Военный трофей (ЛП) - Вон Элизабет - Страница 33

• Предыдущая
• 33/76
• Следующая

— Ремн, я повиновалась Ксиманду. У него нет причины ненавидеть меня. — Я прижала книгу к груди. — Ты можешь остаться?

Ремн покачал головой.

— Я должен вернуться и рассказать всё Анне, прежде чем бедная женщина похудеет ещё на одну унцию.

Он улыбнулся и обнял меня. Я сжала его изо всех сил, пока он не выскользнул из моих объятий с мокрым от слез лицом.

— Береги себя, дитя.

Маркус сопроводил его из комнаты, а я вытерла лицо.

Я положила книгу под свою подушку, сделала несколько глубоких вздохов и вернулась в зал совета.

Кир вёл речь, когда я вошла:

— …поэтому планы тоже должны измениться. Если мир удержится, мы создадим новое подразделение наших сил. Теперь у меня нет выбора, кроме как вернуться в Сердце Равнин с военным трофеем. Симус, я оставлю тебя охранять мои владения.

— Ах, мои страдания не знают границ, — шутливо ответил Симус. Под дружный хохот я села на своё место. В душе зияла дыра, который там не было прежде. Хотя разумом я понимала, что принадлежу военачальнику, моё сердце отрицало возможность покинуть родимый край. Один разговор с Ремном заставил меня нестерпимо скучать по Анне и кухне. Как я перенесу вечную разлуку с ними?

Кир продолжал говорить.

— Я позвал на церемонию почтения мёртвых и ксиан, и равнинников. Церемония пройдёт в замке, завтра вечером. Сами решайте, кто поедет со мной.

Он встал и оглянулся по сторонам.

— Если ничего больше нет… — По его тону было понятно, что лучше его сейчас ничем не беспокоить.

— Я держу ваш символ, военачальник.

Мои глаза расширились. Гил как-то умудрился войти в палатку и взять символ. Его юный голос дрожал, но он стоял, возвышаясь над толпой, всем своим видом излучая юность и чистоту. На нем была туника без рукавов, и я без проблем рассмотрела татуировки на обеих руках.

Кир сел на место с серьёзным лицом, но в его голосе звучала теплота.

— Какую правду ты выскажешь сенелю, которому ты служишь, но не принадлежишь?

Гил сглотнул, но не отступил.

— Я Гил. Я выскажу одну истину. Я желаю, стать у-че-ни-ком… — он произносил слово медленно и тщательно — …военного трофея, и оставить путь воина ради целительства.

Перья на символе закачались, и я поняла, что у Гила дрожат руки.

Раздались гневные возгласы, воины вскочили на ноги. Глаза Гила расширились, и его руки ещё сильнее сжали символ, задевая колокольчики. Он не повернулся посмотреть на людей позади себя. Вместо этого он сосредоточил своё внимание на Кире.

Кир вскинул руки, заставляя всех успокоиться.

— Он держит мой символ.

Воины заняли свои места.

— Я отвечу на твою истину.

Кир встал на край помоста и посмотрел вниз на Гила. Паренёк кивнул и положил символ на место, но остался стоять рядом.

— Ты избираешь чужой путь, Гил. Эта правда изменит твою жизнь навсегда, особенно в глазах наших людей. — Гил открыл рот, но Кир поднял руку. — Я рассмотрю твою истину. Такое решение не принимают беспечно, и ты не услышишь ответ на свою истину, пока мы находимся на поле боя. Возвращайся к своим прежним обязанностям.

Плечи Гила резко поникли. Кир внимательно на него посмотрел.

— Какие у тебя дополнительные обязанности, Гил?

За мальчика ответил Йерс:

— Кухонный помощник, военачальник. — Ветеран покачал головой. — С тех пор как он носит еду раненым, он только и говорит, что о палатке исцеления.

— Как я помню, работа на кухне очень желанна, если хочешь поесть втихаря.

Всех рассмешило это замечание. Кир продолжил:

— Гил, твоя истина в том, что ты предпочтёшь чистить ночные горшки работе на кухне?

Гил поднял голову и кивнул. Даже я увидела надежду в его глазах.

Кир поднял глаза и пожал плечами.

— Ну, это твоя истина, парень, какой бы странной она не казалась. Поэтому услышь, что я отвечу на часть твоей правды. Теперь ты будешь выполнять свои дополнительные обязанности в палатке исцеления как помощник. — Гил открыл рот, но Кир снова предупреждающе поднял руку. — Насчёт остальной части твоей правды. Я приму окончательное решение, как только мы вернёмся домой. Ты не освобождаешься от своих военных обязанностей. — Кир посмотрел на присутствующих. — Подозреваю, что несколько месяцев с ночными горшками могут заставить его передумать.

Зал разразился хохотом.

Гил воссиял.

— Моя благодарность, военачальник. — Он повернулся и оставил палатку, избегая глянуть на Маркуса на обратном пути.

— Нет. — Кир смотрел, как юноша уходит. — Моя благодарность за твою правду, воин.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на собравшихся.

— Если больше нет никаких других истин, то сенель закрыт.

Все дружно заговорили, некоторые встали и начали расхаживать по комнате. Кир подошёл к Симусу. Темнокожий воин выглядел мрачнее тучи.

— Ифтен что-то планирует, — произнёс он так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова.

Кир кивнул, смотря поверх своих людей.

— Согласен. Симус, если ты себя достаточно хорошо чувствуешь, я хотел бы кое-что обсудить.

Симус рассмеялся.

— Ни за что не упущу такой возможности, военачальник. Давайте вернёмся в мою палатку, выпьем каваджа и побеседуем. — Он повернул голову. — Жоден! Где ты?

Жоден появился на помосте с четырьмя носильщиками.

— Предлагаю захватить каваджа и мяса для этих мужчин. Все-таки им нести твою толстую тушу обратно в палатку.

— Толстую?! Я не толстый. — Симус попытался выглядеть оскорблённым, но никого не смог одурачить. Молодые воины встали на положенные места со стонами и стенанием под саркастические комментарии Симуса.

— Приходи навестить меня завтра, маленький целитель! — рассмеялся ре. — Я хочу услышать все детали твоей новой авантюры. — Он покачал головой с улыбкой от уха до уха. — Вылечить сломанную ногу. Воины-жрецы проклинают небеса!

С тяжким вдохом носильщики подняли ложе и пошли, пошатываясь под весом.

— Осторожней! — заворчал Симус и засмеялся. — Дорогу!

Охранники придержали полог палатки, и процессия вышла на улицу.

Кир повернулся и указал мне жестом следовать за ним в спальню. Его рык раздался за моей спиной прежде, чем за мной упал полог.

— Ты не должна использовать символ.

Я развернулась и столкнулась с ним, сжимая дрожащие руки перед собой.

— Была нужда…

— Не было никакой нужды! — прорычал Кир и сжал челюсть. — Это и так тяжело выполнить даже без твоих…

— Я не могу работать без…

— Проклятых поставок! Я говорю о мире, — проревел Кир.

Я недоуменно заморгала.

Кир провёл рукой по волосам.

— Кажется, ты полна решимости поставить мир под угрозу.

— Я!.. — Моя спина напряглась при этих словах. — Я соблюдаю свою часть сделки, военачальник. И Ксиманд тоже.

— Нападения на лошадей…

— Может быть, есть несколько недовольных, но они есть и в твоём лагере. — Я тоже повысила голос и ожесточила взгляд.

Да как он смеет намекать…

— Мои люди держат своё слово, военный трофей. Объясни, почему твой брат так тебя оскорбляет?

Я опустила глаза и отступила на шаг. Как объяснить то, что я сама не понимаю? Понизив голос, я вернулась к своему самому сильному аргументу:

— Он не будет рисковать своими людьми, нарушая этот мир.

— Своей головой, ты хочешь сказать. — Кир стал расхаживать по комнате, словно нуждаясь в пространстве.

Мой гнев вспыхнул с новой силой.

— Хорошо, он не будет рисковать своей головой. У него нет причины подвергнуть опасности свою жизнь и трон.

— Его действия говорят за него, — огрызнулся Кир. — Если он стоит за нападениями на табуны, то ответит за преступление.

Он развернулся на пятках, желая уйти.

Маркус нарисовался перед ним, скрестив руки на груди.

— Вы закончили?

Кир поднял глаза к потолку.

— Что?!

— Вы берете её на завтрашнюю траурную церемонию?

— Да. — Кир обернулся ко мне. — Пусть её увидят в городе. А то по слухам её тут чуть ли не пытают.

• Предыдущая
• 33/76
• Следующая