Аромагия (СИ) - Орлова Анна - Страница 82
- Предыдущая
- 82/143
- Следующая
Я вздохнула и начала рассказывать…
— Вот так-так, — задумчиво проговорил он, когда я умолкла. Пристальный взгляд его не по возрасту ярких глаз не отпускал меня ни на секунду. Инспектор по-птичьи склонил голову к плечу, ущипнул себя за мочку уха и сообщил с усмешкой: — Вот ведь, голубушка, как вам не везет! Где какая напасть случается, так сразу и вы там!
— Совпадение, — пожала плечами я, стараясь держаться спокойно.
— Да-да! — подтвердил инспектор и укоризненно покачал головой. — Вы уж поберегите себя, голубушка!
И посмотрел так лукаво, что оставалось лишь согласиться:
— Конечно, инспектор. Я постараюсь.
— Постарайтесь, постарайтесь! — он веско поднял палец и скомандовал ворчливо: — Хватит вам тут бродить, голубушка! Поезжайте-ка домой, быстренько! Поужинайте, выпейте чего-нибудь и отдыхайте!
— С удовольствием, — заверила я, уже предвкушая тепло камина и горячую пищу. — Только мне нужен Петтер.
— Да забирайте своего Петтера! — отмахнулся инспектор. — Вы усаживайтесь, сейчас я его пришлю.
И, не слушая слов благодарности, он отправился к леденцам. Признаюсь, приближаться к телу мэра не хотелось нисколько, даже из любопытства. Меня и так наверняка будут терзать ночные кошмары!
Надо думать, мальчишка тоже не горел желанием играть в сыщика. По крайней мере, появился он очень быстро. Только был хмур и на меня даже не глянул.
— Куда? — поинтересовался он коротко, не отрывая взгляда от кожаной оплетки руля.
— Домой! — сообщила я, вложив в это слово столько чувства, что он усмехнулся. — И, Петтер, позвольте вас поблагодарить. За помощь, заботу и понимание.
— Не за что, — ответил он сухо, заводя двигатель.
— Есть за что! — запротестовала я и призналась честно: — Без вас я бы не выдержала. К тому же… вы ничего не сказали полиции о сережке. Спасибо, Петтер!
Он мотнул головой. Пахло от него странно — нашатырем с пряно-сладким анисом — трезвой решимостью.
— Пожалуйста, — Петтер смотрел на дорогу перед собой.
Мне оставалось лишь пожать плечами и сделать вид, будто меня чрезвычайно интересует пейзаж за окном…
Дверь открыла Уннер, что вполне меня устраивало.
— Госпожа, вы опаздываете к ужину, — бесцветно сообщила она.
Войдя в дом, я замерла, наслаждаясь теплом и уютными ароматами шоколада, коньяка и апельсина.
— Ингольв уже дома? — поинтересовалась я, с помощью Петтера освобождаясь от верхней одежды. Горничная промолчала, глядя в пол. — Уннер! — повысила голос я.
— Да, госпожа? — заторможено откликнулась она.
— Ингольв дома? — повторила я, снимая шляпу.
— Нет, госпожа, — сделала неловкий книксен она. — Господин сообщил, что к ужину не приедет. И приказал Петтеру сразу явиться к нему.
— Вот как? — не знаю, обрадовало меня это сообщение или огорчило. С одной стороны, не хотелось выслушивать нотации от мужа (а без них наверняка бы не обошлось!), а с другой столь откровенное пренебрежение меня нервировало. Зато общество свекра, не сдерживаемого присутствием Ингольва, весьма бодрит! Я усмехнулась и отправилась приводить себя в порядок…
Откровенно говоря, у меня отчаянно слипались глаза. О каком аппетите могла идти речь, когда хотелось, не раздеваясь, упасть на постель и забыться сном до утра? Поймав себя на этой мысли, я решительно отправилась в ванную. Поплескала на лицо ледяной водой и, надев на шею аромамедальон (полый камушек на цепочке), накапала в него масла розмарина.
Горьковато-пряный аромат сразу меня освежил, даря восхитительную ясность усталым мыслям. Осталось приколоть к платью свежий кружевной воротничок, протереть лицо льдом из отвара ромашки и липы, и можно спускаться вниз.
В столовой обнаружился свекор, который увлеченно разгадывал кроссворд и не пожелал отвлечься на меня.
— Приятного аппетита, господин Бранд! — пожелала я, аккуратно присаживаясь на краешек стула (пришлось отодвигать его самой!).
Свекор в ответ буркнул что-то неразборчивое. Я без труда угадала в этом теплом пожелании: «Чтоб ты подавилась, дорогая невестушка!» и искренне умилилась. Есть в этом бушующем мире хоть что-то неизменное!
Вторым столпом стабильности была Сольвейг с вечно кислым лицом и не менее кислым запахом. Откровенно говоря, не понимаю, отчего она всегда и всем недовольна? Неужели в нашем доме ей так плохо живется? Впрочем, при желании можно найти уйму досадных мелочей, из которых несложно сотворить целого слона.
Я же сознательно предпочитала замечать вещи приятные и необременительные: вкус тушеного мяса с имбирем и булочек со свежим маслом, кружево теней за окном и морозные узоры на стеклах. Да, в этой жизни немало неприятных вещей, однако ведь и приятных не меньше!
Взять хотя бы аромат, которым сейчас тянуло от свекра — нежнейшее благоухание можжевельника и степных трав. Так пахнет свобода, когда хочется обнять весь мир и взлететь высоко-высоко, туда, где ветер играет облаками…
Вот только в столовой было прохладно (надо думать, опять экономят дрова!) и из углов тянуло сыростью. Глупо. Можно подумать, регулярно менять плесневелые обои дешевле, чем хорошо топить! Мои хозяйственные размышления прервало появление Сольвейг.
— Господин Бранд, вас спрашивает некий господин Бьюдер, вот его карточка.
Свекор взял протянутый кусочек картона опасливо, словно ядовитую змею. Я невольно передернулась (не стоило вспоминать о рептилиях!) и принюхалась с интересом. Вот теперь от господина Бранда пахло совсем иначе: дешевым вином, яблочным пирогом и еще, пожалуй, дегтем. Где-то на самой грани восприятия тлел табак.
— Зови, — кратко велел он, бросив на меня взгляд исподлобья, и стиснул челюсти.
Хм, любопытно. Кто такой господин Бьюдер и отчего мой свекор столь странно отнесся к его визиту?
Означенный господин оказался бодрым толстяком со здоровым румянцем и поредевшими седыми волосами, тщательно зачесанными на солидную лысину.
— Дружище Бранд! — вскричал он с порога, распахивая объятья. — Сколько лет, сколько зим!
— Здравствуй, Бьюдер, — ответил свекор, как мне показалось, со смесью радости и неохоты. — Каким ветром тебя занесло в Ингойю?
— Да долго рассказывать! — отмахнулся гость. — Ты-то как здесь? Вижу, молоденькую женушку нашел?
И подмигнув мне, осклабился похабно.
— Нет, — кратко ответил господин Бранд, и мне вдруг показалось, что ему неудобно. — Это моя невестка, Мирра. Мирра, познакомься с Бьюдером, моим давним… приятелем.
Почудилось ли мне сомнение? Нет, не почудилось — свекор буквально фонтанировал запахом перца.
— Невестка? — переспросил гость с таким веселым недоумением, что мне стало не по себе. — Надо же, значит, твой дохляк таки вырос и женился?!
— Дохляк? — не выдержала я.
— Ну да! — а веяло от него… пожалуй, злобной радостью и ехидством — укусом, настоянным на базилике, тархуне и чесноке. — Брандов сын — как там его зовут? — такой слабак был…
— Бьюдер! — в голосе господина Бранда клокотало возмущение.
— Так я что? — почти искренне удивился тот. — Я же правду говорю! Ты сам думал, что он не выживет! Помню, ты каждый вечер за игорным столом только и говорил, что о своем сыночке!
— За игорным столом, — снова повторила я задумчиво.
Вот, значит, отчего господин Бранд не имел собственного состояния, несмотря на благородное происхождение (о котором он любил всем напоминать). Теперь понятны также и его надежды на выгодную женитьбу сына…
Лицо свекра налилось нездоровой краснотой, как будто его вот-вот хватит апоплексический удар, и еще его паническое состояние выдавал запах — как бубен со звенящими подвесками — тимьян и мускус.
— Ну да! — подтвердил господи Бьюдер, растягивая в улыбке блестящие, словно от масла, губы. — Бранд только за столом и успокаивался! Правда, проигрался-то он подчистую.
— Бьюдер! — рявкнул господин Бранд, уже не сдерживаясь.
— Что? — невинно округлив глаза, спросил гость. — А, ты не хочешь, чтоб я болтал лишнее? Ну извини, извини. Я от радости совсем разум растерял. Но ты можешь меня заткнуть — кстати, что там у вас на ужин?
- Предыдущая
- 82/143
- Следующая
