Три испытания мертвого бога (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 81

Герда сделала глубокий вдох и начала карабкаться вверх. Медленно, сбивая в кровь руки, она подтягивалась все выше и выше, смещаясь то в одну, то в другую сторону в поисках мест, за которые можно было зацепиться. В конце концов она не выдержала и обернулась. Голову повело от высоты. Один неверный шаг и… Герда быстро прогнала от себя мрачные мысли и двинулась дальше. Еще самую малость, и она окажется на вершине. Там и передохнет. Правая рука уже дотянулась до горизонтального края. Герда глазами искала с левой стороны подходящий выступ, чтобы переставить ногу, но склон здесь оказался совсем гладкий. Наконец, нашла что-то похожее на крохотный уступ, поставила на него ногу и начала переносить на нее вес тела, как вдруг из-под стопы выскочил маленький камушек. Нога сорвалась. Герда повисла на одной руке. Мокрые от пота и крови пальцы скользили по гладкому камню. Она судорожно пыталась подтянуться, схватиться за что-нибудь второй рукой, но ничего не получалось. Палец за пальцем разбитая, затекшая от усилия ладонь отрывалась от уступа, пока, обессиленная, Герда не отпустила его сама и с ошеломляющей скоростью полетела вниз.

Она даже не успела подумать, как ударилась о что-то твердое и потеряла сознание. Очнулась от того, что прямо над головой загрохотал гром, а на лицо крупными каплями падала вода. Герда открыла глаза. Вокруг сгущались сумерки. Наверное, солнце зашло, а грозовые тучи заполонили ночное небо, скрыв луну и звезды. Герда попробовала пошевелить руками и ногами. Те нехотя повиновались. Голова раскалывалась. Но в остальном все было в порядке. Поднатужившись, она поднялась на ноги и огляделась. Судя по всему, ей повезло упасть на какой-то выступ, но в темноте было не видно, где он заканчивается. Герда встала на колени и, руками нащупывая землю, принялась искать склон, надеясь, что под ним можно будет найти укрытие от дождя. Снова повезло. Совсем рядом обнаружилась небольшая пещерка, в которой можно было спрятаться. Не доставало только сухого хвороста, чтобы развести костер и согреться, но даже так удача казалась просто невероятной.

Через пару часов буря стихла, тучи расползлись, и из-за них выглянула большая, круглая как блюдце луна. Шум в голове и боль в суставах тоже притупились. Герда выглянула из пещеры. Склон оказался мокрый и скользкий, но теперь его хотя бы было видно. Чтобы добраться до вершины до рассвета, больше медлить нельзя. «Если мне суждено утонуть подо льдом, то вряд ли я разобьюсь, упав с горы», — решила Герда и снова начала карабкаться вверх. Снова повезло. Трудный подъем закончился всего через несколько саженей. Герда выбралась на горизонтальную поверхность и упала на землю, судорожно пытаясь отдышаться. Но времени мешкать у нее совсем не оставалось. С этого места тропа легко проглядывалась в лунном свете. Придя в себя, Герда двинулась по ней торопливым шагом. Всего через полчаса она уже была на абсолютно плоской, поросшей мелким кустарником вершине.

Герда подобрала с земли камень и очертила им большой круг на тонком слое покрывавшей гору почвы. Едва успела закончить, как из-за гор на востоке забрезжили первые лучи рассвета. Лиловые сумерки медленно отползали вместе с туманом в низины. Мир попеременно окрашивался в серый, зеленый и желто-красный цвет, пока солнце огненным шаром не выплыло полностью из-за небосвода.

«Успела», — облегченно выдохнула Герда и опустилась на землю. Дико хотелось спать. Именно это она и собиралась сделать, тем более ей нужно было сидеть здесь аж до самого заката. Она свернулась калачиком и, подложив руки под голову, крепко заснула. Сон это был странно похож на бред, привидевшийся ей во время болезни. Картинки быстро сменяли одна другую, не оставляя в памяти ничего, кроме чувств тоски и смутного страха. Из всех образов удалось вычленить лишь один самый яркий. Они с Николасом вдвоем стояли посреди огромного холла и ругались. Герда чувствовала, как по щекам текут слезы.

— Как я могу тебе верить, если ты постоянно меня обманываешь?! — кричала она.

— Но это же совершенно неважно. Я просто хотел тебя защитить, — истово говорил он в ответ. — Я люблю тебя, а ты меня. Только это имеет значение.

Он протягивал к ней руки, чтобы обнять и поцеловать, но она отстранялась.

— Тогда скажи, что еще ты скрываешь!

— Ничего, клянусь!

— Ты снова лжешь. Я же чувствую. Если ты действительно меня так любишь, скажи правду!

— Я не могу, — разводил он руками. На его лице отражалось столько боли, что она не могла больше ничего требовать.

Что было дальше, она не помнила. Снова захватила круговерть образов, тревожных и непонятных. И сквозь них всех Герда видела его подернутые болью глаза, болью, за которую она чувствовала свою вину. Зачем она его отталкивала? Ведь достаточно было лишь протянуть руку. И вот оно счастье, блаженное и безмятежное, нарушаемое лишь идущими по зеркальной глади воды кругами. Знать бы, что их вызывает, круги.

Она снова перенеслась на уже изученное до мельчайших деталей ледяное плато. Всадник, спешенный, стоял рядом с ней. Лед под ногами вот-вот треснет. Герда сама протянула руку к незнакомцу, ведь знала, что это ее Николас. Может, так ей удастся убрать печаль с его лица? Как только их пальцы соприкоснулись, она начала падать. Но он держал ее. Крепко. Не желал отпускать. «Круги, — мелькнула в голове лихорадочная мысль. — Я же хотела узнать, откуда круги. Все равно это лишь сон. Я не смогу здесь умереть».

— Отпусти. Мне надо туда, — попросила она всадника, но тот крепче вцепился в ее руку. Герда взмолилась: — Николас, пожалуйста!

Тот упорно не желал ее отпускать. Герда подалась вперед и сдернула с его головы капюшон, чтобы заглянуть в глаза и попросить еще раз. Но вместо Николаса она увидела свое собственное лицо. «Это мой страх!» — догадалась Герда.

— Пусти меня, я приказываю, — велела она тем же тоном, каким ее учил повелевать животными Финист. Разжимая палец за пальцем, страх отпускал ее. Герда набрала в легкие побольше воздуха. Сильно течение захватило ее тело и понесло под лед прочь от полыньи, в которую она упала. Когда грудь уже сдавило от боли, над головой образовалось отверстие. Герда вынырнула на поверхность и обнаружила себя посреди темной пещеры. Кто бы ни мутил воду, он должен был делать это отсюда. Выбравшись из воды, Герда пошла по узкому тоннелю, в конце которого горел крохотный огонек. Вскоре она вышла в каменный зал, на месте потолка которого находилось ночное небо с очень яркими созвездиями. Герда осмотрелась. Впереди у дальней стены рыжим пламенем горел небольшой огонек. Она сделал несколько шагов навстречу, пока не угадала в нем силуэт рыжего кота.

— Шквал! — ахнула Герда и хотела побежать к нему, но тут из-за ее спины кто-то выскочил.

Она испуганно замерла, наблюдая, как полупрозрачная фигура девушки с картины в Будескайске плывет к ее коту. Стоило ей приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки, как Шквал сорвался с места и понесся прочь.

— Спящий, остановись! Ты мне нужен. Ты всем нам нужен, — позвала кота незнакомка и начала преследовать его. Вместе они долго кружили по пещере, пока девушка не растворилась в самом темном углу. Кот остановился и внимательно посмотрел на Герду. Она несмело двинулась ему навстречу.

— Шквал, — тихо звала Гердаа, украдкой утирая бегущие по щека слезы. — Миленький мой, я так скучала. Я все время о тебе думала. Пожалуйста, вернись и не оставляй меня больше.

Кот выпучил глаза и также несмело потрусил к ней. Герда перешла на бег, и Шквал тоже со всех ног бросился ей в объятия. В следующий миг все вокруг озарила яркая вспышка. Герда зажмурилась, чтобы не ослепнуть. Послышался стук барабанов, ритмичная музыка диковинных инструментов. Она удивленно распахнула глаза. Вместо Шквала перед ней оказался Николас. Он нарочито осторожно держал ее за руки и вел в танце, мелодию и ритм которого она никак не могла вспомнить.

— Перестань трястись, — вкрадчиво прошептал он на ухо надломленным голосом, странно серьезно, без тени обычного ехидства или язвительности. — Я не собираюсь тебя убивать. По крайней мере, сейчас.