Сибирский валенок - Вьюгина Светлана Васильевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая

Кукушка кукует, маятник тиктакает, берёзовыми листочками пахнет, трещат дрова в печке… А я полёживаю себе и песенки-дразнилки напеваю.

Например, такие:

Мой пёсик Боб – на коврике у дивана. Время от времени он поднимает голову и говорит: «Ум-м-м…» Это значит, он просит сочинить дразнилку и про него. Пожалуйста!

Это очень хороший домик – банька!

Мама приоткрыла дверь и ступила на крыльцо.

– Ваня, чем ты тут занимаешься? Слышу, стучишь, стучишь…

– Я, мама, занимаюсь делом! Гвоздики в чурбак забиваю. Скоро он весь серебряный будет. Правда, хорошее у меня дело?

– Хорошее, – согласилась мама. – Только пальцы береги. Ладно?

– Ладно.

Боб – мой пёсик, мой друг – посмотрел на маму, вздохнул и опустил голову на лапы: он не любит, когда нам мешают заниматься делом, но никогда не ворчит, только вздыхает.

Где-то за домом громко затрещала птица. Я бросил молоток на землю и скорее пошёл за дом.

На дереве сидела сойка, она вертела головой и трещала. Птицу эту я знаю. Она, как сорока, разносит в лесу новости на хвосте – так говорит папа.

– Почему ты кричишь, сойка? – спросил я беспокойную птицу.

Сойка не отвечала, а опять трещала и крутила головой. Я посмотрел туда, куда она указывала перьями хвоста.

– Там? Там, где ворота?…

Боб опередил меня. Он бросился к калитке, потом пригнулся, посмотрел в щёлочку и стал лаять. В лесу, за калиткой, хрустнули сухие ветки: кто-то шёл к нашему дому… Может, медведь? А может, много медведей?…

Боб встал на задние лапы и забарабанил передними по калитке. И тут кто-то постучал и сказал:

– Открывайте… Выходите, посмотрите на лесной урожай!

– Что за шум, братцы-петроградцы? – Мама отодвинула щеколду и распахнула калитку.

А-а, да это же дед Володя, наш сосед, дедушка Вероники. На улице тепло, а он – в толстом зелёном плаще, в резиновых сапогах, в синей кепке.

– Зачем? – спросил я. – Плащ зачем? И сапоги?

– Да ведь в чаще и паутина, и хвоя сухая с ёлок сыплется, и веточки всякие… А сапоги?… В них по болотцу какому шагать хорошо…

– Да ладно! Вы лучше посмотрите в корзину, – улыбнулась мама.

Дед Володя поставил тяжёлую корзину на землю.

– Это подосиновик, – указала пальцем мама на гриб с оранжевой шляпкой. – Да крепенький какой! Красавец!

– А это? – Я ухватил руками два толстеньких крепких гриба.

– Боровики, – объяснил дед Володя. – Видишь, какие они в нашем сосновом бору растут? Загляденье!

Вверху что-то щёлкнуло.

Я поднял голову. На длинной ветке, почти над нами, покачивалась сойка. Она подмигнула мне, взмахнула крыльями и скрылась в лесу.

Вот какую новость принесла сойка на своём хвосте – о лесном урожае.

Завтра мы с мамой и Бобом-Бобиком тоже пойдём красоту грибную в лесу искать.

Боб будет нас охранять от зубастых волков, а сойка – как всегда, летать-трещать и дорогу показывать.

Когда дождь закончился и на улице стало светло-светло от солнца, я тихонько, чтобы не разбудить родителей и моего любимого верного Боба, вышел на крыльцо и пошёл по мокрой дорожке к калитке.

С деревьев падали стеклянные капли – на сырую траву, на лужицы, на меня. Что-то качнуло травинки у моего сапога… Ой! Да это же лягушонок! Маленький, зелёный, тихий. Что он тут делает? Лягушонок смотрел на мои чёрные резиновые сапоги. Я присел, чтобы он посмотрел на моё лицо. Его глазки были как два зеркальца. В них я видел мокрую траву, лужицы, какой-то кустик… Вот глазки закрылись – и нет ничего. А вот они снова открылись – и я снова увидел в них кустик, лужицу, мокрую траву.

Я посадил лягушонка на ладонь и согнул пальцы. Вот и понесу его, холодненького, в тёплом живом домике, покажу Веронике и её маленькой сестрёнке Лизе. Пусть они посмотрят на живого лягушонка.

… Вероника и Лиза стояли возле скамейки у забора и совали в картонную коробку травинки. Они тоже были в резиновых сапогах. Только в розовых.

– Вот, – сказал я, – я принёс вам…

– Что? – обернулась Вероника. – Что ты нам принёс?

– Лягушонок… Вот.

– Фи-и! – сказала Вероника. – У нас есть ящерицы! Мы их кормим. Я сама их утром у забора ловила… Лягушата – некрасивые, а ящерицы – красивые.

– Нет, лягушонок мой – красивый. Вот, погляди!

Я разжал пальцы.

– Касивый… – сказала Лиза и потянулась к лягушонку. – Лисёнок.

Лизе было два года, и она выговаривала не все буквы.

– Не лисёнок, – нахмурилась Вероника, – а ля-гу-шо-нок. Поняла?

– Да… Лисонок.

– Ну, вообще-то он ничего, – согласилась наконец-то Вероника. – Давай его посадим в коробку? Будем смотреть на ящериц и на лягушонка, щекотать их травинками, кормить листиками.

– Ваня! – позвала меня мама. – Ты что там? Иди обедать!

Мама стояла с папой на дороге, у нашей калитки.

– Я тут, мам, с девочками! – крикнул я. – Сейчас приду!

Когда я опустил ладонь к траве, лягушонок – прыг-скок, прыг-скок! – скрылся в гуще травинок.

– Зачем ты его отпустил? – недовольно прищурилась Вероника. – Он же сейчас в лес ускачет!

– Он попрыгал к маме и папе, – сказал я. – Лягушонок их любит, он уже соскучился…

– У нас же в коробке лучше… – удивилась Вероника.

– Нет, – сказал я. – Лягушатам лучше дома. С мамой и папой.

И крикнул маме:

– Бегу, мама, бегу!..

Как-то раз к нам в гости приехал охотник дядя Боря. Он сбросил в прихожей свой огромный рюкзак, протянул папе хрустящий свёрток с сибирским гостинцем – рыбой нельмой, маме торжественно вручил зелёную кедровую ветку с шишками.

Только мне почему-то ничего не вручил – ни подарка, ни письма, просто попросил подержать его меховую чёрную шапку. Я шапку к груди прижал, а она вдруг как запищит!

Мама с папой даже подпрыгнули от испуга, а я от неожиданности шапку выронил. На меня как будто столбняк напал: я замер, к стенке прижался, а шапка продолжала вести себя как живая: пыхтела, пищала, крутилась на месте и вдруг развалилась на две половинки. А потом меньшая стала удирать от нас в комнату. В шапке сидел крохотный щенок!

– Ловите его, ловите! – Дядя Боря замахал руками, попытался схватить щенка, но не смог.

Мы столпились в крохотной прихожей, загородили проход, да ещё этот огромный рюкзак мешал. А тем временем чёрный меховой колобок катился, катился и куда-то закатился.

Наш гость вместе с мамой и папой создали группу поиска. Каждый хотел показать, на что он способен. Папа предлагал подойти к поискам логически: раз щенок испугался шума, надо сесть, успокоиться, пообедать, тогда он сам к нам выйдет.

Дядя Боря злился:

– Это не просто щенок, а дорогая породистая собака! Он может проглотить какую-нибудь пуговицу. И вообще, он не должен уходить от меня ни на шаг: я его дрессировать начал.

Тут все укоризненно посмотрели на меня. А я видел, куда спрятался щенок, но почему-то промолчал. Я всегда считал, что маленьких очень уж дрессировать нельзя. В детстве надо веселиться до упаду, делать всякие глупости, например есть мороженое зимой на улице. Пёсика я жалел: уж чем-чем, а глупостями заниматься ему не дадут.

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая