Любить или воспитывать? - Мурашова Екатерина Вадимовна - Страница 3

– Хорошо, попробую по-другому, – сказала я. – Любому ребенку действительно нужны правила. Это необходимо для устойчивости его мира. Эти конкретные, уникальные для вашей семьи правила определяете вы – мама и папа, предварительно договорившись между собой. А потом сообщаете их ребенку в доступной для него форме.

– Да, но на что мы при этом должны опираться? Как учесть интересы ребенка и не избаловать его?

– Вы опираетесь на то, что вам удобно. А ребенок подстраивается к правилам жизни в вашем доме, как подстроился бы к жизни в юрте или в королевском дворце. Ни в коем случае не наоборот: когда взрослые подстраиваются к интересам ребенка, это непосильная нагрузка на его нервную систему и ведет это прямо к неврозу, так как у ребенка возникает иллюзия, что он может управлять взрослыми людьми. А он не может, ему не отпущено на это сил. Только приспосабливаться.

– То есть мы должны жить как нам удобно, и тогда все будет правильно?

– Именно!

– Ладно, это по быту. А как же интеллектуальное, в конце концов, духовное развитие ребенка?! Как это правильно формировать?

«В конце концов, духовное развитие» меня доконало.

– Товарищи, пока вы не поймете, что дать вместе с ребенком корм поросятам так же важно, увлекательно и духоподъемно, как сходить в театр на «Аиду» или в этнографический музей, просветление вас не настигнет. И еще важно: никто не требует от вас, чтобы, живя в переулке у Театральной площади, вы непременно завели на балконе поросят, а живя на ферме под Тихвином, каждую неделю таскали ребенка в Мариинку.

– Спасибо, – они поднялись так же согласно, как вошли в мой кабинет. – Мы поняли вашу точку зрения. Пожалуй, мы поищем другого специалиста, который даст нам более конкретные рекомендации по интересующим нас вопросам.

– Удачи. Вы, конечно, найдете, – пообещала я. – Но помните на всякий случай и то, о чем мы сегодня говорили.

– Мы, безусловно, не забудем, – они многозначительно переглянулись, и в их глазах я отчетливо увидела прочно запечатлевшийся образ грызущего личинки младенца.

«Ну хоть что-то», – уныло подумала я, провожая их взглядом.

Это, несомненно, была моя неудача.

Чего бы вы хотели для своих детей

Я уже писала про «модели потребного будущего», создаваемые моими клиентами-подростками в рамках профориентации. Это спокойная, позитивная, иногда удивительным образом срабатывающая методика. Между тем такие модели строят не только подростки, но и родители для своих детей, иногда даже для совсем маленьких. Причем делают они это не всегда сознательно. И здесь довольно часто спрятаны корни проблем в детско-родительских отношениях, да и проблем самих выросших детей.

– Я должен (должна) его (ее) воспитывать! – императивное родительское утверждение, с которым не поспоришь.

– А что вы видите, так сказать, на выходе? – мой осторожный вопрос. – Ну когда уже воспитаете?

Недоумение.

– Чего бы вы непременно хотели для своего ребенка? Когда он уже вырос, то он должен… – уточняю я.

Некоторые – самые робкие или конформисты по природе – сразу идут на попятный:

– Да ничего особенного. Ничего не должен, лишь бы здоровенький был. И счастливый.

– А что такое это счастье, по-вашему? – не отпускаю я. – Ведь его все понимают по-разному. Для кого-то это материальный достаток и возможность утолять свои прихоти, для кого-то религиозный подвиг, для кого-то любимая работа…

– Семья чтобы была! – твердо заявляют мои посетители из этой категории (часто матери-одиночки), решительно отметая непонятные религиозные подвиги и творческий экстаз. – И здоровье!

– Этого достаточно, чтобы стать счастливым?

– Да!

Я никак не комментирую, так как проблема находится за рамками моей временнóй компетенции, но понимаю, что если дочь или сын в будущем не поторопится создать нормальную (с точки зрения матери) семью, то мать будет жалостливо или, наоборот, агрессивно проецировать: «Несчастный ты мой, не повезло тебе…»

Некоторые пожелания лежат существенно ближе ко времени моего общения с семьей.

– У нормального человека обязательно должно быть образование. Высшее. И языки. Без этого в наше время никуда! – и напористо ко мне: – Ведь вы согласны?

– А если этого нет? Не получилось вообще или пока не получается? Несчастный неудачник?

– Безусловно! Но я понимаю, куда вы клоните. В нашем случае ему создаются все условия, а он просто ни черта не хочет делать. Учителя так и говорят: способностей достаточно, но лентяй.

Как бы так объяснить родительской и педагогической общественности, что «просто лени» не существует?! Она всегда что-то обозначает. В наше время очень часто ребенок или подросток «ленится» из-за того, что попросту не справляется с выливающимся на него колоссальным информационным потоком – и начинает защищаться, уходя из реальности.

Собеседник явно сам получил все компоненты счастья (образование, языки), и я с надеждой начинаю говорить про модели.

– У него одна модель – сидеть у компьютера, шляться с приятелями или валяться на диване и слушать музыку! Я такой модели не понимаю и никогда принять не смогу, что бы там ваша психология ни говорила!

– А чем вы сами занимаетесь?

– Я руководитель проекта.

– И для сына видите что-то подобное?

– Ну разумеется. У меня интересная, хорошо оплачиваемая работа. Чем это плохо, по-вашему?

Да ничем, безусловно. Только его сын – это другой человек, а властный отец, убежденный: кто не добился того, что есть у него (не стал руководителем, не выучил языки), тот неудачник, – легко и надолго снижает самооценку спокойному медлительному подростку-наблюдателю, из которого получился бы вдумчивый архивариус или, быть может, интересный преподаватель.

Еще одна позиция: «Мы из кожи вон лезем, чтобы он (она, они)…» Здесь модель строится вполне сознательно и от противного: дети должны получить или совершить все то, чего не смогли получить или совершить родители.

Именно эту модель обычно ругают во всяких популярных статьях по психологии и педагогике. Зря, кстати, потому что именно она сравнительно безобидна. Здесь все снаружи, все неоднократно проговаривается вслух, и уже довольно маленький ребенок – лет десяти-одиннадцати – может сказать свое решительное «нет»: «Нет, папа, я не буду ходить в хоккейную школу только потому, что ты когда-то не стал великим хоккеистом. Мне больше нравится заниматься судомоделированием»; «Нет, мама, я не буду учить три иностранных языка из-за того, что тебе не удалось выучить даже один!» Или, наоборот, вполне сознательно согласиться с доводами родителей и таким образом принять на себя долю ответственности за происходящее с ним: «Я же хочу в будущем путешествовать и чувствовать себя свободно в других странах, значит, нужно как-то этот английский язык учить…»

Единственное возражение от психолога для родителей: стройте модели на здоровье, продолжайте в детях свои свершения (если они согласятся, конечно), но не надо уж очень лезть из кожи вон. Потому что потом велик будет соблазн припомнить: «Мы ради тебя… а ты, неблагодарный…» Помните: вас никто не просил, это вы сами так решили, для собственного удовольствия.

Самая опасная модель… Не знаю, как ее назвать, – может быть, синтетическая? Ее обычно не формулируют даже по просьбе психолога. Она существует на уровне эмоций: «Я должен (должна) дать своим детям все…» Что «все»? А что получится и что подвернется: пеленки – фирменные, садик (а еще лучше няню) – с тремя языками, школу – самую лучшую из возможных, елку – кремлевскую, прочие развлечения – по высшему доступному классу… В чем опасность? Разумеется, ничего плохого нет ни в трех языках, ни в симпатичных и дорогих игрушках. Опасность в том, что эта модель часто не проговаривается до конца. Помните, я спрашивала в начале: а что вы, собственно, хотите получить на выходе? К сожалению, в этой модели на выходе часто получаются потребители всего вышеперечисленного, так как в процессе реализации родительской программы детям не совсем понятно, когда и куда следует сделать шаг самим. Да и не очень хочется, ведь и так все вокруг хорошо…