Город собак - Никольская-Эксели Анна Олеговна - Страница 9

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая

— Я-то? — хмыкнул кот и смерил Генри уничижительным взглядом. — Да вот уши серые потерял, не видел случайно? — его верхняя губа презрительно и высокомерно скривилась.

«Нет», — чуть не ответил Генри, но осёкся.

— Что? Что ты сказал? А ну повтори?!

— Говорю, ушей не видал? Маленькие такие: внутри розовые, сверху — шерсть?

Генри не верил собственным отмороженным ушам. Ещё ни один пёс, а тем более кот(!), не смел насмехаться над его физическим недостатком.

— Ты издеваться надо мной вздумал?!

— Ни в коем разе, — широко разинув пасть, кот зевнул.

Да-а, этот мерзавец был не из робкого десятка. Генри внимательно пригляделся к полосатому негодяю и вдруг заметил, что у кота, как и у него самого, нет ушей! Этот изъян придавал наглой кошачьей морде даже некое с Генри сходство.

— Ты сейчас чьи уши имел в виду? — недоверчиво протянул пёс.

— Разумеется, свои. В отличие от некоторых, я весьма наблюдателен.

— Да? А я свои в позапрошлом году потерял, — с горечью вздохнул Генри и присел возле бачка, — когда на улице минус сорок было. Помнишь?

— Ещё бы не помнить, своих-то я тогда же лишился.

— Серьёзно? — искренне заинтересовался Генри.

— Болел страшно, чуть лапы не отбросил. Думал, всё — кранты, но через месяц зажило.

— У меня через полтора. Чем их только не лечил! Моську из соседнего двора просил, чтоб зализывала на ночь.

— Растирания пробовал? — кот придвинулся ближе.

— Спрашиваешь!

— А я валерьянку принимал. От боли не спасало, зато спал крепко.

— У меня, как морозы, так эти места ноют, — Генри потрогал лапой отсутствующее ухо.

— Ага, по ночам особенно. Бывает, как начнёт ломить, хоть на стену лезь!

Пёс понимающе кивнул:

— Иногда и летом побаливают. Перед дождём особенно.

— Муки адовы! — поморщился кот.

— Дружище, а вазелин не пробовал?

— Пустое! С таким же успехом можно коровье масло втирать. Я когда в доме жил, у хозяйки мазь одна была, забыл, как называется, что-то с гусями связано. Так она говорила: от всего помогает.

— Ты раньше домашним был? — удивился Генри.

— В частном секторе жил, — важно ответил кот, — на печке спал.

— А я в квартире — до трёх лет, — встрепенулся пёс. — Потом хозяевам надоел, они меня знакомым отдали. Но я сбежал — больно там колотили.

— Обычное дело…

— А ты как на улице оказался?

— Моим квартиру в новом микрорайоне дали. Уехали, а меня на печке забыли. Пожил какое-то время там. Соседи подкармливали. Но для моего гордого духа дары благотворительности тягостны. А потом печку вместе с домом снесли. Теперь бродяжничаю, третий год как, — рассказал кот свою нехитрую историю — одну из тех, от которых ежедневно зевает город.

— А я четвёртый, — вздохнул пёс. — Слушай, тебя как зовут?

— Барсик.

— А меня — Генри, в честь знаменитого писателя американского.

— Что ж, приятно было познакомиться. Ну я пошёл, — засобирался вдруг Барсик.

— Погоди, — остановил его Генри. — Ты завтракал?

— Только собирался, — Барсик с тоской покосился на мусорный бак.

— Так оставайся! Вон вчера сколько вкуснятины навезли!

— А можно? — усомнился кот, подозрительно глянув на пса.

— Конечно! Я угощаю. Послушай, дружище, ты мазь из кедровых орешков втирать не пробовал? У меня ещё есть немножко…

Родился Франтик не болонкой какой-нибудь или чихуа-хуа, а колли. Его призванием было пасти овец. Ну, на худой конец, коров. Но так случилось, что жил пёс не в поле, и даже не в горной хижине пастуха, а в малогабаритной квартире. Он был упитанной, в меру ленивой, в меру избалованной, но ласковой и смышлёной собакой. Носил пышный хвост, не совершал подвигов и любил, когда подавали обедать. Квартиру Франтик делил с хозяином Митей и его бабушкой. Причем лучшая её половина — кухня — была закреплена за Франтиком — всё по справедливости.

Учился Митя хорошо, без дела не слонялся, любил читать и Франтика. А ещё — лес. Они часто ездили за город — гуляли по ельникам и рощам, оврагам и опушкам. Вернее, это Франтик просто гулял, а Митя ещё и торчащие из-под земли наросты собирал. Грибы, кажется, называются. Франтик эти самые грибы терпеть не мог — уж больно воняют.

Утром Митя встал рано. Пёс сразу догадался: сегодня поедем в лес. День выдался чудесный: на дворе сентябрь, а солнце по-летнему припекает. Митя собирал рюкзак, и Франтик мысленно потирал лапы в предвкушении скорой встречи с давним заклятым другом — господином бурундуком. Почему господином? Да вы бы поглядели на его важную физиономию (читай, раскормленную морду)!

Из автобуса пёс выскочил первым, а как иначе? Он отлично знал, где выходить — по запаху. О, этот чудесный, ни с чем не сравнимый аромат леса! Сколько интригующего таит в себе он! Может, сегодня Франтику повезёт, и он поймает наконец господина бурундука?

Автобус уехал, а друзья ещё долго шли по извилистой песчаной дороге. На бледно-голубом небе там и сям висели клочья мохнатых, пушистых облаков. Вдалеке над лесом лёгкой дымкой стоял туман. Бежать справа от Мити (справа, потому что рюкзак Митя носил на правом плече, а из рюкзака великолепно пахло колбасой), высунув наружу язык, здорово! Шли мимо деревни. Над головой щебетали птицы, издалека доносился лай сельских собак. Иногда Франтик нетерпеливо забегал вперёд (была у него такая невредная привычка), оглядывался на хозяина и лаем призывал поторапливаться. Бурундуки — народ хитрый, ждать не станут. Митя на его ухищрения не реагировал, шёл медленно и даже будто бы наслаждался. «Эх, Митя, Митя, ведь у тебя тоже четыре лапы, почему же ты ими не пользуешься? Про запас держишь?» Франтик догадывался: с Митиными лапами скорость можно развить приличную, тем более в кроссовках.

Вот и лес! Сухая листва уютно шуршала под ногами. Митя вдохнул полной грудью, вытащил из рюкзака пакет и нож — сезон охоты на вонючек открыт! Эх, они даже от ножа не бегут, что это за охота такая, спрашивается? Нет, Митя не такой умный, как о нём в школе учителя говорят. Ага, бревно нашёл, а на бревне грибов — видимо-невидимо. Смотри, как насторожился — в стойку стал. Вернее, сел.

Пёс оставил хозяина наедине с грибами, а сам пошёл по следу бурундука. Главное — он только что здесь пробегал, и как Франтик не увидел?

Так вот же он! Господин бурундук сидел на пенёчке и сосредоточенно умывался — его распирало от чувства собственного достоинства. Сам от горшка два вершка, а туда же! Пёс потянул воздух носом, сделал стойку на трёх лапах. Господин бурундук, наводя красоту, этого не заметил. Погодите, да ведь это вовсе не господин, а самая настоящая госпожа! Пёс лёг, не сводя с бурундучихи глаз, и по-пластунски пополз к пеньку. Шорох — умывальщица оглянулась. Франтик рванулся вперёд, бурундучиха завопила так громко, словно на помощь призывала весь лес, и бросилась наутёк.

Он ещё долго бегал по лесу, надеясь познакомиться с госпожой бурундучихой, но тщетно. Когда опомнился, Митей уже не пахло. Не беда: на то и дан нос, чтобы выручать в самых затруднительных ситуациях. Нос — друг и верный союзник каждого пса.

Франтик без труда вернулся на опушку, где полчаса назад оставил хозяина. Вот бревно — трухлявая берёза, правда, все вонючки уже срезаны. А где же Митя? Франтик опустил морду, принюхался. Ага, совсем рядом — вон и рюкзак. Повинуясь помощнику-носу, пёс обогнул поваленную берёзу и замер. Собачье сердце учащённо забилось. В центре поляны, наполовину скрываемая полусгнившими корнями, зияла чёрная яма. Пёс подошёл к краю и заглянул внутрь. Ничего не увидел, но хозяин был там, на дне, это Франтик понял сразу. Он призывно залаял, дивясь тому, что Митя делает в пугающей яме. Наверное, опять за грибами полез. Вон их сколько кругом.

Франтик лаял, даже осип немного. Хозяин не отзывался. Пёс нервничал, не на шутку испугавшись за Митю. Что задумал, почему молчит? Франтик метался вокруг, заглядывая внутрь, пытаясь разглядеть хоть что-то, чувствовал лишь удушливый запах плесени.

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая