Собака тоже человек! - Платов Сергей - Страница 63

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая

— Слушай, а не много ли ты на себя берешь? Я никогда не буду твоей, вот! Ну ладно, только ради вклада в литературу позволяю.

— Ну ясно, просто я тебе нравлюсь, вот ты и бесишься. Хорошо, ты и мертвого уговоришь, будешь дамой моего сердца. Не шипи, отбой.

Не имея возможности мне ответить, рыжая просто меня ущипнула. А вот это сколько угодно, шкура у меня дубленая.

— Мое имя Даромир, — гордо ответил я.

— Благодарим вас за доверие, которое вы нам оказали.

— Да не за что. Слушайте, ребята, а не могли бы вы говорить немного попроще, ну, в общем, не так высокопарно. Мы хоть и принадлежим к высшим слоям общества (что касается меня, это я, конечно, загнул. Но ведь, с другой стороны, я главный княжеский кобель!), но привыкли между собой общаться простым языком.

— Мы будем очень стараться.

— Да уж, постарайтесь.

Тут я поймал вожделенный взгляд, который бросал один из недоделанных монстриков на бутерброд Селистены. Еды у нас у самих в обрез, но, с другой стороны, грех не подкормить вымирающий вид.

— Мы с моей дамой сердца будем рады разделить с вами нашу скромную трапезу.

— Ты чего несешь, и так еды не осталось! — пробилась ко мне Селистена.

— Я всегда говорил, что ты жадная. Так и норовишь куском хлеба попрекнуть!

— Я не жадная, я хозяйственная!

— Это я хозяйственный, а ты жадина!

— Ну и пожалуйста, сам потом от голода взвоешь.

— Ты меня еще плохо знаешь, я еду из-под земли достану. Отбой, гляди, ребята аж затряслись при виде хлеба с сыром.

— Если мы вам не помешаем, то с огромной благодарностью принимаем ваше предложение. Но чтобы нас не считали нахалами, к общему столу мы готовы предложить двух кроликов, только что пойманных нами.

— Кролики? Замечательно! Сейчас костерчик забабахаем и живо жаркое сварганим.

— Мы не совсем понимаем, что вы говорите, но кроликов сейчас принесем. — Любители возвышенного слога махнули ресницами и скрылись в густой траве.

В задумчивости мы посмотрели им вслед, но времени на долгие дискуссии не было. Судя по всему, кролики находились где-то поблизости. Ох и давно я не ел парного жареного мяса — так и отощать недолго! А ведь кролики — это не только чудесное мясо, но и молочные косточки. Что поделаешь, как ни крути, я ведь собака наполовину, так что отказать себе в милом собачьем удовольствии не могу, тем более если это связано с едой.

— Солнышко, принеси, пожалуйста, дрова.

Селистена скрестила ручонки на груди и надула губки. Честное слово, я просто таю при виде этого грозного лилипута. Изящество, красота, праведный гнев вкупе дают такую волшебную смесь, что я балдею. Но чувства чувствами, а кушать хочется всегда.

— Солнышко! Будь так любезна, если тебя не затруднит, в виде исключения, токма ради моих прошлых заслуг и авансом за будущие, принеси, пожалуйста, дрова. Я бы мог, конечно, и сам, но извиняй, рук нема.

Ни с места. Носик пыхтит, веснушки сияют, Селистена кипит. Ну как же, она ушибленная противница мяса, а тут на ее глазах вскоре будет твориться акт каннибализма по отношению к братьям нашим меньшим, но вкусным. Я тоже, между прочим, люблю кроликов, особенно тушенных с картошечкой, но можно и просто жаренных на вертеле. И никто не станет между мной и заветной трапезой, даже грозная боярская дочка с огненно-рыжими волосами и взглядом, способным испепелить на месте. Придется стимулировать процесс. Сказано — сделано. Я просто подошел поближе и нежно укусил ее за прекрасную филейную часть. Естественно, возмущению не было предела, и я получил положенную порцию брани и заслуженные два подзатыльника. Но зато она пошла за дровами, пыхтя от праведного гнева. Чудо как хороша!

Спиногрызы вернулись одновременно с Селистеной, причем довольно быстро. Свое ожидание я скрасил погоней за стрекозой, я, естественно, оказался в победителях.

Уже немного остывшая боярышня свалила сухие ветки в кучу. И победительницей посмотрела на меня.

— А огонь я разводить не буду, вот так!

Я хмыкнул, чуть поднапрягся и, не прибегая к когтям, только силой воли и естественного колдовского взгляда зажег костер. Наградой мне были восторженные крики спиногрызов и открытый рот боярышни. Я, конечно, не стал уточнять, что это практически единственное колдовство, которое я могу совершить без помощи рук. Такие вещи знать им совершенно не обязательно.

— Солнышко, не могла бы ты для нас приготовить этих чудесных кроликов? — высокопарным слогом обратился я к своей спутнице вслух и продолжил уже, как говорится, тет-а-тет:

— Слушай, радость моя, не надо выпендриваться. Если бы у меня были руки, то я бы с удовольствием сделал все сам. Спиногрызы тоже не в состоянии качественно поджарить мясо, так что остаешься только ты.

— Ни за что!

— Тогда мы с этими чудесными зверятами сейчас устроим каннибальский пир и будем рвать этих несчастных кроликов на куски, кровь будет капать с наших клыков, и ты уже никогда не посмотришь на меня с былой нежностью. А мне так нравилось целоваться с тобой.

— Это когда это мы целовались?

— Неужели пока ни разу? Это мое упущение, и надо будет обязательно исправить. Но ведь ты не захочешь целоваться с человеком, который на твоих глазах ел сырое мясо?

— Я вообще не собираюсь с тобой целоваться! Тем более что ты не совсем человек. Ты слишком много на себя берешь, хорошо, в виде исключения я приготовлю вам жаркое.

— Вечно ты придираешься к мелочам. Я не сомневался в тебе, отбой.

Праведный гнев в очередной раз отразился на конопатом лице, но делом обладатель этого лица наконец-то занялся.

Спиногрызы расположились рядом со мной, и пока женщина готовила нам мясо, мы коротали время в мужской беседе.

— Ваша дама просто очаровательна, — мурлыкали луговые.

— Точно, она у меня такая! И умная, и красивая, и послушная, а уж как готовит!

— Мы ничуть не сомневаемся в кулинарных способностях прекрасной Селистены.

— Ну так!

— Пока мы ходили за дичью, мы сложили несколько куплетов будущей баллады. Разрешите нам исполнить их.

— Валяйте, — согласился я. Все-таки не часто меня воспевают в стихах.

— Только не судите нас строго.

Спиногрызы встали плечом к плечу на небольшой пригорочек, синхронно тряхнули головами, закатили свои васильковые глаза и запели. Каюсь, со стихами у меня всегда был напряг, но могу сказать честно — это было круто. И когда они только успели? Вот что значит таланты!

В общем, я точно повторить не могу, но смысл такой. По лесу, полному опасностей, смело смотря вперед навстречу приключениям, идут великий колдун Даромир со своей прекрасной спутницей Селистеной. Она прекрасна как… Ну, в общем, там было много сравнений. Он (то есть я) красивый, сильный как буйвол, ловкий как тигр, со слухом как у совы, с нюхом как у собаки (хотя что тут такого, я и есть собака), прекрасный оратор. А также: мудрый, воспитанный, пушистый, мускулистый, скромный. Вы представляете, всего пять минут общались, а они углядели самую суть!

А Селистене почему-то не понравилось, и она скривилась в недовольной гримасе. Ну, это она, наверное, с голодухи, поест — подобреет.

Спиногрызы закончили петь, поклонились и вернулись на свои места рядом со мной. Вот что значит культурная нечисть. Эх, все бы такие были, да я бы их даже когтем не тронул.

— Вам понравилось?

— А то! Отлично получилось.

— Если бы вы могли нам рассказать что-нибудь из ваших подвигов, то мы бы продолжили нашу балладу.

— Про мои подвиги? Да сколько угодно! Вон и Селистена не даст соврать.

— Точно, не дам, — съехидничал дежурный по кухне.

— Я вообще никогда не вру! Слушайте, ребята, и запоминайте, потом всем расскажете.

И я начал свой рассказ. Все подряд я, конечно, рассказывать не стал, да и к чему засорять будущее прекрасное произведение ненужными подробностями вроде тех, что со мной в скиту задумали сделать, или про неудачное колдовство. Баллады должны жить в веках и вызывать в молодежи гордость за своих в высшей мере достойных предков. Например, таких, как я.

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая