Собака снова человек! - Платов Сергей - Страница 42

• Предыдущая
• 42/77
• Следующая

— Так мы и говорим!

— В городе полный атас!

— Мы со всех…

Договорить братьям Матрена не дала.

— Я сказала — по очереди! — рявкнула хозяйка. — Отвечай ты, Федор, и по порядку.

Услышав такое, Фрол фыркнул и смешно надул щеки. В знак того, что он обиделся. Уже неплохо зная ребят, я могу дать правую лапу на отсечение, что он не пробудет в этом состоянии и минуты. Я лично давно перестал различать братьев. И не то чтобы они были очень уж похожими, просто одного немыслимо было отделить от другого. Они плотно слились в одну веселую, громкую, честную массу под названием Фрол с Федором.

— Может, вначале по ковшичку? — робко испросил детинушка, прежде чем начать свой рассказ.

Вот счастливый человек, а я ничего, кроме молока, в себя влить не могу. Ну ладно, хоть за ратников порадуюсь. Как оказалось, радовался я рановато.

— Вначале дело, медовуха потом, — отрезала Матрена. — Так откуда вы про Селистену с собаками узнали?

Такое уничижительное отношение к братьям нашим меньшим мне было слышать обидно, но качать права сейчас я посчитал лишним.

— Так это всё Кузьминична, — пояснил ратник. — Как только вы, Селистена Антиповна, вместе с Шариком и Даромиром со двора отбыли, она за вами и послала, так сказать, для подстраховки. Шли мы за вами, видели, что на базаре учудили, а уж потом, как вы сбежали, бросились следом.

— Не сбежали, а отступили, — поправил я.

Во дает Кузьминична, ну голова! Знала, как братьев на крючок подцепить. Вообще-то мы с ней решили, что посвящать их в наши планы рискованно, ведь, помимо всех несомненных достоинств, ребята обладают одним недостатком — они еще и мужчины. А это в нашем конкретном случае весьма существенно, так как они тоже находятся под чарами ведьмы.

Совсем другое дело — дать тайное задание, чтобы уберечь обожаемую хозяйку и вашего покорного слугу в собачьем обличье (наверняка тогда она и рассказала им про мою очередную смену обличья). Тут чувство долга явно взяло верх, и братья при первой же опасности пришли нам на помощь и будут защищать нас до последней капли крови. Хотя надо еще разобраться, что это за опасность, — насколько я знаю, нашей интересной компании грозит их не меньше десятка. Именно к этому вопросу и перешла Матрена.

— Ну, в общем, всё ясно, — почесывая затылок пудовой пятерней, задумчиво пробурчала она. — А дверь-то на кой заперли? У меня не благотворительная лавочка, и убытки я терпеть не намерена.

— Так ратники Демьяна уже дом оцепили, — совершенно будничным голосом сообщил Федор. — Сейчас своего командира дождутся и на штурм пойдут. Матрена, может, пока не началось, по ковшичку, так сказать, для храбрости?

— Ведь биться-то будем не щадя живота своего, — не выдержал и включился в разговор Фрол.

— Ни тем более чужого, — деликатно добавил Федор.

Матрена от такой перспективы опешила и только махнула братьям на двери кладовой, мол, сами нальете. Опасаясь, как бы хозяйка не передумала, ребята под сопровождением моего завистливого взгляда быстро рванули в кладовую. Что-то мне подсказывало, что Матрена поступила несколько легкомысленно. И одним ковшичком тут не обойдется. Понятие «для храбрости» у Фрола с Федором весьма растяжимое.

Ох, как же я хотел хоть на минуточку оказаться с ними… Но нет, не могу, на мне сейчас такая ответственность, да и, по мнению некоторых ученых мужей, хмель отрицательно влияет на мозги. Вот встречу как-нибудь хоть одного такого ученого умника и покусаю, чтобы впредь неповадно было легкомысленные заявления делать.

Ладно, раз нельзя по ковшичку, придется думать, как бы избежать драки. Ведь простое мордобитие еще никогда не решало сути проблемы, да и синяки на теле смотрятся не очень прилично, другое дело шрам на…

Эх, ну почему я не человек, ну или в крайнем случае не Шарик? Ох я и расписал бы этих умников под хохлому.

— Матрена, время дорого, в доме есть черный ход?

— Есть, — обрадовала женщина-гора. — Но он наверняка тоже перекрыт. И как это ты, дружище, умудрился за собой «хвост» привести?

— Хвост? — не понял я и на всякий случай проверил его наличие. — А чего его вести? Он и так неплохо держится.

— Ясно, — обреченно застонала Матрена. — Уж лучше бы тебя быстрее блоха укусила, а то ты больно туго соображать стал.

— Если ты думаешь, что я против, так глубоко ошибаешься, — бросил я, и тут… (о, боги опять смилостивились надо мной!) я получил заветный укус. Никогда бы не подумал, что попаду в такую зависимость от противных паразитов. Ох и нелегкая же судьба у нас, у колдунов!

— Ты как, очухался? — с надеждой в голосе пробасила Матрена.

— Да, — быстро ответил я. — Сейчас всё будет в порядке. .Значит, так, ты, Селистена, немедленно приносишь мне полный ковш медовухи, а ты…

— А не слишком ли ты много на себя берешь?! Я тебе еще не жена, а ты уже мной так помыкаешь!

— Не слишком, любимая, — хмыкнул я, лукаво подмигнув ей своим голубым глазом. — И то ввиду исключительности сложившейся ситуации. Так что, пока у меня не закончился запал, мне просто необходимо небезызвестное горючее, а то от этого молока я скоро просто взбешусь.

Не знаю, то ли сказал я очень убедительно, то ли опять не подвело мое непревзойденное обаяние, но моя мелкая, недовольно ворча, всё-таки отправилась в заветную кладовую.

— Обещаю: как только я стану человеком и мы поженимся, буду приносить тебе каждое утро в постель компот, — решил подбодрить я рыжую.

— Зачем? — не поняла Селистена.

— Не знаю, — искренне признался я. — Но мне кажется, что это красиво и наверняка тебе понравится.

Моя невестушка только хмыкнула и подарила мне одну из тех своих улыбок, после которых у меня по телу начинали бегать толпы возбужденных мурашек.

— Скажите какие телячьи нежности, — мечтательно протянула Матрена. — И придумал же, компот утром, да еще в кровать… Ах, как это романтично.

— А, ерунда, у меня вообще куча разных талантов, — отозвался я. — Но не о том нам сейчас думать надо. Если ты позабыла, то я посмею тебе напомнить, что с минуту на минуту дюжина молодцев примется штурмовать твой трактир.

— Ну и пес с ними, — нехотя отозвалась Матрена каким-то расслабленным голосом. — Двери у меня крепкие, из мореного дуба, да к тому же еще железом обитые, так что пусть себе кулаки да ноги ломают.

Эх, Матрена, Матрена, и ты туда же. У меня времени в обрез, а она так меня подводит. И что, скажите на милость, романтичного в том, чтобы подавать утром прямо в постель стакан холодного компота? Ну ни капли романтики, вот если бы, скажем, какой-нибудь вкусный отвар или вообще заграничное питье, тогда да, пожалуй, с некоторой натяжкой на романтику потянет.

Однако времени на дискуссию по данной теме катастрофически не хватало.

— Кулаки выдержат, говоришь?

— Ну да.

— А таран?

— Таран? — переспросила хозяйка трактира уже с тревогой. — Таран вряд ли.

— А если они петуха красного подпустят? — не унимался я, всячески пытаясь вывести Матрену из вредного на этом этапе состояния. Судя по тому, как от гнева покраснела хозяюшка, мне это удалось. Уж что-что, а выводить человека из себя у меня получается просто великолепно. Конечно, при условии, что в этот момент я остаюсь человеком.

— Да я им за такое руки вырву! — взревела наконец женщина-гора. — По самые уши.

— Хорошая мысль, — подхватил я нужную нить разговора. — Но пока несвоевременная. Понимаешь, ну не готов я сейчас со всей Сантаниной ратью в открытую борьбу вступать, тем более в городе. Здесь она большую силу имеет. Давай лучше ты поможешь нам отсюда незаметненько выбраться, а сама пустишь стражу и скажешь, что это мы на тебя напали и заставили нам помогать.

— Заставили? — хмыкнула хозяюшка и продемонстрировала свой кулак.

— Ну заколдовали, какая разница, — выкрутился я. — Так, значит, черным ходом воспользоваться не удастся?

— Вряд ли. Да к тому же он не такой уж и черный, просто выводит на соседнюю улицу.

Наконец-то Селистена принесла солидную плошку медовухи. Чтобы не тратить времени даром и для поднятия духа, я принялся уничтожать ее содержимое.

• Предыдущая
• 42/77
• Следующая