Большое путешествие - Кристи Агата - Страница 7

• Предыдущая
• 7/41
• Следующая

Ездили в Ливингстон[15], видели плавающих в реке крокодилов и бегемотов. Пока ехали на поезде, я купила резные деревянные фигурки животных, которые за три-шесть пенсов нам предлагала на разных станциях местная детвора. Статуэтки были очень красивые. У меня по сей день сохранилось несколько поделок из мягкого дерева с узорами, выжженными, кажется, раскаленной кочергой: антилопы, жирафы, бегемоты, зебры – простые, грубой работы, но по-своему изящные и очаровательные.

Ездили мы и в Йоханнесбург, который я не помню вовсе, в Преторию, где мне запомнились Здания Союза[16] из золотистого песчаника, потом в Дурбан, где нас ожидало разочарование, поскольку плавать приходилось в месте, отгороженном от открытого моря сетью. Пожалуй, больше всего в Капской провинции мне понравилось купание. Всякий раз, как нам удавалось улучить время – точнее, когда это удавалось Арчи, – мы садились на поезд, ехали в Муизенберг[17], брали доски и занимались серфингом. Доски для серфинга в Южной Африке делали из легкого тонкого дерева, носить их было не тяжело, и можно было быстро наловчиться кататься на волнах. Если доска зарывалась в песок, бывало больно, но в целом оказалось, что серфинг – это просто и очень увлекательно. Мы устраивали пикники среди дюн. Мне запомнились прекрасные цветы, в особенности у дома епископа и у дворца, куда нас, кажется, пригласили на прием. Там был красный сад и голубой сад с длинными голубыми цветами. Особенно красив был голубой сад, весь усаженный плюмбаго[18].

Денег в Южной Африке мы почти не тратили, что, разумеется, не могло не радовать. Правительство оплачивало нам почти все гостиницы и проезд по железным дорогам, так что только наша личная поездка к водопаду Виктория ввела нас в серьезные расходы.

6 февраля [понедельник]

Наконец-то мы приплыли! Очень волновались, успеем ли сегодня. Старший механик после ужина пригласил нас к себе в каюту, угостил, кажется, “Ван Даммом” (ликер), сам выпил несколько рюмок, после чего стал подозрительно словоохотлив для такого типичного шотландца и принялся сетовать, что “Килдонан” в первый же свой рейс опоздает. Бедолага не знал, что делать: за каждый час опоздания оштрафуют на 100 фунтов, а если он израсходует слишком много угля, неизвестно, что скажет Совет. Потом произнес прочувствованную речь против ранних браков, умолял Сильвию не выскакивать замуж. Мы было решили, что он сам на этом обжегся, но оказалось, что механик предан жене и очень ее жалеет за то, что она вышла за него!

Днем мы попали в туман, пароход то и дело уныло гудел, но в конце концов прояснилось, и около половины восьмого мы подошли к Кейптауну – как раз вовремя, чтобы полюбоваться Столовой горой в лучах заката. На борт поднялся представитель правительства, чтобы встретить нас, заместитель торгового уполномоченного майор Фезерстон. На берегу нас ждали автомобили. Майор распорядился, чтобы таможенники пропустили наш багаж без досмотра, и мы поехали в отель. Номера удобные, есть ванна, кормят так себе, а персонал не реагирует на звонки, разве что случайно окажется рядом; правда, тогда они довольно любезны.

Вторник [7 февраля]

Очень жарко. Мне хорошо, но Хайамы опять еле живы. Горы, окружающие город, придают ему очарование. Дома в центре увиты красивыми цветами: множество сиреневых и голубых – высокие ипомеи и что-то вроде изгородей из боярышника, только с синими соцветиями. Мужчинам пришлось отправиться на официальный обед, а мы поехали в город, чтобы отдать пленки в проявку и сделать еще кое-какие дела. Купили за шиллинг корзину огромных желтых персиков. Думали, их всего штук пять, но оказалось, на дне еще много, всего около пятнадцати. Мы с удовольствием съели в саду их и маленькие ананасы по два пенса за штуку. Я раньше думала, что места, в которых фрукты стоят настолько дешево, существуют только в книгах, однако здесь так оно и есть. Впоследствии мы выяснили, что нас обманули и пятнадцать персиков за шиллинг – это очень дорого, но я еще слишком хорошо помню лондонские цены, чтобы обращать на это внимание! Милая мамочка, как жаль, что тебя здесь нет. Мы бы отлично полакомились! Как бы это было славно!

Днем мы с Арчи встретились на вокзале, поехали в Муизенберг и катались на досках! Это не так-то просто. У нас пока не получается. Но зато там очень красиво: склоны высоких гор спускаются прямо в море. Я и представить себе не могла, что бывает так много гор. И вода очень теплая. Пожалуй, это единственное море из всех, на которых мне доводилось бывать, где пробуешь воду ногой и не вздрагиваешь от холода.

У бедняги Белчера разболелась нога – заражение крови, – и на корабле ему день ото дня становилось хуже, потому что он не хотел полежать. То и дело проявляется сыпь, как когда-то у Арчи. Мне очень жаль Белчера. Сегодня мы едем кататься на автомобиле с какими-то важными промышленниками. Мне очень нравится, что здесь так солнечно.

Я отправила тебе телеграмму и спустя час получила твою. Я очень рада, что у вас все хорошо. Напишу мистеру Ротерхэму, чтобы он купил мне еще китайских облигаций. Они мне нравятся!

Путешествие складывается замечательно. Единственное, что меня беспокоит: говорят, что на Цейлон отсюда нет парохода, они все идут в Бомбей. Будет очень жалко, если нам не удастся там побывать.

Это письмо для всех, так что пошли его Панки. Передавай привет ей, Джеймсу и поцелуй моего любимого Котенка. Привет старине Монти. Обнимаю тебя, родная. Следующей почтой пришлю фотографии и открытки. Я еще не вполне освоилась с “Короной”, как ты можешь заметить, но это все же лучше, чем мой почерк! Будь здорова, мамочка. Я по тебе очень скучаю.

С любовью,

Агата

Среда, 8 февраля

Утром Белчер прочитал нам длинную лекцию. Начал с того, что его доктор настаивает: Белчеру ни в коем случае нельзя возражать или перечить, поскольку у него чересчур высокое давление и любое сильное волнение может его убить – а это катастрофа для миссии, поскольку ни у кого, кроме него, нет ни крупицы административных способностей. Поэтому совершенно необходимо, чтобы другие члены совета миссии внесли свою лепту: прикрыли своего начальника и сами общались с Фезерстоном. Если же им вздумается его убить, то он, Белчер, полагает, что весь цивилизованный мир будет только благодарен!

• Предыдущая
• 7/41
• Следующая