Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина - Страница 73

• Предыдущая
• 73/116
• Следующая

Где-то в глубине души маленькая частичка прежней Тани разразилась каскадом тревожно-жалостливых мыслей. Парни упали больно уж резко, словно у них все жилы выдернули. Могли ушибиться, разбить головы…

А нечего соваться, мысленно обрезала эти вопли Таня нынешняя, кипящая злобой и яростью.

Те двое, что сидели над телами своих товарищей, сделали выводы из увиденного. Один вскочил, повернулся к дороге. Метки бордовых плащей на ней уже приближались к деревеньке, маги спешили на помощь селянам. Второй распрямился почти одновременно, стремительно хлопнул первого по плечу.

Таня услышала короткий, резко оборвавшийся звук, начало пронзительного вопля. Лишенный голоса развернулся и заработал еще один шлепок, но уже в грудь. Застыл на месте, покачнулся — видимо, обездвижение в момент разворота ничего хорошего не сулило. Кудрявый шагнул вперед, обнял его и поддержал.

Таня сжала губы, брови сами по себе вопросительно вздернулись.

— Моя помощь прекрасной деве, — галантно заявил кудрявый. Осторожно уложил обездвиженного мага на землю и отвесил глубокий, церемонный поклон с замысловатым взмахом руки. — К тому же я за справедливость. Как-никак вы спасли целую деревню, они могли быть с вами и полюбезней.

Таня глянула с сомнением.

По-видимому, на помощь Харгору никто прийти не мог — маги уже вливались в Лисву, а из зарослей рагены новые силуэты не показывались. Почему верховный не оставил никого из взрослых магов для своей защиты? Самонадеянность или обычная неразбериха после неожиданной победы, пусть и чужой?

У нее мелькнула противная мыслишка: все слишком уж удобно получалось, слишком просто…

Она отбросила эти мысли и резко обернулась к Харгору. Ей на лоб тут же упала капля пота — маг обильно вспотел. Хотя жарко не было. Таня, прижав ворот, тряхнула русого красавца, сказала, четко отделяя паузой каждое слово:

— Почему игалсы появились именно в Эрроне? Откуда они пришли?

Харгор молчал, мучительно морщился, заливался нехорошей краснотой. Таня еще сильнее прикрутила горловину камзола, рявкнула:

— Говори, тварь, уничтожу!

И изумилась тому, как легко вылетели у нее эти слова. Княжеская кровь дает о себе знать? Или то самое, синенькое?

Маг все молчал, и Таня, отпустив ворот, легонько шлепнула его по щеке. Физическое воздействие, так сказать.

Харгор задохнулся. В буквальном смысле. В выпученных глазах, прежде красивых, сине-серых, с сахарно-белыми белками, а теперь залитых кровью и мутных, Таня вдруг рассмотрела свое отражение.

С раздутым лбом, с оскаленными зубами, из глаз мага на нее глядело чудовище. Вроде она… и не она. Словно из-под кожи наружу прорастала новая Таня, страшная и отталкивающая. Этот надлом бровей — откуда он у нее? Костистый, заостренный абрис скул — как прорезался? Из-под ее округлых, полных щек…

Она хватанула ртом воздух, резко разжала руки, поспешно ощупала свое лицо. Нет, все было как прежде. Почудится же…

Верховный Харгор, успевший задохнуться, надсадно кашлял. Она едва не упустила момент, когда кашель перешел в слова.

— Магия Источника — это дар Сострадающей. Однако Источник начал истощаться двадцать с лишним лет назад, а через десять лет пришла голубая чума. Мы оцепили зараженные деревни, вылечили кого смогли. Но были умершие, осталось много калек. Люди хоронили близких, помогали выжившим, сострадали… и Источник опять стал прежним. Он ослаб лишь через пять лет. Полгода назад нам привезли из-за морей одну игалсу. Всего одну, клянусь! Мы выпустили ее в маленькой деревушке. Но уже через декаду перестали приходить вести из нескольких деревень, а единственная игалса обратилась в целые полчища. Мы просто хотели, чтобы люди сострадали…

— То есть, — Таня скрежетнула зубами, — людям пришлось умирать, чтобы Источник сыпал кристаллами? И как, помогло? Воссиял ваш Источник?

— Нет, — признался маг дрожащим голосом.

Таня вскинула голову, отчеканила:

— В жизни так мало удобных случайностей, что умные люди организуют их сами, да?

— Вы не понимаете, — пробормотал Харгор. — Мы не можем сильно сокращать продажу кристаллов в другие страны. Властители могут объединиться. Источник, даже затухающий — лакомый кусок. Войска властителей просто задавят нас количеством. Мы не можем надолго оставаться без кристаллов, не можем оставить без кристаллов Анадею…

И тут Таня не выдержала. Рука взлетела сама собой, и она залепила Харгору пощечину. Не то бледное ее подобие, которому Таню обучала Арлена — без широкого замаха, запястье почти неподвижно, пальцы изящно бьют по щеке оскорбившего, можно сказать, только касаются, — а хорошую, полноценную оплеуху. От души и со всего плеча.

Что-то хрустнуло, и голова Харгора свернулась назад, словно шея у него была резиновой. Тело мягким кулем рухнуло вниз.

Синие жилы, лихорадочно подумала Таня, ощущая, как вновь мелкой дрожью заходятся колени. И на плечи словно давит невидимая рука, пригибая вниз.

Гори на руках жилы, она, может, и помнила бы, что каждое ее прикосновение теперь несет на себе печать синего пламени.

Но они не горели, и она ударила изо всех сил. Отбитая ладонь болела, доказывая весомость оплеухи.

И как все вышло-то, как все сошлось… Харгор остался с ней под прикрытием нескольких мальчишек. Один из которых даже встал на ее сторону. Причем взрослые маги, знающие и умеющие куда больше, ушли все до одного.

Неизвестно почему Тане вдруг вспомнилась строчка из книги, одной из тех, которые давала Арлена с наказом прочитать: «А там, куда нас путь ведет, тяжелый, горький, страшный, таится добрый кукловод в высокой горней башне»…

Слабость и тошнота окутали Таню черным покрывалом. Забирая у нее все — раскаяние, ужас, ярость…

Она упала на дорогу и уже ничего не видела и не чувствовала.

Белым было покрывало, под которым она лежала. И белой была стена, на которую она смотрела.

Сбоку маячило лицо. Таня, сделав над собой усилие, всмотрелась и узнала того самого мага с черными кудрями, который помог ей, обездвижив своего товарища.

— Как вы себя чувствуете, девица Тарланьская?

Таня с усилием разжала губы. Ноющее горло выдало сиплый хрип. На теле словно черти горох молотили, ее захлестывала дрожь и слабость с тошнотой и звоном в ушах.

Маг глянул с пониманием, исчез, а через мгновенье Таня ощутила на губах край бокала.

— Это отвар иливы. Пейте, вам станет легче.

В голове и впрямь прояснилось, когда теплая кислая жидкость пролилась в горло. Таня наконец смогла выдавить:

— Татьяна. Я — княжна Татьяна.

Маг приподнял брови, тут же с извиняющимся видом заулыбался, прижал руку к груди:

— Умоляю о прощении, хотя и недостоин…

После чего, блеснув влажными карими глазами, послал Тане совершенно недвусмысленный взгляд. Маг, следует отметить, был хорош собой; не той зрелой мужской красотой, что отличала верховного Харгора, а другой, более молодой и чувственной, южного андалузского типа. Темно-вишневые глаза под густыми ресницами, ровный нос с легкой орлиной горбинкой, рот Аполлона Бельведерского с капризно вылепленным изгибом нижней губы, темные кудри. Эдакий вьюнош прелестный со взором горящим.

— Где я? — прохрипела Таня. С каждым словом слабость накатывала вновь, давила на грудь холодной подушкой. Приходилось делать паузы, выдавливая из горла каждое слово. — Что… Харгор и маги?

Маг заботливым жестом поправил на ней покрывало, положил на лоб холодную тряпицу, склонившись так, что Танину щеку обдало его дыханием. Глянул в глаза проникновенно и восхищенно.

— Все позади, все кончилось, мы сейчас в Аретце. Это один из вольных городов на юге Анадеи, куда Совет магов не рискует соваться. Здесь вы в безопасности, княжна Татьяна.

Таня перевела взгляд с лица мага на белую стену за ним. Там была дверь, а зеленоватый дневной свет падал сзади, со стороны изголовья; стало быть, окно находилось за кроватью.

• Предыдущая
• 73/116
• Следующая