Последний вечер (Трудный выбор) - Браун Сандра - Страница 21

• Предыдущая
• 21/29
• Следующая

– Грант?

– Да, любовь моя, да…

Вдруг они замерли – громко зазвонил дверной звонок.

Он прижался к Шелли лбом и тяжело вздохнул. Позвонили снова. Он виновато посмотрел ей в глаза.

– Не двигайся, – попросил он, поднимаясь с дивана, застегнул джинсы, направился к двери и слегка ее приоткрыл.

– Да? – рявкнул он.

Чарующий смех ознаменовал появление Пру Циммерман.

– Разве так встречают… друзей?

Она повернулась к изумленному Гранту, не заметив Шелли, сидящую в углу дивана, подобрав ноги. Шелли поспешно застегивала пуговицы рубашки, низ которой лежал у нее на бедрах самым красноречивым образом.

Грант не успел застегнуть рубашку, и Пру бесстыдно провела пальцем по пуговицам.

– Я зашла, чтобы попросить список дополнительной литературы к экзамену. Результаты моего теста не так хороши, как я надеялась.

Шелли поражалась наглости этой девушки. Из-под чересчур облегающего свитера Пру торчали соски не обремененной бельем груди. Она, покачиваясь, приблизилась к Гранту, наклонив голову – в собственном представлении она, несомненно, выглядела соблазнительно. Когда ее ладонь скользнула под рубашку, Шелли охватила страшная ревность, и она даже вскрикнула от гнева.

В ту же секунду Грант резко схватил запястье девушки и отдернул от себя ее руку.

Пру повернулась к дивану и наткнулась на возмущенный взгляд голубых глаз. Она бегло оглядела ее домашнюю одежду. От ярости и обиды губы Пру сжались в тонкую линию.

– Мисс Циммерман, я вас любезно прошу больше сюда не приходить и не звонить. Все наши вопросы мы можем решить в пределах аудитории, – жестко проговорил Грант. Шелли испугалась, что он не сдержится и набросится на нее.

– Не стройте из себя дурака, мистер Чапман. Вы прекрасно знаете, зачем я пришла.

– В таком случае ваше поведение не только невежливо, но и оскорбительно. Позвольте напомнить: вы моя студентка, не больше.

– Как и она, – воскликнула Пру, указав пальцем на Шелли – та с трудом сдерживала желание налететь на самозванку и выцарапать ей глаза. Она была готова удавить Пру Циммерман за одно прикосновение к Гранту.

– Что она здесь делает, без одежды, уютно устроившись на твоем диване?

– Тебя это никак не касается, – отрезал Грант. Он взял Пру за плечо и подтолкнул к выходу, потом открыл дверь и выпихнул незваную гостью прочь.

– Коснется, когда я сообщу ректору Мартину, что вы спите со студентками, – пригрозила она, прежде чем Грант успел захлопнуть у нее перед носом дверь и защелкнуть замок.

– Ты можешь в это поверить? – воскликнул Грант, разъяренно перебирая рукой и без того взъерошенные волосы. – Я… Шелли?

Он повернулся и увидел ее побледневшее, напряженное лицо. Несколько секунд назад Шелли трясло от гнева, теперь же она вся сжалась.

– Что такое? – спросил он и бросился к ней. Она сглотнула.

– Ничего, Грант. Ты отвезешь меня домой?

Она начала подниматься, но он остановил ее и заставил посмотреть себе в глаза.

– Посмотри на меня, – потребовал он, когда она попыталась отвернуться, – скажи почему? Почему ты хочешь домой? Черт побери, почему?!

– Потому что… Потому что она права, Грант. Меня здесь быть не должно. Люди подумают…

– Да мне наплевать, что подумают люди, – взревел он.

– Зато мне нет, – крикнула она в ответ.

– Шелли…

Он так крепко обнял ее за плечи, что она вздрогнула.

– Поверь: каким бы осторожным ты ни был, сплетники не упустят возможности ткнуть в тебя пальцем. Люди любят осуждать окружающих, это придает им уверенности в себе. Пытаться угодить всем вокруг – напрасный труд. Это бесполезно, невозможно. Нужно жить, как хочется тебе. Нельзя предавать свое сердце…

– Нет, Грант. Меня с детства учили, что есть мораль и нравственность, правила, которым нужно беспрекословно следовать, нравятся они или нет. Мы с тобой преступаем черту дозволенного. Я прожила в соответствии с правилами морали двадцать шесть лет и не могу мгновенно измениться, – она выпалила это ему в глаза, – если ты не отвезешь меня в университет, к моей машине – я пойду пешком.

– Хорошо. Иди наверх, переодевайся.

Они вышли из дома через несколько минут. Он подождал, пока она выйдет, и запер дверь. Не обращая внимания на дождь, помог ей сесть в машину и выехал на дорогу.

– Моя машина припаркована за Хейвуд-Холлом, – сообщила она, когда он поехал в противоположном от университета направлении.

– Я голоден. До того момента, как ты решила записаться в праведницы, я планировал пригласить тебя на ужин.

– Зачем? В качестве платы за мои услуги?

Он резко повернул голову, и она почувствовала, как на нее сыпятся искры гнева.

– Понимай, как хочешь, – проворчал он.

Лучше бы он дал ей пощечину. Тогда болела бы только щека. Глаза застлали слезы, сливаясь с дождем, стучащим по ветровому стеклу. Она отвернулась, чтобы он не заметил, как она расстроилась, и гордо подняла плечи.

Он привез ее на окраину города, в популярный стейк-хаус. Его простой деревянный фасад сливался с дождливым пейзажем.

– Надеюсь, ты любишь стейки.

– Иди к черту, – выругалась она, открыла дверь и побежала под дождем ко входу в ресторан. Если он решил соблюсти этикет и покормить ее ужином, надо поскорее с этим покончить и отправиться домой зализывать раны.

Она внутренне содрогнулась от его мрачного вида, когда он догнал ее на крыльце и открыл дверь.

– Заходи, – напряженно пригласил он. Она зашла вслед за ним, бросив на него гневный взгляд.

Официантка отвела их к столику у камина.

– Будете что-нибудь из напитков? – спросила она.

– Нет… Да, – одновременно ответили они.

– Мне ничего не нужно, – заявила Шелли.

– Разливное пиво, пожалуйста, – заказал Грант.

Официантка принесла меню, и Шелли его внимательно изучала, пока девушка не вернулась с пивом для Гранта, чтобы принять заказ.

– Шелли? – вежливо спросил он.

– Я буду только салат. С уксусом и оливковым маслом.

– Еще она будет стейк. Филе, средней прожарки. И печеную картошку на гарнир. Я буду стейк из ребер, средней прожарки с кровью, и тоже печеную картошку. С соусом «Тысяча островов».

Он захлопнул меню и протянул его смущенной официантке, взглядом не позволяя Шелли ничего возразить. Она лишь пожала плечами и уставилась на огонь. Во время ужина Шелли непоколебимо молчала, вежливо отвечая на его вопросы, но не поддерживая беседу. Если это всего лишь расплата за ее «щедрость», она не позволит ему получить удовольствие от вечера.

На обратной дороге машину Гранта занесло на скользком шоссе. Его возрастающий гнев лишь подпитывал ее ярость. Искренний любовник прошлой ночи исчез, и на смену ему пришел злой, раздраженный, незнакомый ей человек.

За несколько кварталов до кампуса он свернул на ее улицу.

– Моя машина…

– Я помню. Я не хочу, чтобы ты ездила в такую погоду, особенно…

– Я сама могу о себе позаботиться! – воскликнула она.

– Не сомневаюсь, – рявкнул он в ответ. – Но ты уж меня побалуй!

Он притормозил возле ее дома и поймал ее за руку, прежде чем она успела выйти из машины.

– Не надо, – только и произнес Грант, но короткая фраза возымела мощное действие. С напускным равнодушием, внутренне замирая от страха, она послушалась и подождала, пока он выйдет из машины, откроет ей дверь.

– Спасибо за все, – поблагодарила она, вставила ключ и отперла замок.

– Не спеши, – сказал он, остановил ботинком закрывающуюся дверь и зашел вслед за ней.

– Я не позволю тебе зайти в пустой дом в одиночку. Мало ли что? Вчера ты здесь не ночевала, и неважно, насколько хорошо ты о себе в состоянии позаботиться.

Он закрыл за собой дверь и включил свет, а потом тщательно осмотрел ее маленький дом, пока она с растущим раздражением стояла у входа. Когда он вернулся, стало ясно, что он не торопится уходить – даже наоборот, он успел снять куртку и теперь держал ее за спиной, повесив на указательный палец. Она процедила сквозь зубы:

• Предыдущая
• 21/29
• Следующая