Тени прошлого - Костин Михаил - Страница 74

• Предыдущая
• 74/80
• Следующая

– Стоять на месте! – один из незваных гостей расстегнул плащ, и на его нагруднике сверкнул символ Симона – сломанный меч и роза.

– Вашему коварству пришел конец, – добавил второй.

Оба гостя вынули из ножен свои мечи.

Арк, Роб и Эйо отступили на несколько шагов, не сводя глаз с закрытой двери. Возле нее никого не было. Они медленно двинулись к выходу, но один из воинов покачал пальцем.

– Ну неужели вы думаете, что будет так просто?

Раздался громкий свист. Дверь распахнулась, и в зал ворвались с десяток вооруженных людей. В отчаянии Эйо выхватил оружие и сделал несколько шагов к ближайшему противнику. Его короткий блестящий меч с рукоятью в форме ястребиного когтя взметнулся высоко в воздух и застыл. Арк и Роб приготовились к бою, но сражаться им не пришлось. Несколько мгновений Эйо держал меч над головой, а потом бросил его на пол и объявил:

– Я пойду добровольно, но никому из вас не скажу ни слова. Я буду разговаривать только с капитаном. А эти двое, – Эйо показал на моих друзей, – невиновны! Они только слушали мои речи. Причем с негодованием.

– Не тебе решать, кто виновен, а кто нет. Вы все арестованы за измену.

К Арку и Робу подошли несколько стражников, забрали оружие и надели на запястья металлические кольца. На улице их уже ждала открытая повозка. Щелкнул кнут, и два больших мула потащили арестантов к замку, где их отвели по винтовой лестнице в маленькую сырую камеру – ни огня, ни еды, только холодные камни и сырые соломенные тюфяки.

Несколько часов спустя в коридоре послышались тяжелые шаги и позвякивание цепей. Замок щелкнул, дверь со скрипом открылась, и в свете фонаря на пороге появилась высокая фигура.

– Вас хочет видеть начальник.

У высокого окна за длинным письменным столом сидел сир Бридс. В одной руке он держал свечу, в другой перо. Покусывая перо, сержант внимательно осмотрел арестантов, потом положил перо на стол и взял вместо него два листа бумаги.

– Арк Аклендо и Роб Ард из города Биллона, – произнес сир Бридс. Он откинулся на спинку стула и положил ноги на стол, так что свет свечей отразился на железных подковках его сапог. – Как же так случилось, что вас, оруженосцев, которые сумели уговорить старого дурака Тэма организовать бесславный поход в Пуно, обвиняют в заговоре против нашей прекрасной леди Кафир?

– Мы не участвовали ни в каком заговоре, – резко ответил Роб.

Равнодушие на лице сержанта сменилось легким раздражением. Он снял ноги со стола и выпрямился:

– Никаких разговоров без моего разрешения! Будете стоять и слушать, а потом уйдете, и чтобы никакого тявканья с вашей стороны! Вы уже сказали все, что хотели сказать, там, в трактире. Теперь моя очередь говорить.

Он встал и подошел к очагу, соединив руки за спиной. В одном из кулаков была зажата элегантная трость. Поглядев в огонь, он повернулся и сказал:

– Господа заговорщики, ваши услуги Сирону больше не нужны. К сожалению, лишить вас звания оруженосцев я, как ни странно, не могу. Вы личные слуги сира Рона, и только он вправе вас выгнать. Но я могу признать вас виновными в измене. Конечно, за такое преступление вас стоило бы казнить, но сегодня я благосклонен, и потому вы отправитесь к Стенной Преграде, срок службы не менее двадцати лет.

Бридс сплюнул в огонь, вернулся к столу, взял два листка бумаги и кинул в ноги Арку и Робу.

– Ваши пропуска. Без них вы не только осужденные преступники, но и беглецы, которые подлежат немедленному устранению через повешенье. Так что советую пропуска не терять. Когда прибудете к Великой Крепости, отдадите их кому следует. Через три дня в Сирон прибывает караван стражников. Пойдете с ним. Это все!

Странный шум раздался где-то наверху потом шаги загрохотали в нижнем коридоре. Сир Джам прислушался, неожиданно все затихло. Второй капитан слышал только биение своего сердца. За долгие дни, проведенные в заточении, этот звук стал ему ненавистен, хотя поначалу сир Джам даже был немного рад своему одиночеству. Но время шло, и радость сменилась тоской. Второй капитан начал постепенно терять счет времени, погружаясь в умственное и физическое оцепенение. Ему не было больше дела до Лиса и герцогов, до званий и титулов, его перестала волновать судьба королевства, ему хотелось увидеть солнце, почувствовать на лице прохладное прикосновение свежего ветра, обменяться с кем-нибудь несколькими дружескими словами. Если бы в те тяжелые моменты кто-то предложил ему отправиться к Стенной Преграде, он, наверное, согласился бы, уж очень хотелось убежать от темноты и тишины, и не важно, куда.

Шум в коридоре возобновился, он был совсем близко, почти у двери. Сир Джам приложил ухо к холодному железу. На другой стороне что-то с грохотом упало, послышались голоса. – Проклятые лампы! – ругался кто-то.

– Темно, так темно, – согласился кто-то еще.

– Я даже собственных рук не различаю.

– Поторопитесь, вы двое! – сказал третий голос.

«На здешних стражников не похоже, – подумал сир Джам, – может, гвардейцы пришли меня убить?»

Второй капитан сжал кулаки и отошел от двери. Звякнул замок. В камеру ворвался свет факела, а за ним и три силуэта.

– Так просто вам меня не взять! – прошептал второй капитан, готовясь прыгнуть на врага.

– Сир Джам, вы здесь? – крикнул в темноту один из гостей, освещая факелом дальний угол камеры.

Незнакомцы немного постояли у входа, а потом прошли внутрь. Факелы в их руках вспыхнули ярче, и сир Джам смог, наконец, рассмотреть гостей. Все трое выглядели как обычные солдаты, они были облачены в стальные панцири с наброшенными на них белыми накидками с изображением прыгающего кролика на груди. Сир Джам где-то уже видел этот символ.

– Господин второй капитан, нас прислал сир Бэррон, – продолжил один из гостей.

Второй капитан узнал имя. Сир Бэррон был знаменитым рыцарем, другом сира Тэма, его семья владела небольшим имением на юго-западе Буа, на границе с Весталией. Но старый Бэррон умер три года назад, и единственный другой Бэррон, о котором знал сир Джам, был Хур, худенький болезненный сын рыцаря.

– Сир, прошу вас. Нам надо уходить.

Солдат подошел поближе так, что свет упал прямо на сира Джама, по-прежнему хранившего молчание.

– Ты уверен, что это он? – прошептал другой солдат в дверях.

– Конечно, уверен, – ответил первый и вновь обратился ко второму капитану: – Господин, вы не помните меня? Я – Энее, Энее Руса, начальник стражи в гарнизоне у сира Бэррона. Мы встречались, когда вы приезжали навестить моего господина в Дуресе. Вы даже дали мне несколько советов по обучению новобранцев. Неужели вы не помните?

– Ты дерешься двумя мечами, без щита и носишь шлем без забрала, – медленно проговорил сир Джам.

– Да, да! Вы помните! – воскликнул солдат и повернул факел так, чтобы сир Джам мог получше рассмотреть его лицо.

– Что ты здесь делаешь, Энее?

– Я же сказал: нас послал за вами сир Бэррон.

– Зачем?

– Давайте об этом позже. Прошу вас, сир, следуйте за нами, – солдат подошел и положил руку в перчатке на плечо сира Джама. Второй капитан отдернулся. – Мы ваши друзья, – успокоил солдат. В его голосе прозвучало что-то такое, что заставило второго капитана расслабиться. Он опустил руки, шагнул вперед и споткнулся о кучу соломы. Несколько пар рук подхватили его и поставили на ноги. Уже в коридоре кто-то дал ему кольчугу, которую сир Джам кое-как натянул на себя, и меч, его старый верный меч, подарок отца. Знакомые ощущения тяжести оружия и доспехов вернули рыцаря к жизни. Он почувствовал себя прежним воином. Сжав обтянутую кожей рукоять меча, вместе с солдатами он поднялся вверх на несколько пролетов и вошел в огромный зал, где царил хаос. Мебель была перевернута, стулья и скамьи разбросаны, под ногами блестели лужи крови, лежали тела. Между ними ходили солдаты. Доспехи некоторых украшали символы сира Тэма, другие были людьми сира Зуроса, сира Бэррона и еще кого-то.

• Предыдущая
• 74/80
• Следующая