Вампир поневоле - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 8

– Очнулся. Только вот не думаю, что это нам чем-то поможет.

– Поможет!

Да он оптимист, оказывается!

Вовка болтал что-то еще, но я прикрыл глаза и замер, надеясь загнать боль в затылке куда-нибудь подальше, поглубже… Когда все уже почти прошло и грызущая боль превратилась в ноющую, внезапно скрипнула одна из дверей. Я открыл глаза.

За дверью топтались двое «шкафчиков». Один держал на руках бесчувственную девушку лет девятнадцати. Алая кофточка, черная юбка по колено, босоножки на высоком каблуке… Черные волосы расплескались волной…

– Ну че, ее сюда? – мрачно поинтересовался тот, что держал девушку.

– А ч-черт его знает, – сплюнул второй… – Босс не сказал. А дергать его по телефону… Оставляй здесь. Приедет – спросим.

Такое чувство, что ни меня, ни Вовки здесь нет!

Амбал сгрузил девушку на пол, и «комарики» свалили, не забыв запереть дверь. А жаль.

Вовка, сплевывая на пол кровь, медленно подошел к девочке (у меня не было никаких сил шевелиться), прикоснулся кончиками пальцев к запястью, нащупывая пульс:

– Кажись, жива.

Потом он осторожно оттащил ее от входа и подошел ко мне:

– Ну? Что будем делать?

– Вешаться, – буркнул я.

– Веревки нету, – вздохнул он.

– Значит, придется придумывать что-то еще.

– Андрюх, вот скажи, – перебил он меня, – мы не боимся солнечного света, а к серебру прикоснуться не можем… Блин, богатый он все-таки Буратино! Все решетки серебряными сделать… Так мы вампиры или нет?

– А черт его знает, – вздохнул я.

Вовка хмыкнул:

– По закону американского мультфильма, в том дальнем углу сейчас должно появиться нечто рогатое, сообщить: «Я все знаю, но ничего не скажу!» – и исчезнуть.

В его голосе было столько уверенности, что я невольно покосился в дальний угол. Естественно, там никого не было. Жаль…

Интересно, не слишком ли быстро мы приходим в себя?

Некоторое время мы сидели молча, а потом Вовка сказал:

– Андрюх, слышь, принеси мне воды, а? А то пить хочется, жуть…

Я хотел было возмутиться – что я ему, водоносом нанимался?! Но потом смерил взглядом Вовку и любезно поинтересовался:

– Где я тебе ее возьму?

Я знаю, я всегда был добрым и вежливым!

Вовка, впрочем, тоже. Ткнув пальцем в сторону второй двери, он сообщил:

– Наверно, там.

– Шутишь?

– Да ни в одном глазу! В «зеркалке» были все удобства? Так почему бы и здесь не быть?

Логично. Вот только…

Развязав на поясе рубашку, я спросил:

– Тебе что? Воротник или рукав?

– Чего? – поперхнулся Вовка.

– Ты идиот или просто притворяешься?

– Идиот, естественно. А в чем дело?

Я обвел рукой комнату:

– Ты видишь здесь кружку?

– Но ты ж в предыдущей комнате как-то принес воды, чтоб облить меня!

– Рубашку я на тебя выкрутил. Ру-баш-ку. Так из чего будешь? С рукава, с воротника?

– С ладошек! – буркнул Вован, вставая на ноги.

Судя по тому, что вторая дверь все-таки открылась и Вовочка исчез за ней минут на пять, его догадки по поводу того, что находилось в совмещенной комнате, оказались верны.

А когда Вовочка наконец вернулся, я увидел, что синяк у него под глазом почти исчез…

И в этот момент девушка открыла глаза и медленно села.

– Где я? – прошептала она, обводя комнату взглядом.

Словно из какого-то сериала!

Вовка, конечно, не мог удержаться: он скорчил страшную рожу и прохрипел:

– В логове вампира!.. Тебя как звать, завтрак?

– Я не завтрак! – ойкнула она, бледнея с каждым мгновением.

– Ну, значит, обед или ужин! – непреклонно заявил Вован.

В глазах девчонки заплясал страх, и я не выдержал:

– Вовка, прекрати, – и, уже обращаясь к девушке, предложил: – Не обращай внимания, это он от скуки с ума сходит… Так как тебя звать?

– Аня…

Я улыбнулся:

– А меня – Андрей. А этого хохмача с идиотским чувством юмора с утра звали Вовой.

– Очень приятно, – покраснела она. А я всегда искренне считал, что в наш век феминизации и эмансипации подобные тургеневские барышни остались только в фильмах Михалкова…

– Андрюх, объясни мне одну вещь, – вмешался в разговор Вовка, все еще стоявший возле ванной. – Анюта такая пунцовая оттого, что ей «очень приятно». Это мне понятно, но у тебя-то почему ухи такие красные?

Я аж поперхнулся от его наглости и только и смог, что беспомощно глянуть на Аню. Та хихикнула в кулак и подняла на меня хитрый взгляд. Мне ничего не оставалось, как рассмеяться в ответ.

Вовка удивленно перевел взгляд с меня на Аню, потом обратно.

– Хохотуны недорезанные! – сердито буркнул он.

– Вов, что с тобой? – оторопел я.

– Что-что, голодный я! А когда я голодный, я всегда злой. Пора бы было узнать это за шестнадцать лет дружбы!

Что да, то да. Я познакомился с Вовкой, когда мне было четыре, а ему – почти пять. Эх, золотое было времечко! И надо сказать, Вован действительно, когда проголодается, становится просто невыносим!

Причем невыносим настолько, что так и хочется вынести его вперед ногами.

– Ой. А вы хотите есть?! – пробормотала Аня, судорожно роясь в огромной черной сумке то ли из кожи, то ли из кожзаменителя, висевшей у нее на плече. – Сейчас, сейчас… Вот! – и она протянула нам три каких-то пирожка, запакованных в целлофан.

– Что это? – недоверчиво поинтересовался Вовка, подходя к девушке.

Но пирожок взял. И тут же принялся его распаковывать.

– Венская булочка, – выдохнула Аня.

Но Вовка решил, что если уж притворяться зубастиком, то до конца:

– С кр-р-ровью? – прорычал он, впиваясь зубами в мягкое тесто.

С изюмом, между прочим. Какая на фиг кровь?

Аня слабо улыбнулась его шутке и, когда я начал жевать, поинтересовалась:

– Андрей, а почему вы все время строите из себя каких-то вампиров? Про кровь говорите… Это у вас развлечение такое, да? – В ее голосе явно звучало: «Вы придурки, да?»

Я мальчик культурный, на подобные намеки обижаться не буду! Не буду, я сказал!

– Если бы, – вздохнул я, дожевывая булочку. – Просто мы на самом деле вампиры… видишь? – Я осторожно приподнял пальцами верхнюю губу, дал ей полюбоваться и опустил руку.

– Издеваетесь?! – обиделась Аня.

– Ага! – тут же вмешался в разговор Вовка. – Знаешь, обожаю доводить людей! Когда они доходят до такой кондиции, что на соседей с топором кидаются, то у них уровень гемоглобина в крови повышается. Получается такая вкуснотища!

Хохмач хренов!

Вовка шумно облизнулся – он неисправим! Но Аня, похоже, не привыкла к подобным шуточкам и, закатив глаза, сползла в обморок. И как только у меня получилось подхватить ее на руки?

Следующие пару минут я рассказывал Вовочке все, что я о нем думаю.

– А че я? Я что, виноват, что она шуток не понимает?

Я осторожно похлопал девушку по щекам:

– Ань, очнись!

Она приоткрыла глаза и слабо поинтересовалась:

– А вы кусаться не будете?

Ну, по крайней мере, она поверила, что мы вампиры.

– Не, мы не кусаемся! – очень поспешно начал я заверять ее.

– Ага, – поддакнул Вовка. – Мы не кусаемся – мы сразу глотаем!

Аня опять сползла в обморок.

Господи, ну что ж она такая нервная?!

На этот раз хлопанье по щекам ни к чему не привело. Я решил действовать кардинально:

– Вов, принеси воды.

– Андрей, у тебя уже крыша двинулась, да? Сам же говорил, что набрать не во что!

– А ты пофантазируй, придумай что-нибудь!

Вовка тяжело вздохнул и направился в туалет.

Через пару минут оттуда раздался жуткий грохот, и Данешти появился в комнате весь такой радостный, сияющий. В руках он держал отломанную раковину… Сток Вовочка не затыкал, а просто-напросто завязал шланг узлом…

Воистину, заставь дурака богу молиться… Так у бедного Дракулы ни одной целой комнаты не останется.

Ай, ладно. Я что, должен за него беспокоиться?!

Я поднял с пола отпавшую челюсть и поинтересовался:

– А чем это ты так грюкал?