Танец Лакшми - Платова Виктория - Страница 30
- Предыдущая
- 30/78
- Следующая
— Послушай, — Лара затормозила, — я понимаю, что ты отлично разбираешься в людях, но давай договоримся. Кто мне нравится или не нравится — это мое личное дело. Только мое, и других не касается.
— Прекрасно, — он снова засмеялся, — наша кошечка, оказывается, умеет показывать коготки. Но так даже лучше.
— Что — лучше? — не поняла Лара.
— Так интереснее, — пояснил Дмитрий, — всегда интереснее играть с женщиной, которую можно завести, чем с той, которая вяло на все смотрит и никак не реагирует.
— Значит, игра, — пробормотала Лара.
— Конечно, — он уже не смеялся и смотрел на дорогу, — совсем немного осталось. Давай сверни направо, а теперь до самого конца улицы, там тормознешь.
Лара подчинилась. Этот человек сам признался, что для него любые отношения — игра. Ему нравится ее поддразнивать, злить, так, оказывается, интереснее. Виталий тоже не был способен на глубокие чувства, но он не играл, просто так жил. Лара пожала плечами. В конце концов в одном он стопроцентно прав: Виталий для нее был совершенно неподходящей парой. А вот Максим… Лара заколебалась. Не лучше ли плюнуть на все, не строить из себя детектива и вернуться в свой уютный мирок А про Дмитрия лучше всего побыстрее забыть.
— Боишься? — он накрыл своей ладонью кисть Лары и слегка сжал ее.
— Немного не по себе, — призналась она, — может быть, лучше в другой раз?
— И не думай даже, — он сжал руку Лары сильнее, — не выношу тех, кто не решается де дать последний шаг, пошли.
Ларе пришлось выйти из машины и покорно следовать за Дмитрием. Они прошли дворик, нырнули в парадное четырехэтажного старого дома. Шибануло застоялой вонью. Лара судорожно зажала рукой нос.
— Потерпи, — донесся до нее насмешливый голос, — немного осталось.
В скудном свете едва мерцающей лампочки Лара увидела, что он направился к небольшой дверце позади громоздкой кабины лифта. Такие кабины за проволочной сеткой Лара видела только в кино. Сверху послышался ржавый скрежет и стук, лифт спустился вниз.
— Чего застряла? — торопил Дмитрий. — Пошли.
Лара вздохнула и шагнула вслед за ним в маленькую дверь. Дверца захлопнулась, и они оказались в абсолютной темноте.
— Держись, — Дмитрий покрепче ухватил Лару, — тут ступеньки, спускайся осторожно.
Ей казалось, что она лезет в погреб, такой вокруг стоял затхлый, сырой воздух.
«Подвал, — мелькнула мысль, — он тащит меня в подвал, недаром рассказывал про притоны. А там разные бомжи, наркоманы, еще бог знает кто».
Лара выдернула руку, вознамерившись вернуться.
— Перестань, дурочка, — успокаивающе произнес Дмитрий, — не бойся.
— Пусти, — она попыталась вырваться, — пусти, закричу.
— Тише, — он крепко прижал к себе Лару, — уже началось, пришли уже, сиди тихо и только смотри. А потом расскажешь о своем впечатлении.
Он откинул тяжелую грубую ткань, и Лара увидела большой полутемный подвал, который был оборудован под зрительный зал, стояли кресла, сцена необычной формы. Зал был почти полон. Дмитрий кивнул Ларе на свободное место, а сам скрылся за драпировкой. Она покорно села, попробовала оглядеться и понять, куда она попала.
Сцена была не обычной, а треугольной со ступенями, которые понижались от ее основания к острому углу, что вклинивался в зрительный зал. Чуть наискось были размещены кресла для зрителей за исключением последних рядов.
«Оригинально, — подумала Лара, — но зачем он притащил меня сюда?»
Она не понимала того, что происходит сцене.
Какой-то человек в длинном белом балахоне и капюшоне, накинутом на лицо, дергался под заунывную музыку, девица в черном блестящем трико с большим открытым бюстом жестикулировала и говорила сама с собой, еще одна, в красном трико и розоватой короткой маечке, стонала возле распростертого на земле человека. Она вставала на колени, наклонялась над ним, причитала, пытаясь уговорить его встать.
Неожиданно заунывную мелодию сменил быстрый ритм. Откуда-то ударил разноцветный свет, сцена покрылась яркими кругами, словно в цирке. В каждом из кругов оказалось по персонажу этого странного действа. Человек в балахоне, девицы в черном и красном исполняли какой-то ритмичный танец, а актер, лежавший ничком, поднялся. Лара увидела жутко размалеванное лицо. Не обращая внимания на остальных, он достиг края сцены, спрыгнул с нее и оказался среди зрителей.
Теперь появились новые актеры, половинки лиц которых были выкрашены в черный и белый цвета. Один держал топор, другой — острый нож. Они стали бродить среди публики, спорить, переругиваться, шутить, усиленно разыскивая кого-то. Наконец они обошли весь зал и обнаружили спрятавшегося актера. Они повалили его лицом вниз и принялись уговаривать сидевших поблизости прикончить его. К ним присоединились и остальные.
Публике они раздавали горящие свечи, некоторым вручали черные и красные платки. Наконец актер в белом балахоне нашел желающего, он подвел его к лежащему человеку. Музыка смолкла, лишь тревожно рокотал барабан. Нож взметнулся вверх и резко опустился, брызнула кровь. Сидящие ближе всех зрители отшатнулись, вскрикнула какая-то женщина. А актеры снова заняли свои места на сцене, снова заиграла быстрая ритмичная музыка, заплясали разноцветные круги света.
Лара перевела дух. Актеры раскланивались, публика поднималась со своих мест, тянулась к выходу. Возле Лары оказался один из актеров с черно-белым лицом, и она с трудом узнала в нем своего нового знакомого. Теперь ничто в нем не напоминало Виталия. Она удивилась, как могла завязать знакомство с этим человеком.
— Подожди немного, — попросил он, — я приведу себя в порядок.
— Хорошо, — она кивнула, снова опустилась в кресло.
Дмитрий скрылся за сценой. Лара осталась одна в пустом зале. Она пыталась осмыслить происходящее, пыталась восстановить в памяти события вечера. «Зазеркалье», Кен, затем появление Виталия, эффектное, надо сказать, появление, их знакомство, разговор, затем она оказалась здесь. Зачем он притащил ее сюда? Он актер? Выходит, в этой дыре они ставят свои странные спектакли!
— Не хочется уходить? — спросил сзади низкий, хрипловатый голос.
— Я… — Лара стремительно обернулась, — я жду одного человека.
— Ясно, — человек кивнул, — можно ждать всю жизнь кого-нибудь, и в итоге окажется, что ждешь совсем не того. Не лучше ли оставить всякое ожидание?
— А если не ждать, — осторожно спросила. Лара, — что же тогда делать?
— Делать… — повторил человек, — жить, творить… или ждать. Одни ждут удовольствий, другие — смерти.
— Разве можно ждать смерти? — Лару начал пугать этот разговор.
— Можно, — человек смотрел напряженно и серьезно, — просто сидеть и ждать, а она уже подходит к тебе неслышными шагами и стоит, ухмыляясь, за спиной. А глупый человек даже не подозревает, что она совсем рядом. А если бы знал, — его голос стал тревожным и напряженным, — разве глупый человечек стал бы сидеть спокойно, дожидаясь незнакомца, который прикидывается знакомым, нет, даже глупому зайцу хватило бы ума вскочить побыстрее и бежать, бежать без оглядки, спрятаться в своей норке или в норке более могущественного зверя. Чтобы кто-то мог защитить. Но любопытство! Достаточно невинный из человеческих пороков, который толкает заглянуть в глаза исчадиям ада. И страшно, и жутко, и все равно хочется. А смерть стоит рядышком и ухмыляется… И некому подсказать глупому человечку, чтобы никому не верил и спрятался.
Лара с ужасом вглядывалась в не старое еще лицо, покрытое сеточкой морщин, в беспокойные голубые глаза. Глядела на растрепанные седоватые, курчавые волосы. А руки? Его руки как будто все время искали точку опоры, а пальцы ткали невидимую паутину. Ларе захотелось вскочить и бежать. Бежать, чтобы оказаться как можно дальше от этого страшного человека. Лара узнала его. Он играл мужчину в белом балахоне. Именно он подвел «убийцу» к «жертве». Кровь, правда, оказалась ненастоящей. И актер, игравший жертву, в конце спектакля вместе со всеми приветствовал публику. А вот теперь, на закуску, еще и этот странный монолог.
- Предыдущая
- 30/78
- Следующая
