Возрождение (ЛП) - Боуден Оливер - Страница 58

• Предыдущая
• 58/78
• Следующая

– Отойди, убийца! – истерично завопил Сильвио.

– Это было твое последнее оскорбление, – проговорил Эцио, вонзая Сильвио в живот двойной клинок и медленно вспарывая его. За то, что ты наговорил про моих родных, я бы мог отрезать тебе яйца, но, думаю, ты этого не стоишь.

Данте стоял не шевелясь. Эцио перевел взгляд на него, мужчина выглядел уставшим.

– Все кончено,– объявил Эцио. – Ты поставил не на ту лошадь.

– Возможно, – не стал спорить Данте. – В любом случае я собираюсь убить тебя. Ты грязный Ассассин. И ты меня утомляешь.

Эцио вытащил пистолет и выстрелил. Пуля попала Данте в лицо, тот упал.

Эцио присел на колени возле Сильвио, чтобы отпустить ему грехи. Эцио был честен с собой, и всегда помнил, что убивать надо, только когда нет иного выбора. А умирающий довольно скоро утратит все, и поэтому имеет право хотя бы на последний обряд.

– Куда вы направлялись, Сильвио? Что это была за галера? Я полагал, что ты метишь на место Дожа.

Сильвио слабо улыбнулся.

– Это была только уловка. Мы собирались отплыть.

– Куда?

– Слишком поздно, – рассмеялся Сильвио и умер.

Эцио повернулся к Данте и приподнял его массивную голову.

– Они собирались на Кипр, Аудиторе, – проворчал Данте. – Возможно, я спасу душу тем, что скажу тебе правду. Они хотят… Они хотят… – но тут он захлебнулся кровью и обмяк.

Эцио обыскал сумки обоих, но не нашел ничего важного, кроме письма Данте от его жены. Испытывая жгучий стыд, он прочитал его.

Мой любимый,

Я верю, что настанет день, когда ты будешь рад услышать эти слова. Прости меня за то, что я сделала – за то, что позволила Марко забрать меня у тебя, за то, что развелась с тобой и разрешила Марко жениться на мне. Но теперь, когда он мертв, я надеюсь, что найду способ снова быть с тобой. Помнишь ли ты меня? Или боль твоя была слишком сильна? Смогут ли мои слова пробудить твою память, или затронуть струну в твоем сердце? Я знаю, что в глубине еще скрывается человек, которого я люблю. И я найду путь к нему, моя любовь. Чтобы напомнить тебе. Чтобы вернуть тебя.

Навеки твоя Глория.

Адреса не было. Эцио бережно сложил письмо и убрал в сумку. Надо будет расспросить Теодору, знает ли она эту странную историю, и сможет ли она вернуть письмо отправительнице вместе с печальным известием о гибели ее мужа.

Он в последний раз посмотрел на трупы, осенил их крестом и грустно прошептал: "Покойтесь с миром".

Эцио все еще стоял над мертвецами, когда появился тяжело дышащий Бартоломео.

– Вижу, тебе, как обычно, не нужна моя помощь.

– Вы взяли Арсенал?

– Думаешь, я был бы здесь, если бы мы проиграли?

– Поздравляю!

– Спасибо!

Но Эцио уже смотрел в сторону моря.

– Мы отвоевали Венецию, мой друг, – вздохнул он. – Агостино сможет править ей, не боясь тамплиеров. Думаю, теперь я смогу немного отдохнуть. Видишь галеру на горизонте?

– Да.

– Данте сказал перед смертью, что она плывет на Кипр.

– Зачем?

– Это, мой друг, как раз то, что я хочу выяснить.

 Эцио не верилось – наступило 24 июня, день летнего солнцестояния, 1487 года от Рождества Христова. Ему исполнилось двадцать восемь лет. Он стоял, опираясь на балюстраду Кулачного моста, и хмуро смотрел на воду в канале под ним. Мимо проплыла крыса, тащившая в зубах капустные листья, украденные с ближайшей баржи торговца овощами, к дыре в черном кирпиче канала.

– Вот ты где, Эцио! – радостно воскликнул голос, и Эцио узнал Розу еще раньше, чем увидел – по терпкому запаху мускуса. – Давно не виделись! Я уже начала думать, что ты избегаешь меня!

– Я был… занят.

– Ну, конечно. И что бы Венеция без тебя делала!

Эцио грустно склонил голову, Роза оперлась на балюстраду рядом с ним.

– С чего такая серьезность, красавчик?

Эцио смерил ее серьезным взглядом и пожал плечами.

– У меня день рождения.

– День рождения? Серьезно? Ух ты! Поздравляю! Это же просто чудесно!

– Вовсе нет, – вздохнул Эцио. – Прошло уже десять лет с тех пор, как погибли отец и братья. Десять лет я выслеживаю их убийц, людей из списка отца и тех, кого добавил в этот список после его смерти. И я знаю, что близок к цели, но я ни на шаг не приблизился к пониманию того, ради чего все это было затеяно.

– Эцио, ты посвятил жизнь благому делу. Это сделало тебя одиноким, но, в каком то смысле, именно в этом твое призвание. И хотя инструменты, которые ты используешь, ведут к чужой смерти, ты никогда не был несправедлив. Благодаря тебе Венеция стала куда лучшим местом, чем была ранее. Улыбнись. У тебя же, кажется, день рождения. А у меня как раз есть подарок. И как раз вовремя!

Она вытащила официально выглядящий судовой журнал.

– Спасибо, Роза. Даже не представляю, что ты мне подаришь. Что это?

– Кое-что, что мне удалось… достать. Это декларация судового груза из Арсенала. День, когда твоя черная галера, отплывшая в прошлом году на Кипр, возвращается…

– Ты серьезно? – Эцио потянулся за журналом, но Роза, дразня его, отвела руку. – Отдай мне его, Роза. Это не шутки.

– За все нужно платить, – прошептала она.

– Ну, раз так…

Он взял ее за руки и подарил долгий поцелуй. Она расслабилась, и он быстро выхватил книгу.

– Эй! Это не честно! – рассмеялась она. – В таком случае, чтобы избавить тебя от ожидания, скажу, что твоя галера возвращается в Венецию завтра!

– Интересно, что они привезут с собой?

– Почему-то я не удивлена, что кто-то, не буду показывать пальцем, собирается это разузнать.

Эцио просиял.

– Это надо отметить!

Но в этот самый момент к ним торопливо приблизилась знакомая фигура.

– Леонардо! – воскликнул крайне удивленный Эцио. – Я думал, ты в Милане!

– Я вернулся, – ответил Леонардо. – Мне подсказали, где тебя найти. Здравствуй, Роза. Прости Эцио, но нам срочно нужно поговорить.

– Прямо сейчас?

– Да. Прости.

Роза засмеялась.

– Идите, веселитесь, мальчики. Я подожду!

Эцио неохотно позволил Леонардо увести себя.

– Надеюсь, это действительно важно, – пробормотал Эцио.

– О, да, да, – примирительно ответил Леонардо.

Они с Эцио прошли несколько узких улочек, пока не пришли в мастерскую Леонардо. Леонардо занялся делом, вытащив на стол теплое вино и черствые кексы, а еще кипу документов, которые он бросил на большой стол в центре студии.

– Я отвез страницы Кодекса в Монтериджони, как и обещал, но я не удержался и изучил их. И сделал кое-какие выводы. Не понимаю, почему я никогда не искал между ними связи, но когда я сложил страницы вместе, я понял, что линии, символы и буквы древнего алфавита складываются в слова. Это просто золотая жила – все эти страницы должны располагаться рядом! – он оборвал себя. – Вино слишком теплое! Имей в виду, я привык к винам из Сан-Коломбано, по сравнению с которыми это венето, словно комариная моча.

– Продолжай, – попросил Эцио.

– Тогда слушай, – Леонардо вытащил стеклянные очки, нацепил их на нос, внимательно посмотрел на бумаги и прочитал. – Пророк… придет… когда вторая Часть окажется в Плавучем Городе.

Эцио судорожно вдохнул, услышав эти слова.

– Пророк? – переспросил он. – "Только Пророк откроет это…", "Две части Эдема".

– Эцио? – Леонардо недоуменно посмотрел на друга и снял очки. – О чем ты? Ты что, понимаешь, о чем идет речь?

Эцио взглянул на Лео. Он уже принял решение.

– Мы знаем друг друга уже давно, Леонардо. И кому я могу верить, как не тебе? Послушай. Давным-давно дядя Марио говорил мне об этом. Он вместе с моим отцом, Джованни, расшифровали несколько страниц Кодекса. Он рассказал о скрытом там пророчестве, пророчестве о секретной, древней сокровищнице, в которой хранится что-то… что-то очень могущественное!

– Правда? Это потрясающе! – Леонардо остановился, пораженный внезапной мыслью. – Эцио, если мы смогли понять, что сказано в Кодексе, то, вероятно, Барбариго и остальные тоже знают о сокровищнице, ведь ты забрал страницы у них? Если это действительно так, это очень плохо.

• Предыдущая
• 58/78
• Следующая