Дрейк - Мелан Вероника - Страница 69

• Предыдущая
• 69/89
• Следующая

— К тому, что будут нотации, сверкание серебристой формой и холодными глазами, нравоучения, вразумления, раздраженность.

Он смотрел на дно бокала, держа руки на поясе, слушал и едва заметно улыбался.

— Тебе проще, когда я начальник, правда?

— Правда, — автоматически ответила я и осеклась. Настоящий ответ тут же всплыл откуда-то из глубины, и я поправилась: — Нет, неправда.

И прикусила язык.

С Дрейком любой диалог давался с трудом, от этого делалось сладко и трепетно, иногда жутковато.

Изучающего взгляда я не выдержала. Уткнулась носом в бокал и сделала большой глоток. Потом еще один. Черт, помирать так с музыкой. А лучше просто наконец расслабиться. Чтобы разрядить атмосферу, выдала заранее заготовленную речь:

— Я хотела попросить прощения за то, что без разрешения перенесла кота. Все вышло спонтанно. Я искала его на улице, чтобы покормить, а когда нашла, то оказалось… Его мучили. Я отбила, домой нельзя, и я «прыгнула». Понимаю, нельзя было, очевидно, разозлила тебя.

— Я не злюсь.

— Правда? — На душе отлегло. Бросив взгляд на посапывающего в другом кресле Михайло, я перевела глаза на Дрейка. — Я подумала, что меня теперь отругают или чего-нибудь лишат.

— Бернарда, ругать нужно тогда, когда хочешь, чтобы человек подчинился. В этом случае можно настоятельно рекомендовать, поучать, запугивать, ломать, лишать. А если хочешь, чтобы человек рос и продвигался вперед, его нужно поддержать. Знаешь, почему я оставил кота?

— Нет.

— Потому что, находясь в стрессовой ситуации, ты научилась тому, чему я планировал тебя обучить не ранее чем через месяц. Ты прыгнула через голову, сделала огромный шаг вперед, о чем сама, скорее всего, не подозреваешь. Я оставил кота тебе в награду. Ты его заслужила.

Только не плакать. Предательские слезы благодарности. Надо же, как здорово, когда тебя гладят по шерсти, а не против нее. Приятно, когда кто-то способен понять и оценить то, что ты сам еще не оценил.

Значит, перенести Михайло было сложно? А я просто об этом не знала? Вспомнилась лавочка и промозглый ветер, работа с убеждениями. Прыжок в неизвестность…

Как-то разом нахлынули чувства: облегчение, гордость за себя, радость оттого, что сидящий напротив мужчина оказался проницательным, дальновидным, мудрым, а мне в награду достался Миша.

Не успела я ответить, как раздался звонок мобильного.

Начальник поставил бокал на стол и достал из внутреннего кармана телефон. Я сделала знак, что отлучусь, и пошла на кухню. Пусть спокойно поговорит, а мне не помешает минутка в одиночестве.

В холодильнике нашелся сыр, а на полках в шкафу — крекеры и запасенный мной когда-то давно черный шоколад. Теперь это все как нельзя кстати. Вино без закуски — быстрый путь к раскрепощению моральных устоев, а терять их, находясь в одной комнате с начальником, равносильно самоубийству в извращенной форме.

И все же он пришел.

Чертовски красивый и совсем не холодный. Пришел с вином и смешинкой в глазах. Куда катится мир? Ведь я не монашка, очень даже реагирую на близкое присутствие незапланированных мужских элементов в доме. Да и кому я вру? Вот уже не первый год в сторону парней ни взгляда, а тут целый фейерверк эмоций. И вовсе не от воздержания или вынужденного одиночества. Только Дрейк пробудил во мне нечто новое и одновременно старое.

Я удивилась этой мысли. Пока резала сыр, пришла к неожиданному прозрению: только с собственным начальником я чувствовала себя особенной. Красивой (несмотря на отсутствие макияжа и растянутую кофту), сильной, уникальной, яркой, живой и желающей жить. И не просто жить, а стремиться к большему, гореть изнутри, покорять мир.

Странно. Как получилось, что я почувствовала себя женщиной с тем, в ком не должна была видеть мужчину? Парадокс.

Хотелось смеяться.

Поднимаясь по лестнице, я что-то мурлыкала под нос. Вино приятно шумело в голове, и я не сразу услышала доносящиеся из гостиной звуки музыки. Что это, мой проигрыватель? Так и есть, те самые песни, что я иногда слушала в одиночестве. Видимо, Дрейк заинтересовался допотопным объектом на полке и нажал на кнопку воспроизведения. Плавно и певуче по гостиной растеклись звуки песни Lionel Richie «Dance the Night Away».

Я хихикнула. Очень вовремя.

Песня звучала, Ричи напевал знакомые слова, я поставила блюдо с сыром и крекерами на стол, сбоку примостила шоколад.

— Вот теперь я не так сильно рискую опьянеть от голода. Наверное, это не подходящий сыр к вину, но лучше, чем ничего.

Дрейк стоял лицом к камину, вслушиваясь в песню. Сброшенный пиджак лежал на подлокотнике кресла. Руки сложены на груди, отчего рубашка на спине натянулась, прорисовывая рельеф.

Я сглотнула.

— На каком языке он поет?

Секундное замешательство и удивление.

— На английском. На одном из языков моего мира. А ведь на Уровнях любой язык автоматически переводится для слушателя. Разве нет?

Дрейк повернулся с улыбкой:

— Если говорит живой человек, да. И то не на всех Уровнях. А «неживые» объекты, например строчки в книгах и записи на цифровых носителях, остаются оригинальными. Наверное, я смогу понять слова, если приложу усилия. Не переведешь?

Я застыла, стоя у магнитофона. Рука, уже протянутая для того, чтобы убавить громкость, замерла, не дотянувшись до кнопки.

Перевести песню? Да не проблема. Столько лет практики за плечами.

Вернув трек к началу, нажав Play, я вдруг осознала глубину ямы, на краю которой стояла. Камин, полумрак комнаты, песня о любви и взгляд в спину, ощущаемый кожей.

Нет, наваждение. Это просто начальник, ничего личного, обычное любопытство человека, интересующегося содержанием песни. Нужно просто повторить вслух слова.

«Ничего личного, ничего личного, ничего личного!»

Вступительный проигрыш закончился, зазвучала гитара, а потом и первые слова.

В этот момент я прокляла стоящий на полке проигрыватель. А все потому, что пришлось вслед за певцом выдать вслух:

— Один поцелуй. Интрига. Мы один на один. Все так волнительно, и я хочу быть с тобой в этот вечер.

Лазеру, который проходил дорожку за дорожкой на компакт-диске, было плевать, он привычно выполнял свою работу, считывая цифровые биты, превращая их в аналоговый звук. Я же покрылась потом, щеки заполыхали, как олимпийский факел, а песня текла как ни в чем не бывало.

— Шампанское, икра, одна луна под звездами. Один взгляд, и становится ясно, что только с тобой и хочется быть.

Было не до рифм. Проговорить бы слова, которые казались моим собственным обращением к Дрейку. Слишком точно отражали плескавшиеся в глубине чувства. И чем дальше проигрыватель выдавал мелодию, тем сложнее было выталкивать изо рта перевод.

— Девочка, я знал уже тогда, когда ты только вошла в комнату, что слова не прозвучат, потому что перехватило дыхание. Столько любви, столько страсти в воздухе, одного взгляда в твои глаза было достаточно, чтобы осознать.

В этот момент я не удержалась и посмотрела на Дрейка. И утонула. Утонула в серо-голубых глазах, добровольно, с радостью, полностью осознавая последствия.

— Скажи мне, я действительно чувствую то, что чувствую? Потому что сердце горит, и это не пройдет. Только ты и можешь быть моей единственной любовью. Просто скажи, что ты останешься, и наш танец растворит эту ночь.

Как только припев закончился, я тут же нажала на Stop.

— Все, хватит. Я думаю, кхм, смысл ясен.

Казалось, я пробежала марафон. Легкие горели, горло свербило, пульс приближался к ста восьмидесяти, не иначе. Ощущая на себе тяжелый взгляд, я вернулась на свое место (только не смотреть), потянулась к сыру, откусила и не почувствовала вкуса.

• Предыдущая
• 69/89
• Следующая