Крылья за моей спиной (СИ) - Риз Екатерина - Страница 36
- Предыдущая
- 36/91
- Следующая
На первую брачную ночь им сняли номер для новобрачных в гостинице. Это было даже смешно. Первая брачная ночь! Невеста беременная, вместе уже живут, секс ежедневный, словно навёрстывали упущенное, а тут — первая брачная ночь!
— Устала?
Настя букет на стол положила, на Сергея обернулась.
— Устала.
Он улыбнулся.
— Но пережили ведь?
Если он ещё раз произнесёт это слово, то завтра окажется разведённым. Настя нервным движением поддёрнула широкую юбку, когда та вокруг ног стала закручиваться. Подошла к окну и посмотрела на ночную Москву. Номер находился на десятом этаже, и вид отсюда открывался просто волшебный. Да и сам номер — обстановка романтичная, кровать огромная, накрытый столик у камина. Вот о подобном Настя точно не мечтала, просто потому, что фантазии на подобное роскошество не хватало. Мама, наверняка, за сердце схватится, когда она ей расскажет.
Сергей снял пиджак, кинул на кресло галстук, и устало потянулся.
— Насть, хочешь шампанского?
— Мне нельзя.
— Два глотка французского шампанского можно. Я уверен, что Робизон Молхазович не станет тебя ругать.
— Нет, не хочу. — Прислонилась лбом к холодному стеклу, пытаясь увидеть, что происходит внизу, на улице. А Сергей внимательно наблюдал за ней. Потом отрывисто спросил:
— Что не так?
Настя удивилась.
— Не так?
— Ты же недовольна. Что я не так сделал?
— Ничего, — попыталась заверить она его, видя, что Серёжка с каждой минутой всё больше злится. Сверлил её взглядом и что-то у него на уме было.
— Ты со вчерашнего дня… — Он рукой взмахнул. — В себе замкнулась. Всё думаешь о чём-то, взгляд, как у побитой собаки. Думаешь, никто не замечает?
— Я просто устала, Серёж.
— Да. Как твои родители вчера приехали, так ты сразу устала!
— При чём здесь родители?
— А то ты не понимаешь.
— Нет, я не понимаю! — Настя снова юбку платья дёрнула. Оно настолько ей надоело за этот день — тяжёлое, неудобное, хоть и безумно красивое.
Сергей шампанское всё-таки открыл, послышался глухой хлопок, и немного вина пролилось на светлый ковёр под его ногами. Маркелов даже не посмотрел. Разлил по бокалам, но Насте не предложил, зато свой залпом осушил. Настя наблюдала за ним с неудовольствием, но решила на рожон не лезть. У неё, может, тоже на душе неспокойно, но она же на него своё раздражение не выливает. Прошла к кровати, принялась платье расстёгивать, но довольно скоро поняла, что самой ей не справиться. Пришлось Серёжку просить. Он развернул её спиной и принялся развязывать шнуровку, потом крючки расстёгивать. Наклонился к ней, и Настя почувствовала запах алкоголя. Вроде, не замечала, чтобы он за столом пил, и сейчас всего лишь бокал шампанского, но пахло водкой. Значит, пока она не видела, он пил. Горе запивал, что ли?
— Что тебе мама сказала?
— Когда?
— Вчера. Или сегодня, без разницы. — Он платье наконец расстегнул, потянул его с Настиных плеч, а она руку к груди прижала, не позволяя платью упасть.
— А что именно тебя интересует?
— Ты знаешь.
Она оттолкнула его.
— Хватит, а. Что ты мне допрос устраиваешь? Хоть скажи, что ты услышать хочешь.
— Точно не про соседскую собаку и не про машину.
Настя вдруг озноб почувствовала. Но вместо того, чтобы честно ответить, попыталась обойти новоиспечённого супруга, и он даже останавливать её не стал. Сел на постель, и стал наблюдать. А Настя разозлилась, когда поняла, что он не отвернётся. Разозлилась и руки опустила, позволив свадебному платью тяжело упасть вниз. Осталась в одном кружевном белье, в этом дурацком поясе для чулок, и руку в бок упёрла.
— Тогда что? Про Федьку спрашивала. Тебе интересно?
— Нет. — Его взгляд блуждал по её телу, Маркелов странно кашлянул, сбитый с толку её решительным взглядом. — Меня интересует, чего ты не дождалась. Что, ни ответа, ни привета?
— А тебе как хочется?
— Чёрт, Насть!
— Не ори на меня!
Серёжа с постели поднялся, а Настя в этот же момент повернулась к нему спиной, подошла к зеркалу и принялась причёску разбирать.
— Ты же с ним помирилась. Ты помирилась с ним тогда. И если бы не беременность…
— Ребёнок, — поправила его Настя, и Серёжа тут же кивнул.
— Да, ребёнок. Если бы не ребёнок, ты бы сегодня на другой свадьбе гуляла, я прав? И не выглядела бы такой пришибленной.
— Маркелов, ты чего от меня хочешь?
— Знать хочу. Мама привет передала?
— Отстань.
Он тяжело дышал прямо ей в затылок, стоял близко-близко, и наблюдал за её руками, которые проворно разбирали хитросплетения свадебной причёски. А Настя вдруг опомнилась и туфли на высоком каблуке с ног скинула, сразу стала ниже ростом.
— Ты спала с ним? После меня. Спала?
Так и хотелось сказать:
— Ты дурак пьяный. — И почему-то рассмеяться.
Но Серёжа придвинулся ближе, руками её обхватил, и Настя спокойно покачала головой.
— Нет. И ты это сам знаешь.
— Звонила ему?
— Зачем?
— Но ты ведь…
Она не дала ему договорить, повернулась и обхватила ладонями его лицо.
— Я приехала с тобой в Москву, я замуж за тебя вышла. Что ещё я должна сделать?
Маркелов тяжело дышал, вздохнул, и перевёл взгляд с её лица на волосы. Начал сам выбирать шпильки из её причёски.
— Ты сегодня была такая… грустная.
— А ты был весёлый? Я не заметила.
— Настя. — Он лбом к её лбу прижался и вдруг покачнулся.
— Когда ты напиться успел?
— Папе твоему спасибо, он очень… понимающий человек.
— Иди в душ и ложись.
— Пойдём со мной в душ.
Настя заставила его отвернуться, когда Маркелов снова принялся на неё дышать, и она водочный запах почувствовала. Но кивнула, не желая с ним и дальше пререкаться.
— Сейчас приду, с причёской управлюсь. — Выдернула рубашку из-за пояса его брюк и тут же от себя оттолкнула. — Иди.
Серёжа на неё дважды обернулся, пока до двери в ванную дошёл. Смотрел испытывающе, с прищуром. Настя ободряюще улыбнулась, чувствуя, как он ощупывает взглядом её тело, прикрытое лишь несколькими кусочками белоснежного кружева. А когда дверь ванной за мужем закрылась, выдохнула, чувствуя жуткое напряжение. Волосы руками взъерошила, расчесала щёткой, не обращая внимания на боль, затем к окну подошла. Ещё раз посмотрела на Москву, и с трудом сглотнула, вставший в горле ком.
Как прежде уже никогда не будет. Никогда, ничего и никого. И лучше с этим смириться, чем изводить себя.
7
Наши дни
— Мам, мама. Ну, мам.
Настя осторожно пошевелилась, помедлила, потом всё-таки открыла глаза. Прищурилась, глядя на дочь. Та обрадовалась, когда мать проснулась, заулыбалась, но тут же скроила жалобную мину.
— Можно я к Юльке пойду?
— Что? — Настя никак не могла понять, чего ребёнок от неё хочет, волосы с лица откинула, потом на часы посмотрела. Нахмурилась. — Вика, восемь утра.
— Мы будем мультики смотреть. Ну, пожалуйста!
— Тише, — тут же шикнула на неё Настя. — Папу разбудишь.
Вика к Настиному лицу наклонилась.
— Она с няней, родителей нет. Ну, можно, мам?
— Боже мой. — Настя дочь от себя отстранила, перевернулась на спину и повернула голову, чтобы на мужа посмотреть. Маркелов лежал на спине, закинув одну руку наверх, и прикрывал ею лицо. Понять спит или притворяется, было невозможно. Снова к дочери повернулась. Прочитала в её глазах мольбу, смешанную с упрямством, и поняла, что легче согласиться. — Иди. В десять будем завтракать. Не заставляй меня ходить за тобой.
Девочка просияла.
— Хорошо!
Не подумав сказать спасибо или поцеловать мать, Вика выбежала из комнаты. При этом дверь за ней закрылась с громким хлопком. Настя снова на мужа посмотрела, но тот не пошевелился. Вот ведь медведь, если не хочет, его не добудишься. На часы ещё раз взглянула, мысленно застонала, а потом натянула на себя одеяло, полная решимости снова заснуть. Правда, для этого нужно устроиться со всеми удобствами, придвинуться к Серёжке, обнять его и ногу на него закинуть.
- Предыдущая
- 36/91
- Следующая