Трудная дорога к счастью - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 2

Глеб очнулся от наваждения, отряхнул куртку от налипшего снега, медленно сел в машину, недовольно качая головой и досадуя на собственную наивность. В голове мелькнула горькая догадка: ну кто может торчать ночью, в одиночку, посреди дороги? Только заурядная ночная бабочка! Для чего же еще девицы прыгают в незнакомые машины посреди ночи, как не в надежде заработать собственным телом? Он презрительно присвистнул, недоумевая, как мог быть таким недотепой. Ведь торчал из-за нее на ветру минут пять с мокрыми ногами и красными, как гусиные лапы, руками, помощь хотел предложить! Вот идиот! Не хватало только заболеть!

Он еще раз оглянулся на то место, где совсем недавно виднелся легкий силуэт. Удивленно покачал головой, вспоминая непонятное томительное чувство, пронзившее его при виде девушки, осторожно вывел машину на трассу и постарался выбросить из головы странную встречу.

Где-то через месяц, сидя перед начальником в обставленном антиквариатом кабинете, расстроенная офис-менеджер безуспешно пыталась втолковать недовольному шефу:

– Глеб Владимирович! Не увольняйте Пашу Строгова! Поймите, в жизни всякое бывает! Ну, влюбился парень, а девушка любит другого! Вот у него руки и опустились! Пройдет время, он придет в себя и снова станет хорошим работником!

Босс отмахнулся, не понимая, чего от него хотят:

– Какая любовь может быть в рабочее время? Работать надо, а не мечтать. У нас солидная архитектурно-строительная фирма, а не приют для странствующих менестрелей. Как ни приеду к нему на объект, он все на небо пялится и ни слова о работе сказать не может. А еще прораб называется! Почему я не завожу шашни, мешающие работе? Да просто я ответственный человек! – Глеб с нескрываемым пренебрежением добавил: – Павел взрослый мужик, соображает уже, что к чему, зачем влюбляться в неперспективную девицу? Тщательнее надо объекты для страсти выбирать. – Он снова уткнулся в свои бумаги.

Людмила Викентьевна почти с ненавистью посмотрела на низко склонившуюся голову шефа. Чурбан бесчувственный! Влюбляться после конкурсного отбора! Это ж надо додуматься!

Абрамов, почувствовав сверлящий взгляд, оторвался от документов и с нескрываемым раздражением посмотрел на женщину.

– Людмила Викентьевна, вам не понятны мои слова? Я не одобряю разгильдяев, это знают все, и нечего прикрывать несерьезное отношение к порученному делу ка-кой-то дурацкой любовью. Либо сотрудники работают на совесть, либо вообще не работают. У меня, во всяком случае. Третьего не дано. – И, не дав ей больше сказать ни слова, распорядился: – Все! Вы свободны!

Она выскочила за дверь, остановилась перед большим зеркалом тяжело дыша, как после долгого бега, нервными движениями поправила свой шоколадный, под цвет глаз, брючный костюмчик. Услышав деликатное покашливание, повернулась к столу, хмуро посмотрела на секретаршу.

Алла Ивановна боязливо спросила:

– Что, не получилось?

Людмила Викентьевна безнадежно махнула рукой:

– Да он просто столб какой-то! Железобетонный и безжалостный! Глеб Непогрешимый!

Преданная секретарша вступилась за босса:

– Ну, он имеет на это некоторое право – он же такую фирму поднял практически один! Я помню, как мы с ним начинали: со ссуды в банке и скромного домика на окраине…

Людмила Викентьевна раздраженно закатила глаза.

– Да знаю, знаю я об этом! Но с тех пор почти десять лет прошло, теперь он в фирме далеко не один! Надо же и с людьми считаться! А он даже из замов никому не доверяет, тянет все один и считает себя при этом Господом Богом! За что Пашку уволил? Парень хороший, просто невезучий…

Опасливо оглянувшись на дверь босса, Алла Ивановна шепотом заметила:

– Да просто он никогда не влюблялся, поэтому и не представляет, что это такое!..

Офис-менеджер пылко пожелала, погрозив крепко сжатым кулачком в сторону закрытой двери начальника:

– Чтоб тебе влюбиться, и к тому же безответно! Чтобы нормальным человеком стать, в конце-то концов!

Подошедший к ним Константин Пепеляев, главный менеджер по строительству, с некоторым испугом посмотрел на возбужденных женщин.

– Что там такое? Шеф не в духе?

Не отошедшая от схватки с начальником Людмила Викентьевна язвительно ответила:

– Ты что, Костя, не знаешь, что у Абрамова всегда одно настроение? Бездушное. Он же как машина: переедет тебя и не заметит! – и умчалась к себе, сердито измышляя варианты возмездия для неуступчивого босса.

Почесав в затылке, менеджер вошел в кабинет к начальнику. Тот и в самом деле был в своем обычном ровном настроении, которое Людмила Викентьевна называла бездушным. Корректно махнув рукой, указал на кресло перед собой. Константин доложил обстановку на объектах и признал, что от графика они несколько отстали. Шеф молча встал, надел куртку и просто сказал:

– Ну что ж, поедем по объектам, немного подтянем гайки.

Гайки подтягивали до позднего вечера, оставляя за собой суматошно дергающихся прорабов и перепуганных рабочих. Когда Глеб понял, что рабочий день даже по его меркам закончен, отпустил взмыленного менеджера к жене, перекусил в круглосуточно работающей кафешке и поехал домой.

На крутом повороте замедлил ход, чтобы ненароком не вылететь на обочину. Перед глазами внезапно возникла одинокая фигурка, стоящая под самым фонарем. Глеб внимательно посмотрел вокруг и понял, что оказался на том же месте, на котором зимой застрял в сугробе.

Притормозив, медленно проехал мимо знакомой девушки, пристально ее рассматривая и опять не понимая, что может делать приличная особа в два часа ночи у проезжей дороги. Тут же одернув себя, сардонически усмехнулся: для представительницы древнейшей профессии вполне нормальные время и место. Оглянулся вокруг. Пусто. Кого она поджидает? Очередного клиента?

Пристальнее всмотрелся в девушку. На сей раз на ней была светло-синяя короткая курточка и черные брюки, заправленные в высокие армейские ботинки. Из-под маленькой голубой шапочки с узкими отворотами выбивались светлые локоны. Через плечо висела маленькая черная сумочка. Стояла девушка чуть поодаль дороги, чтобы проезжающие мимо машины не забрызгали грязью.

Глеб отъехал от нее метров на двадцать, притормозил, раздумывая, не выйти ли ему, чтобы выяснить у девчонки, кого она все-таки ждет. Может, он ошибается и она вполне приличная особа, попавшая в сложную ситуацию? Девушка посмотрела на остановившуюся неподалеку машину и легкой походкой пошла в ее сторону. У Глеба сильно заколотилось сердце, повлажнели ладони. Озадачившись странной реакцией собственного тела, никогда раньше не отзывавшегося с такой силой на красоту неизвестных девиц, логично приписал происходящее последствиям переутомления. Девушка была уже совсем рядом, он учтиво приоткрыл дверцу, чтобы посадить ее в машину, но тут на скорости под сотню километров, обкатив фонтаном грязной воды место, на котором только что стояла девушка, подлетел серый жигуленок. Взвизгнул тормозами прямо перед ночной гуленой. Водитель широко распахнул переднюю дверцу. Неизвестная шмыгнула внутрь и укатила.

Глеб глубоко вздохнул и только теперь заметил, что невольно задержал дыхание. Вот ведь шалава! Он никогда не связывался с подобными особами, но эта чем-то его задела, должно быть молодостью и беззащитностью. Посмотрел на пустой проулок, темнеющий справа сплошной серой массой, потер пылающий лоб. Может быть, поговорить с ней? Помочь, если нужно? Вдруг у нее какая-то экстремальная ситуация? Гели ее еще не затянула эта специфическая деятельность, вполне можно ее из этой ямы вытащить.

Встрепенулся, удивившись несуразным лихорадочным мыслям, недоуменно пожал плечами. Наваждение какое-то. Обычно он никогда не вмешивался в чужие жизни без приглашения или вмешивался, и крайне неохотно, по чьей-то настоятельной просьбе, ведь каждый отвечает за себя сам. Раздосадованно надавил ногой на газ – сильнее, чем требовалось. Послушный автомобиль резво рванул с места и стремительно понесся по пустынной дороге. На миг у него мелькнула сумасшедшая мысль – догнать квелый жигуленок, заставить ее пересесть к нему в машину. Но он быстро выгнал из головы эту блажь.