но по всему выходила очень приличная куча золота. Сравнив ее с двадцатью медяками, за которые он горбатился, Урр–Бах  скрипнул зубами. Не стоило гному обманывать наивного работящего тролля. За это его придется наказать.

Урр–Бах решительно пошел в сторону самого большого здания, в котором работала большая часть гоблинов. На этот раз орк, постоянно торчавший у ворот главной «пивоварни», пропустил тролля внутрь. Урр–Бах с ошеломлением узрел пять громадных закрытых чанов, в которых бурлили будущие самые популярные крепкие напитки в столице. Закрученные трубки тянулись из чанов наверх и входили в общий бак с водой, в который молодой гоблин периодически бросал лопатой лед.

Откуда в жарком Эркалоне взялся лед, тролль не представлял, но подозревал, что не обошлось без магии. Его подозрение нашло подтверждение, когда другой гоблин вылил ведро воды в небольшой деревянный бочонок с вплавленным в нее кристаллом. Таких камней оказалось пять, они равномерно опоясывали бочку посередине. Урр–Бах хотел было спросить, почему артефакты с заклинанием холода нельзя было сразу установить на бак, но тут же сам догадался, что маг, периодически подзаряжающий кристаллы, не догадывался о предназначении льда. Ему наверное просто доставляли бочку в мастерскую для подзарядки. В противном случае, гномам пришлось бы  делиться процентом прибыли. В то, что маг мог донести в службу королевских сборщиков налогов, тролль категорически не верил.

Пожилой гоблин, который откликался на прозвище «Дед», быстро провел инструктаж новичка. — Слушай сюда, громила, — начал гоблин, — В первом чане у нас гонится бухло для людей: «Добровольное признание», «Эркалонский особый», «Доброе утро» и прочее пойло. Во втором мы гоним «Третий глаз», «Дыхание шамана», «Гоблинский особый». Это пить можно и надо, и не только гоблинам. Очищает не только голову, но и душу. В третьем чане булькает отрава для орков, четвертый предназначен для тупых гномов, ну а пятый работает на эльфов. Как видишь, работаем на все расы, даже самые пакостливые.

Тролль с интересом смотрел во время разговора, как гоблины шустро подносят пустые бутылки к многочисленным краникам в чане, и, наполнив емкость, тут же ставят в ящики.

— Закупоривают бутылки и лепят наклейки не гоблины, — проследив за недоуменным взглядом Урр–Баха, — ответил Дед.