Выбери любимый жанр

Ты, я и Париж - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Ян оттолкнулся от стены, пошатнулся, точно пьяный, побрел по коридору. Любопытство сгубило кошку, так любила говаривать его бабушка. Его тоже сгубило любопытство. Не будь он таким нетерпеливым, не сунь свой нос куда не следует, возможно, прожил бы оставшиеся месяцы в блаженном неведении, с мыслью, что его лечат от мигрени. Ведь не сказали бы ему прямо в лоб, что у него опухоль мозга, попытались бы смягчить удар, завуалировать жестокую правду, и не было бы сейчас так больно и страшно, и умер бы он почти счастливым…

Машина не желала слушаться: сначала не хотела открываться, потом заводиться. Может, чувствовала, что этот хозяин у нее ненадолго, вот и бунтовала? Ян врубил радио на полную мощность, просто затем, чтобы избавиться от роящихся в голове мыслей, тронулся с места.

Куда теперь?

А никуда! Спешить некуда, да и незачем. За него уже все решили…

Или все-таки в какую-нибудь крутую клинику на повторное обследование?

Пустое! Сказано же — опухоль неоперабельная. Неоперабельная — это значит не поддающаяся лечению. Так зачем гробить последние месяцы жизни на обследования и больницы?

Тогда, может, в церковь? Вымолить индульгенцию, подать прошение о помиловании? Только ведь вряд ли станут рассматривать индульгенцию от него, махрового атеиста, когда в очереди за чудом полно истинно верующих.

Машина тронулась с места. Плохо, что автомобиль — это не лошадь. Была бы лошадью, он бы отпустил поводья, все равно ведь податься некуда. А так приходится делать выбор самому, маленький выбор — куда поехать?..

* * *

…А ведь закатное небо — это красиво! Тучи, подсвеченные изнутри розовым. Солнечный диск, не агрессивно-яркий, а устало-красный. И само небо — фиолетовое, как на детских рисунках. А на фоне всего этого великолепия — черным силуэтом старый мост, громадина из железа и бетона, издалека ажурная, почти невесомая, а вблизи массивная, уродливо урбанистическая. На перилах моста — черная птица…

Ян тряхнул головой, всмотрелся. Нет, это не черная птица, это красна девица. Он усмехнулся новорожденному каламбуру. Последние пару часов Ян почти все время улыбался: идея напиться оказалась очень удачной. Теперь было почти не больно и совсем не страшно. Теперь можно рассмотреть и оценить такие поразительные вещи, как закатное небо и старый мост, и готовящуюся взлететь девушку-птицу на перилах. Интересно, она и в самом деле думает, что у нее получится? Солнце — очень капризный любовник, оно опалило крылышки не одной самоуверенной пташке…

Ян заглушил мотор, вышел из авто. Теперь, после того как он влил в себя приличную дозу коньяка, машина слушалась его беспрекословно, заводилась с пол-оборота, лихо вписывалась в любой, даже самый крутой, поворот. Ян проверял — с крутыми поворотами. Когда точно знаешь, сколько тебе отмерено, легко быть смелым и безрассудным. И мысль, что на ближайшие пару месяцев ты неуязвим, больше не кажется такой уж иррациональной. Это что-то вроде негласного договора со смертью. Ты ей — свою молодую жизнь, она тебе два месяца неуязвимости и безнаказанности. Неплохой, в общем-то, обмен, почти справедливый.

На мосту было прохладно, наверное, из-за ветра. Почему-то на всех мостах дует ветер — такая вот природная аномалия. А еще смотреть с моста на воду страшно, речка кажется бездонной и живой, особенно на закате. Вода черная и вязкая, как смола. Если девочка-пташка ошибется в своих расчетах и сиганет не вверх, а вниз, реке будет чем поживиться. Ян ускорил шаг, чтобы не пропустить момент взлета.

Вблизи девушка еще больше походила на птицу, большую, нахохлившуюся черную птицу. Черная кофта, черная юбка до колен, смешные полосатые гольфы, грязные кеды, огромная холщовая торба через плечо, растрепанные волосы, тонкие руки, плетями висящие вдоль тщедушного тела. У перил почти пустая бутылка дешевого виски, надо понимать, топливо для взлета. Дислокация девочки-пташки была очень неудачной, подуй ветер чуть посильнее — и ее просто снесет с моста. Может, она того и добивается, как парапланерист ловит попутный поток? Тогда нужно снять торбу, торба — это балласт.

Ян облокотился о перила, прямо рядом с грязными кедами и торчащими из них декадентскими полосатыми гольфами, сказал, глядя на затухающий небосклон:

— Сумочку бы лучше снять.

Девочка-пташка покачнулась от неожиданности, посмотрела на него сверху вниз, спросила сварливо:

— Зачем?

— Чтобы не мешала.

— Она мне не мешает.

— А, ну тогда извини.

Они немного помолчали. Ян вглядывался в невидимую линию горизонта, девчонка маялась на перилах. Она не выдержала первой:

— Что ты тут стал?!

— Жду. — Он совсем не обиделся, разве можно обижаться на девочек-пташек?

— Чего ждешь? — В ее голосе послышалось любопытство.

— Жду, когда ты прыгнешь.

— Куда прыгну?

Ян задумчиво поскреб подбородок.

— Ну, это как получится. Если законы физики на тебя не действуют, то вверх, а если действуют, то, стало быть, вниз.

Он достал из кармана пиджака сигареты. Когда до часа «X» осталось каких-то пару месяцев, можно не мелочиться и со спокойной совестью пускаться во все тяжкие. Сигарета показалась упоительно уместной.

— То есть ты пришел сюда понаблюдать, как я буду падать с моста? — спросила девчонка.

— Я так и думал, тебе не хватает веры в собственные силы. — Он выпустил идеально ровное колечко дыма.

— Почему?

— Потому что ты собираешься падать, а не взлетать.

Она нервно захихикала.

— Я что, по-твоему, птица, чтобы летать?

— Ты пташка. Пташки тоже иногда летают.

— Я не пташка! — Девчонка соскользнула с перил, не спрыгнула, а именно соскользнула, стекла, как ртуть. Или это просто воображение расшалилось?

Она была невысокой, по плечо Яну. В тусклом свете фонаря ее лицо напоминало маску, но, даже находясь в изрядном подпитии, Ян понимал, что скудное освещение тут ни при чем. Это все из-за макияжа, очень специфического, надо сказать, макияжа. Бледные щеки, густо подведенные глаза, накрашенные черной помадой губы — девочка была похожа на восставшую из гроба. Ян невольно попятился. Незнакомка усмехнулась, в сумерках блеснули белые зубы. Он уже приготовился увидеть вампирские клыки, но их не было — девчонка оказалась самой обычной, просто безобразно накрашенной.

— А кто ты? — спросил Ян, любуясь игрой света и теней на кукольно-неестественном личике.

— Я Клементина. — Девчонка выхватила у него сигарету, жадно затянулась. — Для друзей просто Тина.

— Клементина — это псевдоним? — Ян не стал отбирать у несчастной сигарету, закурил новую.

— Клементина — это мое имя! — Девчонка приготовилась к обороне, наверное, с таким именем ей частенько приходилось обороняться. — Я нездешняя.

— Ну, это я уже понял, — сказал Ян примирительно. — Ты с Марса.

Она растерянно хлопнула ресницами, а потом звонко расхохоталась.

— А ты шутник.

— Да, я шутник, — он согласно кивнул. — Так ты передумала с моста сигать?

— А ты не собираешься меня отговаривать?

— Нет, нужно уважать чужое решение.

Девчонка саркастически хмыкнула, перегнулась через перила, долго всматривалась в черноту внизу, потом сказала очень серьезно:

— Еще успеется.

— Да, свести счеты с жизнью никогда не поздно, — Ян говорил это очень даже авторитетно: всего полдня назад он сам всесторонне обдумывал подобный вариант и пришел точно к такому же выводу. Два месяца — это, конечно, не несколько десятков лет, но при разумном подходе и за столь короткий срок можно многое успеть. Как только решение было принято, самоубийство заняло в его жизненных приоритетах отнюдь не лидирующую позицию. — Выпить есть?

Клементина — для друзей просто Тина — покосилась на полупустую бутылку виски, спросила:

— Сгодится?

— Мне сгодится все, что способно гореть. — Он поднял с земли бутылку, сделал жадный глоток.

— Виски — дерьмо, — сказала она и застенчиво улыбнулась.

— Тогда зачем пила?

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело