Знак фараона (сборник) - Бекитт Лора - Страница 16

• Предыдущая
• 16/110
• Следующая

– Отпусти меня, Харуя! Я не хочу… мне еще рано умирать! – хотела крикнуть девушка, но не смогла выдавить и слова.

Тия с тоской взглянула на берег и вдруг заметила человека. Он бежал так быстро, словно хотел догнать ветер; девушка не успевала следить за мельканием его длинных ног. Потом он скрылся в зарослях, а после она увидела, как он уверенно выводит из них лодку.

Она смотрела, как он правит наперерез течению, и понимала, что нужно продержаться совсем немного. Тия барахталась из последних сил, судорожно хватая ртом воздух.

Когда спаситель втащил девушку в лодку, она была почти без сознания. Молодой человек осторожно уложил ее на дно челна и с силой оттолкнулся длинным шестом.

Очнувшись, Тия почувствовала легкое покалывание в ногах и руках. Сквозь сомкнутые веки проникал яркий свет. Она открыла глаза. Над ней склонилось чье-то лицо, смутно знакомое, похожее на отражение далекого воспоминания или недавнего сна.

Глаза цвета солнца смотрели в глаза цвета речной воды.

– Тия? – нерешительно произнес он.

Девушка вздрогнула, еще не до конца поверив в свою догадку.

– Тамит?!

– Да, это я, – ответил юноша и улыбнулся с таким облегчением, будто с него внезапно сняли некое давнее и тяжкое проклятие.

– Куда ты исчез? Почему тебя так долго не было? – В слабом голосе Тии звучали мольба и упрек.

Тамит покачал головой.

– Я приезжал в Эффе. Думал тебя найти. Но тот мальчишка, Хетес, сказал, что твой отец вместе с семьей уехал в другой ном.

– И ты ему поверил?!

– К несчастью, да.

Тия глубоко вздохнула и с облегчением произнесла:

– И все-таки мы встретились!

Она не могла отвести от него взволнованного взгляда. Детство осталось позади. Мальчик превратился в юношу. Тие было немного жаль своей потери, и она еще не знала, что приобрела. Время преобразило тело Тамита, его глаза смотрели с иным, недетским выражением, но она верила в то, что его душа осталась прежней.

– Ты немного отдохнешь в нашей хижине, а потом я отвезу тебя домой, – сказал он.

Юноша помог девушке подняться на ноги и, бережно поддерживая, повел ее в сторону деревни.

– Как ты здесь очутилась? Что произошло? – участливо спросил Тамит.

И тут пришло то, чего не было много дней: из глаз Тии полились бурные, горячие слезы.

– Что произошло? – повторил Тамит, нежно обнимая девушку, мокрую, дрожащую и такую неожиданно хрупкую и прекрасную, какой он не чаял ее увидеть. Он чувствовал биение ее сердца у своей груди, сердца, похожего на испуганно трепещущую птицу.

Тие было нелегко говорить, но она поведала юноше правду.

– Харуя тайно встречалась с Хетесом. Он был ее любовником и разболтал об этом своим друзьям. Отец узнал, и Харуя… Харуя лишила себя жизни. Думаю, она сделала это не из боязни наказания, а потому что Хетес ее предал. Если б она знала, что ждет ее потом! – Тия перевела дыхание и продолжила: – Отец вычеркнул ее из жизни так, как стирают с папируса неверные письмена! Сжег ее тело, а пепел развеял над Нилом.

Тия говорила, а Тамит гладил ее волосы, сначала несмело, потом все увереннее. Он никогда не прикасался к женщинам, он не ведал их ласки, потому что у него не было ни матери, ни сестер, и он был слишком молод, чтобы жениться.

– Харуя хотела забрать меня к себе, но ты не позволил, – прошептала Тия.

«Я никому тебя не отдам», – хотел сказать Тамит, но не посмел. Кто он такой, чтобы мечтать о девушке, прекрасной, как богиня Исида?[11]

Вскоре Тия увидела людей, среди которых жил друг ее детства, людей, обязанных почтительно целовать землю, по которой ступали ноги представителей власти, таких как ее отец.

Небет оказалась права: эти люди не стригли волосы, многие мужчины носили бороды. На них не было иной одежды, кроме набедренной повязки, а кое-кто обходился и без нее. Женщины тоже ходили полураздетыми и выглядели неухоженными, неопрятными. Жители деревни ютились в обмазанных илом папирусных хижинах, местами утопавших в болотистой грязи. На лице девушки отразилось изумление. Заметив это, Тамит спокойно произнес:

– Теперь ты знаешь, как живут «люди болот».

Тия смутилась и ничего не ответила. Она исподволь разглядывала своего спутника. У него была легкая, пружинящая походка и осанка не задавленного жизнью крестьянина, а молодого вождя. Девушка невольно вспомнила легенду о Горе[12], который воспитывался на болотах, в то время как его мать странствовала по миру, разыскивая сундук с телом супруга. Гор покинул свое убежище, когда стал мужчиной, а до той поры никто не догадывался о его божественном происхождении.

Юноша привел Тию в маленький дворик, в углу которого были свалены мешки, кувшины и какие-то примитивные орудия труда, и пригласил в свой дом, по сравнению с которым любая хозяйственная постройка во дворе писца Анхора казалась дворцом.

Тия ожидала увидеть отца юноши, но в хижине было пусто.

– Отец ушел резать папирус, – сказал Тамит. – Он вернется к вечеру.

Юноша усадил девушку на охапку соломы и принес молока. Тия взяла старую глиняную чашку и пригубила. Молоко оказалось прохладным и очень вкусным.

– Ты отвезешь меня на лодке?

– Да.

– Ты хотел показать мне, как вы живете, – помолчав, напомнила Тия.

– Не только. Я хочу подарить тебе одну вещь.

Тамит вышел из хижины, вернулся со свертком в руках и присел на корточки. Его янтарные глаза смотрели задумчиво и серьезно, а сам он имел таинственный, вдохновленный вид.

Юноша развернул ветхую тряпицу и с восхищением произнес:

– Смотри!

Девушке почудилось, будто в бедной хижине засияло маленькое солнце. Вещь была сделана руками искусного мастера, вероятнее всего, в Фивах и превосходила красотой и изяществом все украшения, какие Тие случалось носить самой и видеть на других людях.

Несколько минут Тия разглядывала пектораль, потом подняла глаза на Тамита.

– Откуда она у тебя?

Юноша поколебался, но ответил:

– Ее нашел мой отец.

– Где?

– На берегу, в тростнике.

– Как ты думаешь, чья она?

– Не знаю. Полагаю, теперь моя. То есть твоя.

– Почему ты хочешь отдать украшение мне?

Тамит пожал плечами.

– Такие люди, как я, не носят золота. А еще мне хочется, чтобы у тебя осталась вещь, которая напоминала бы обо мне. У меня нет ничего ценного, кроме этой пекторали.

– Ты мог бы продать украшение и получить много денег, – заметила Тия.

– Зачем мне деньги? О деньгах думают богатые люди. А у таких, как мы, есть все, что нам нужно: земля, вода, воздух и солнце.

– Тогда я его возьму, – сказала Тия.

Тамит дотронулся до ладони девушки.

– Прошу, никому его не показывай! Обещаешь?

– Обещаю.

– Сохрани ожерелье как залог нашей дружбы.

Тия кивнула.

– Хорошо.

– А теперь нам пора, – с сожалением произнес Тамит.

Он подал ей руку, и Тия встала.

Неожиданно девушка поняла, что не хочет возвращаться домой. С некоторых пор семья перестала быть садом, в котором она росла как прекрасный и нежный цветок. Теперь Тие казалось, будто ее окружают невидимые колючие шипы. И все потому, что она узнала своих родных с другой, ужасающей стороны. Чего стоило непоколебимое спокойствие отца, нескрываемая радость Небет, когда пепел Харуи разлетался над Нилом!

Нарушать правила своей среды – все равно что идти по канату над пропастью: один неверный шаг – и ты навсегда исчезнешь из памяти тех, кто совсем недавно берег тебя и любил.

Наверное, Тамит был куда счастливее со своим отцом, чем она среди своих родных.

Юноша помог девушке забраться в лодку и легко оттолкнул судно от берега. Кругом простирался голубой Нил, над головой нависало необъятное небо, в центре которого победоносно сияло солнце.

Девушка долго молчала, глядя на сверкающую воду, потом призналась:

– Мне плохо дома.

– Понимаю. Но ты должна вернуться, – сказал юноша и добавил: – Я приеду к тебе.

• Предыдущая
• 16/110
• Следующая