Три испытания мертвого бога (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 17

Николя достал верхнюю книгу и вручил Герде, а сам быстро запер замок и спрятал сундук обратно, словно опасаясь, что его могут увидеть посторонние. Очень хотелось расспросить про остальные вещи, но она не решилась, ясно осознавая, что он не ответит. Можно было бы прочитать его мысли… но Герда так и не научилась этого делать. Поэтому пришлось довольствоваться книгой. Не дожидаясь, пока Николя начнет объяснять, открыла ее сама. В глаза тут же бросилось выведенная в верхнем углу филигранным почерком дарственная надпись:

«Лучшему ученику, которого только можно пожелать

С благодарностью за неоценимую помощь и с наилучшими пожеланиями

От того, кто там и не смог стать достойным тебя учителем.

Прости, что подвел. Не держи зла. Да прибудет с тобой Западный Ветер».

Под надписью стояла странная подпись из перекрещивающихся черточек разных размеров. Герда задумчиво хмыкнула. О подобных символах говорилось что-то в трактатах восточных мудрецов, но она не запомнила, что именно. Не посчитала важным, так как в тот момент ее интересовала исключительно способность читать мысли.

— Это — книга мудрости Храма Ветров, который находится на Островах Алого восхода. Я учился там несколько лет, пока… пока всех не подвел, и меня оттуда выгнали.

— Но тут сказано… — нахмурилась Герда, еще раз внимательно вчитываясь в строки дарственной надписи.

— Не важно. Эта книга уникальна. В ней рассказывается о дарах ветра такое, чего не знали даже самые сильные Стражи по эту сторону Молочного океана. В первой части больше о телекинезе и использовании его во время битв, поэтому, боюсь, она будет тебе не так интересна, как вторая, в которой много говорится о телепатических техниках чтения мыслей, управлении разумом и способах защиты от этого.

Герда восхищенно вздохнула. Все, что она искала, собранное в одной уникальной книге с легендарных восточных островов! Другой экземпляр которой вряд ли удастся во всем Мидгарде отыскать! Если уж она не поможет научиться пользоваться даром, то ничто не поможет.

— Не знаю даже… — попыталась отблагодарить Охотника Герда, но тот оборвал на полуслове.

— Не стоит. Я все это практически наизусть знаю, а кроме тебя вряд ли кто оценит ее по достоинству. Так что бери, пользуйся на здоровье, удовлетворяй тягу к знаниям. Я рад, что Финисту удалось ее разжечь. У меня, сколько я не бился, так ничего и не вышло.

Герда хотела возразить, но Николя не позволил.

— Уже поздно. Иди спать. Думаю, кое-что из твоего списка, не связанное с телепатией, удастся достать. Книги привезут со следующим кораблем из Дюарля. Ступай.

— А как же вы? — не сдержалась Герда, видя, что Охотник никуда из кабинета не собирается.

— У меня еще отчет для компании и твой список, — невесело напомнил Николя. — Голубя надо завтра на рассвете отправить, иначе и в компании будут проблемы, и книги выписать не успеем.

— А ваш друг ничего не ответил по поводу моей просьбы?

— Пока нет. Но это ничего не значит. Доступ в довоенные архивы получить не так легко. Как только что-то станет известно, я сразу сообщу.

— Спасибо, я…

— Ступай.

— Только не засиживайтесь допоздна. У вас уже темные круги под глазами.

— Ступай. Я лягу, как только закончу письмо. Это не должно занять много времени.

— Обещаете?

— Да. Ну, ступай же!

Герда печально улыбнулась, видя, что ничего сделать не может, и, пожелав Охотнику спокойной ночи, отправилась к себе.

Рыжий котяра, прозванный с легкой руки Герды Шквалом, оказался на диво хитрым животным, полностью оправдав предрассудки, связанные с его окрасом, и быстро прижился в доме Охотника. Мгновенно сообразив, за что его прикармливают, он с первого дня начал отлавливать забившихся в укромные места грызунов, приносить в кабинет Николя и душить с самым свирепым видом. Охотнику эти представления не слишком нравились, тем более что после публичной казни есть крыс котяра отказывался. Николя приходилось самому выкидывать трупики.

С Финистом Шквал предпочитал не связываться, и, завидев его, быстро отступал по направлению к библиотеке, куда оборотень заглядывал очень редко. К Майли относился настороженно, Вожыка и вовсе не замечал, а к Эглаборгу приставал, лишь когда тот возился на кухне. Спать Шквал предпочитал у Герды на постели и вообще всячески к ней благоволил, подлизывался, вился вокруг ног. Когда она допоздна засиживалась в библиотеке, забирался на колени и начинал громко мурлыкать, отвлекая от чтения. И Герда с удовольствием чесала его за ушком и представляла, что когда-нибудь также будет держать на руках того, другого Шквала, по которому так сильно тосковала.

Книга Николя действительно оказалась бесценной. Хотя то, что там было написано, встречалась и в других местах, здесь оно объяснялось проще, детальней, выстраивалась в стройную систему. Содержание последующей главы нанизывалось на то, что рассказывалось в предыдущей, как бусины на ниточку. Благодаря этому Герда начала понимать, чему ее пытался научить Николя. Зачем в действительности было нужно выравнивать дыхание, слушать ветер и так долго сидеть неподвижно, в тягостным молчании, созерцать пустоту, концентрируясь лишь на биении собственного сердца. И почему Охотник все время стремился выбить ее из равновесия. Почему хотел, чтобы она научилась подражать его действиям. И расслабляться Теперь все поступки Николя казались такими правильными, продиктованными лишь необходимостью научить ее как можно лучше пользоваться даром, а не обидеть. А она его не послушала и разочаровала…

Нет, Финист тоже умел учить, но он действовал в лоб, напрямую без особой подготовки. Поэтому так сложно было выполнять его задания — с наскока, вслепую, не имея заранее заготовленной стратегии. Вот со стратегией книга и должна помочь.

Очень полезной оказалась глава, где рассказывалось, как можно по своему желанию открываться и закрываться для чужих мыслей. Там говорилось, что легче всего люди поддаются телепатии тогда, когда возбуждены или взволнованы. Именно в такие моменты их мысли слышны четче всего.

Когда смотришь в глаза человека, для тебя приоткрывается дверь в мир его потаенных страстей. Проникаешь в его голову и летишь по мысленным тоннелям, как по горкам на санях. Чтобы остановиться, достаточно схватиться за краешек нужной мысли, выловить и тут же отвести взгляд, дабы не заблудиться в дебрях чужих помыслов.

Теперь у Герды получалось заглядывать в чужие мысли не только после тренировок с Финистом. Впрочем, легче от этого не становилось. Каждый раз влезая кому-то в голову, она чувствовала себя как тогда, когда случайно подсмотрела интимную сцену между Майли и Финистом. Ужасно гадко становилось от мысли, что друзья узнают, что она без их ведома выведывает сокровенные секреты, раз за разом предавая их доверие. Но остановиться не могла. Уж очень хотелось проникнуть в тайные замыслы Николя, который вновь погрузился в собственные заботы и отдалился. И как назло, услышать именно его мысли она не могла, сколько ни старалась, словно они были отделены непреодолимой преградой, которую никак не получалось пробить. Стало совсем тоскливо: занятия с Финистом казались невероятно однообразными, от чтения и самостоятельной работы гудела голова. Хотелось вырваться из всего этого… на свободу. Вновь почувствовать запах дальних странствий, как это было во время похода. Или хотя бы прогуляться по такой родной и такой далекой Дикой пуще.

Финист никогда не заставлял ее сидеть дома затворницей. Даже наоборот, сам предлагал сходить в город или проехаться на лошадях к лесу и обратно. Но его общество неотвратимо тяготило. Чем дольше приходилось выслушивать комплименты и объяснения в любви, тем сильнее становилось раздражение. Главное, она не раз пыталась растолковать, что он для нее лишь друг и никогда не станет чем-то большим, но в такие моменты он словно терял слух и начинал горячее убеждать ее в искренности своих чувств.