Три испытания мертвого бога (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 47

Охотник терпеливо дожидался результата у нее за спиной.

— Что ты собираешься делать дальше? — поинтересовалась она, когда закончила ворожить над телом. Все повреждения исчезли. Теперь Орм походил на обычного утопленника, пролежавшего пять дней на дне озера.

Николя молчал, перебирая в голове, как представить все так, чтобы вызвать поменьше возмущения. Не хватало еще от старого друга упреки слушать. Но Эйтайни ответа так и не дождалась.

— Парень совершил злодейство и получил по заслугам. Надеюсь, ты понимаешь, что мы не позволим причинить никсе вред, — решительно заявила королева Дану.

Николя напрягся. Так ей все известно? Хотя об этом можно было догадаться, судя по смелым заявлениям нёкка. И все же не хотелось терять расположение немногочисленного, но все гордого и опасного народа туатов де Данаан.

— Родители парня требуют выкуп. Если я не принесу им ее голову, будет бунт. Все старые договоренности забудут, и вас поднимут на вилы. Я не смогу их удержать. Из-за истории с крысами я растерял весь авторитет в их глазах. А большинство ваших воинов сейчас в дозоре на границе Хельхейма. Вас некому защитить.

— Поэтому сейчас мы, как никогда, должны держаться вместе и стоять друг за друга. Если я позволю тебе покарать никсу, то люди поймут, что могут безнаказанно притеснять нас, — с жаром начала говорить Эйтайни. — А если мы попробуем ответить, то явишься ты, чтобы отрубить нам головы и бросить их к ногам наших гонителей в качестве выкупа. Нет, мы не будем молчаливым скотом, послушно идущим на бойню. Лучше умереть на поле брани, чем сложить голову от меча палача.

— Я сделаю все, чтобы до этого не дошло! — оборвал ее патетичную речь Николя. Как же они все любят паниковать, когда еще ничего не случилось! — Нужно найти компромисс, который бы удовлетворил обе стороны.

— Вот ты его и ищи, — Эйтайни поднялась на цыпочки и, взяв его за ворот рубахи, пристально заглянула в глаза. — Но никса должна жить.

Королева Дану резко развернулась и, не прощаясь, зашагала вверх по склону холма, гордо вскинув голову.

Николя устало вздохнул и обхватил голову руками. Это был один из самых долгих и напряженных дней в его жизни. И что-то подсказывало, что он еще далек от завершения.

Когда Николя вернулся к дому бургомистра, Гарольд уже поджидал у ворот.

— К ведьме своей ходил? Можешь не говорить, я и так понял, — вместо приветствия проворчал он. — Тело хоть нашел?

Охотник кивнул и отвернул холст.

— Утонул? А почему без одежды? — нахмурился бургомистр, внимательно разглядывая покойника.

— Зацепилась за корягу и порвалась, — не слишком убедительно соврал Николя.

— Тогда почему даже ошметков не осталось? — подозрительно спросил Гарольд. — Не важно. Одену что-нибудь из своего. Узнал, кто убийца? — приглядевшись к встревоженному лицу Охотника, бургомистр продолжил сам. — Это кто-то из остроухих? Говори!

— Нет, но с ними могут быть проблемы, — наконец, нашел нужные слова Охотник и рассказал бургомистру обо всем за исключением того, в каком виде обнаружилось тело.

— Ты думаешь, что убийца Вагни? — ошалело спросил Гарольд, когда тот закончил.

— Было бы очень удобно свалить все на него, — чистосердечно признался Николя. — Но нет, за Мелюзину заступился кое-кто другой. Вот только ума не приложу, зачем ей это понадобилось.

— Да, Вагни в городе любят едва ли больше остроухих, — легко согласился Гарольд. — С удовольствием пустили бы ему кровь, был бы повод.

— И все-таки не понимаю, откуда такая ненависть. Мельников вообще нигде не любят, но это уж слишком. Да и не показался он мне особо враждебным при разговоре.

— Так это все из-за жены его покойной. На редкость склочная баба была, да еще и здоровьем слабая. Хворала постоянно. Никакой работы по дому не делала. Вагни при ней тише воды, ниже травы держался. Слова поперек сказать не отваживался. Такой забитый ходил, что аж жалко смотреть было, чисто по-человечески. Все надеялись, что хворь ее, наконец, доконает, и Вагни женится на девушке помоложе и подобрее. Но твой дружок-целитель все вытаскивал и вытаскивал ее с того берега. В конце концов, Вагни не выдержал и завел себе любовницу. Его жена узнала и ославила его на всю Упсалу — устроила грандиозный скандал, надавала ему оплеух, а потом ночью, пока все спали, сиганула в море с утеса Белой чайки и утопилась. Потом еще долго судачили, что мельник сам ее к краю подтолкнул, правда, никто его на утесе том не видел. Но все равно как душегуба чураться стали. До сих пор забыть ему это не могут.

— Не похож Вагни на того, кто смог бы хладнокровно убить мать собственного ребенка, — хмыкнул Николя, обдумывая все, сказанное бургомистром.

— Какого ребенка? Я ж говорю, хворала она. Практически постоянно. И дитя понести не могла. Вагни сам сколько жаловался, — не понял его Гарольд.

— А как же Мелюзина? — несказанно удивился Охотник.

— Так она от любовницы. Как жена Вагни утопилась, аккурат в тот день девочка у него и появилась. Кроха совсем, пару дней от роду. Вагни еще по всему городу кормилицу для нее искал, правда, никто не согласился. Пришлось ее козьим молоком выкармливать.

В голову закралась невероятная догадка. Но как? Зачем? С другой стороны, это бы все объяснило.

— А эту любовницу кто-нибудь видел?

— Кроме жены мельника? — Гарольд обескуражено моргнул. — Более того, мы думали, что она все выдумала, пока ребенок не появился. В смысле, кто-то же должен был его родить. Из наших городских никто не сознался. Бабы ведь хитрые, умеют живот под одеждой скрывать. А может, она из пришлых была, кто скажет? После, я так понимаю, она ни разу не появлялась. Даже дочь не проведала ни разу.

Николя сощурился. Слова бургомистра только подтверждали подозрения, но все еще с трудом верилось, что подобное возможно. А мельник, оказывается, далеко не так прост, как показалось на первый взгляд.

— Думаю, что она не из пришлых, и не из местных, — задумчиво изрек Охотник. — Просто соседка жалостливая. Слишком.

Гарольд недоуменно нахмурился, но потом устало отмахнулся:

— Ты главное убийцу найди, а то нас вместо него на вилы поднимут.

— Ни одни, так другие, — пробормотал себе под нос Николя и, распрощавшись с бургомистром, забрал из его дома прикорнувшую возле распаленного камина Майли.

— Скорей бы оказаться в теплой постели! — мечтательно заявила она, сладко потягиваясь и зевая.

— Нам еще надо зайти в одно место, — разочаровал ее Охотник. — И вызвать душу…

— Что, опять?! — всполошилась Майли. — Но я же с ног валюсь от усталости! Нельзя ли завтра? А лучше через неделю или две!

— У нас нет времени. Действовать надо сейчас. Мне кажется, небольшая встряска пойдет тебе на пользу, раскроет дополнительные резервы. К тому же, сегодня полная луна — она тебе поможет.

Майли подняла голову и нашла глазами белое блюдце луны посреди серого сумеречного неба. Так и не стемнело до конца. Наверное, это и есть те самые «белые ночи», таинственной красотой которых так любили хвастаться местные жители. Правда, сейчас она совсем не восхищала, а скорее угнетала.

Майли нехотя плелась за Охотником. Телегу пришлось оставить вместе с покойником у дома бургомистра. Он обещал вернуть ее после похорон. Идти пришлось через весь город к мысу на юго-западной окраине города, который высокими утесами врезался в темный ночной океан, который с шумом хлестал по ненавистным камням пенистыми волнами. Остановились на краю самого высокого и обрывистого из них.

— Это утес Белой чайки. Здесь восемнадцать лет назад бросилась в океан Хейда, жена Вагни. Ты должна попытаться вызвать ее дух, — начал объяснять задание Николя.

— Но зачем? Без тела вы все равно не сможете ее увидеть или даже поговорить, — сделала последнюю слабую попытку образумить его Майли.

— Говорить будешь ты, а я только подсказывать. Не трусь. Чем быстрее ты справишься, тем быстрее мы окажемся дома и сможем хоть чуть-чуть выспаться перед завтрашним днем, — Николя подтолкнул ее к обрыву.