Дорога без начала и конца (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 22

— Холодает… — мрачно заметил Ждан. — Скоро зима.

— Да, придется проситься на ночлег к местным жителям, — немного подумав, ответил Финист, а потом снова принялся петь уже громче.

Кто-то вторил ему со стороны озера.

— Ого, птичий болван, оказывается, еще кое-что помнит! — поднял голову кот, дремавший у ног Герды. — Интересно, удастся ли ему…

— О, нет, только не это снова! — простонала Дугава. — Сейчас как в Дикой пуще будет, да?

— Вели им заткнуться, иначе берегини утянут нас в озеро! — предупреждающе зашипел кот.

— Тсс, — шикнула Герда и кивнула в сторону Финиста.

Тот поднялся с бревна и плывущей походкой направился к озеру.

— Что происходит? — вслед за Дугавой встревожился Ждан. Герда приложила палец к губам, умоляя их помолчать.

— Финист вызвал берегинь, — объяснял кот. Видимо, на него требование молчать не распространялось. — Хочет попросить укрыть от чужих взоров это место, чтобы дать вам несколько дней передышки.

Финист остановился у самой кромки воды и закружился на месте. Его голос потонул в поднявшемся над озером хоре других более тонких и звонких. Сотканные из белесого тумана из воды друг за другом выходили юные девы в прозрачных, будто стекавших по тонким телам, рубашках. Длинные волосы распущены, головы украшены венками из кубышек и водяных лилий.

Берегини кругом обступили фигуру танцующего мужчины, чей силуэт в лунном свете напоминал гигантскую птицу с вьющимся по ветру плащом вместо крыльев, и запели еще громче. Волки и филины вторили им со стороны леса. Усилившийся южный ветер завывал и стенал в такт общей музыке. Берегини взялись за руки и пошли вокруг Финиста хороводом, то приближаясь, то удаляясь от танцующей фигуры в центре.

Дугаву и Ждана сморил сон, а таинство на берегу все продолжалось. Только когда ночную тьму пронзили первые лучи солнца, торжественное пение сменилось прощальными трелями соловьев. Берегини растаяли вместе с ночным туманом, а Финист остался в одиночестве лежать на берегу, раскинув руки в стороны.

Утро выдалось прохладное и зыбкое, словно илистое дно лесного озера. Остатки тумана облизали росные травы, окропили сырую землю и уползли обратно в низины. Герда сняла сапоги и спустилась к берегу, чтобы набрать воды в котелок. Босые ноги стыли и покрывались гусиной кожей от холода.

— Спасибо, — донесся тихий, похожий на шепот ветра в едва-едва тронутой увяданием листве, голос Финиста.

— За что? — не поворачиваясь к приподнявшемуся на локтях мужчине, спросила Герда.

— За то, что не позволила им помешать мне. Как ты догадалась?

— Я не… — Герда обернулась к костру, потом закрыла глаза и, тяжело вздохнув, начала объяснять: — Отец часто рассказывал истории о мавках, русалках, леших, берегинях и прочих духах. До появления Единой веры они помогали людям, если те знали, как попросить. Но если ритуал нарушался опрометчивым поступком, то духи оборачивались против людей и забирали их в свое царство навеки вечные. Поэтому я подумала, что пока ты занят, нам лучше сидеть тихо.

Пряча глаза, Герда закатала штанины и отошла дальше от берега, чтобы набрать воды почище. Финист встал и стряхнул с себя песок, подозрительно поглядывая на Герду. Не доверял. Правильно, кто станет доверять убийце?

— Послушай, мой вопрос может показаться тебе странным, но… — Финист замолчал, словно не мог подобрать слова. — Не было ли у тебя в семье пусть даже у дальнего родственника необычных способностей?

— Ну, — многозначительно протянула Герда, перебирая в памяти своих родичей. — У деда Йозефа всегда болела спина перед дождем, а бабка Агафья клялась, что во сне видит мертвецов, но она тогда уже совсем старая была и маму за свою сестру покойную принимала… Но это ведь ты не об этом спрашиваешь, — Герда попыталась убрать за спину косы, но вдруг вспомнила, что их больше нет. — У меня в роду не было Стражей.

Финист пристально посмотрел на нее.

— Юзеф и Агафья — родители твоей матери? А как же родственники со стороны отца?

— Отец ничего о них не рассказывал. Должно быть, они погибли во время войны.

Финист кивнул. Герда поспешила сменить тему:

— Я решила идти с вами.

— Хорошо, — просиял Финист.

— Но я оставлю вас, как только найду подходящее место. Я не слишком вписываюсь в вашу компанию.

— Почему ты так решила?

— У вас есть общая цель, общий враг, дар Стражей. А я никто, обычная девушка из темного захолустья. За вами гонятся Защитники Паствы? Не отвечай, я и так поняла. Не хочу быть обузой, из-за которой вас поймают.

Финист молниеносным движением приблизился к ней вплотную, правой рукой обхватил за плечи, а левой накрыл лоб. Герда попыталась отпрянуть, но его хватка оказалась слишком крепкой. Голову будто сжали стальные клещи. В глазах помутнело. Стало почти также страшно, как с Вальдемаром.

— Эй, может, хватит обниматься у всех на глазах? Раздражает! — послышался недовольный голос Ждана. Финист тут же опомнился и отошел на два шага, с трудом переводя дыхание. Из носа тонкой струйкой стекала кровь.

— Прости, я просто подумал, я хотел проверить… — начал оправдываться он.

— Нет ли у меня дара? Я же сказала, что нет. Почему ты мне не веришь? — истерично закричала Герда и тут же себя отругала за то, что так легко поддалась панике. Обещала же себе не вспоминать о случае в сторожке. Она не трусливая хныкалка!

— Верю, просто… — Финист опустил глаза, чувствуя себя виноватым. — Прости.

Герда подхватила котелок и быстрым шагом направилась к костру, чтобы никто не увидел, что она снова плачет.

— Что, селяночка оказалась тебе не по зубам? — съехидничал Ждан.

— Иди, куда шел, и не лезь в чужие дела! — огрызнулся Финист и побрел в противоположную сторону.

После завтрака Финист со Жданом вернулись на берег озера поупражняться в левитации. Способность Ждана являлся своеобразной формой телекинеза, позволявшей передвигать предметы по воздуху, не касаясь их. С помощью постоянных тренировок Финисту удалось научить Ждана довольно сносно пользоваться даром, но левитировать себя пока не получалось.

Финист нашел достаточно высокий пригорок, с которого можно было спрыгнуть в воду, не боясь разбиться. Он надеялся, что если у Ждана появится чувство полета, хотя бы и такое мимолетное, то будет легче воспроизвести его в форме левитации. Однако здесь возникло небольшое затруднение: Ждан до ужаса боялся высоты, даже в две сажени от верхушки пригорка до поверхности воды. Пришлось силой тащить его наверх и скидывать в воду. Правда, толку от этого было мало: во время падения Ждан смог лишь взмахнуть руками и неразборчиво прокричать какое-то нелестное слово в адрес Финиста. Тот разочарованно вздохнул и потянул промокшего и перепачканного в водорослях и тине Ждана обратно на пригорок. Все это повторялось еще несколько раз, пока Ждану не удалось замедлить падение у самой поверхности воды и через мгновение рухнуть в озеро, подняв тучу брызг. Дело начало спориться. К обеду Ждану удалось зависнуть в воздухе минут на пять и мягко опуститься на берег чуть дальше от пригорка.

Герда с Дугавой наблюдали за ними, сидя у костра и штопая прохудившуюся одежду. В обществе иллюзионистки Герда чувствовала себя вполне раскованно, но мужчины все еще вызывали смутное беспокойство.

— Не думала, что пользоваться даром так сложно, — заметила она, задумчиво поглядывая на занятого муштрой нерадивого ученика Финиста.

— Пользоваться не трудно, просто Ждан большой балбес и лентяй, — подмигнула Дугава, но заметив, что Герда не улыбается, тоже перешла на серьезный лад. — Сложно, когда у тебя нет учителя и некому объяснить, что происходит и почему. Кажется, что сходишь с ума, и все вокруг считают тебя угрозой.

Герда коротко кивнула, слушая ее лишь вполуха. Дугава бросила взгляд на неровные стежки на рубашке, которую штопала Герда, и покачала головой:

— Готовишь ты хорошо, а вот шьешь, как парень.

Герда зарделась от смущения.

— Да, рукоделие мне явно не дается. Мама говорила, что мне не хватает внимательности и усидчивости, но когда я подрасту, все получится. Как видишь, она ошибалась. Я выросла, а шить аккуратно так и не научилась.