В оковах льда - Монинг Карен Мари - Страница 82

• Предыдущая
• 82/98
• Следующая

Джо мрачно смотрит на меня.

— Лучшего времени для того, чтобы блеснуть своим умом, Дэни, просто не предвидится.

— Я над этим работаю. Но мне нужны данные. Пойдем. Мы вернемся до того, как наше отсутствие заметят.

Мы поворачиваемся и шагаем по улице. Я собираюсь оставить Джо наверху. Не буду выдавать ей секреты подземного Дублина. Но буду держать ее как можно ближе к себе и оставлю в каком-то укрытии. Под ногами хрустит, и я проваливаюсь сначала в снег, потом в лед, потом опять в снег и снова в лед. Слышу, как Джо проламывает сразу три слоя, потому что весит больше меня. Небо — белое от густого снегопада, от снежинок кружится голова, если смотреть на них слишком долго. Они тают у меня на лице, на единственном открытом участке моего тела. Мы заскочили в раздевалку Честерса перед уходом, закутались в несколько слоев одежды, надели шапки, перчатки и сапоги. Если такая погода продолжится, у нас через пару дней будет десять футов льда и снега, которые полностью закупорят город. Люди, не подумавшие уйти куда-то в тепло, замерзнут до смерти, их занесет снегом прямо в убежищах. Если солнце вскоре не начнет светить, все это никогда не растает. Сугробы будут расти. И ценность времени растет с каждым днем. Поверить не могу, что почти месяц потеряла в Белом Особняке с Кристианом! Кстати, о нем. Я настороженно оглядываюсь, проверяя все крыши, и заодно убеждаюсь, что ни на одной из них не сидит Карга, вяжет или, еще хуже, готова на нас броситься. Эта безумная сволочь с кишками и кровью меня жутко пугает. Я вздрагиваю.

— Нам нужно стоп-кадрировать, Джо. Возьми меня за руку.

Она смотрит на меня как на ненормальную.

— Да ни за что ты этого со мной не сделаешь! Особенно на льду. У тебя половина лица — сплошной синяк, а со второй половины синяк еще только сходит. Ты в зеркало давно смотрелась?

— Это не потому, что я неуклюже стоп-кадрирую. А из-за гада Риодана.

— Этот гад сломает тебе обе ноги, если сделаешь еще хоть шаг, — говорит Риодан за нашими спинами.

Я оборачиваюсь.

— Почему ты вечно меня преследуешь?

— Потому что ты вечно меня вынуждаешь.

— Но как ты меня находишь? — У меня что, маячок на лбу, который отправляет ему сигнал всякий раз, когда я нарушаю его приказы? Я отказываюсь верить в то, что, после того как он меня укусил, он может выследить меня где угодно. От этой мысли я задыхаюсь. Потому что это неправильно и нечестно.

— Вернитесь назад. Сейчас же.

— В Белом Особняке ты меня не нашел. — В моей голове словно взрывается лампочка. Меня волновали другие вопросы, иначе я догадалась бы раньше. — Ты не можешь выследить меня в Фейри! — Вот почему он так злился. Я чуть не вскидываю руку в победном жесте. У меня есть безопасная зона! Если мне когда-нибудь понадобится спрятаться от него, я отправлюсь в Фейри. — Ты сам всегда заставляешь меня делать что-то, для чего мне нужно сделать то, чего ты не хочешь, чтоб я делала. Это не моя вина. Я просто реагирую на тебя.

— Вот твоя очередная ошибка. Учись действовать, детка.

— Я уже действую. Я пытаюсь разобраться с нашими проблемами.

— А ты, Джо, — тихо говорит он, — ты должна бы быть осторожнее.

— Ее сюда не вмешивай, — говорю я.

— Она помогла тебе меня ослушаться.

— Не помогала. Потому что, видишь ли, я тебя не ослушалась. Ты сказал, что я могу уходить с «одним из твоих людей». Ты с ней каждый день развлекаешься, и если это не делает ее одной из твоих людей, то тебе стоит перестать ее трогать. Потому что либо она твоя, либо нет — третьего не дано. Нельзя заниматься с людьми сексом, а потом сбрасывать их со счетов. Ну. Так Джо одна из твоих людей? Или просто еще один трофей в бесконечной очереди?

— Дэни, прекрати, — предупреждает Джо.

— Да ни фига не прекращу! — Я так злюсь, что начинаю вибрировать. — Он тебя не заслуживает, ты достойна гораздо лучшего! — Никак не помогает делу то, что за спиной Риодана ребята у костров опять поменяли песню и теперь дружно накручивают громкость, исполняя композицию «Приветствуем тебя, наш славный святой Патрик». Они хлопают в ладоши и, барабаня по бочкам обломками дерева, поднимают зверский шум. Чем громче они поют, тем сильнее я сержусь. — Он всегда на всех напирает, и никто не может заставить его отвечать. Так вот, я говорю, что это время прошло. Либо ты для него важна, либо нет, и ему нужно сказать, какой из этих вариантов правда. Я хочу знать, какой из них.

— Она важна, — говорит Риодан.

Джо выглядит ошеломленной.

И это бесит меня еще больше. У нее опять мечтательные глаза, и она снова вся такая влюбленная. Да всем же видно, что она не в его вкусе.

— Ты врешь, она тебе не важна.

— Дэни, придержи язык, — говорит Джо.

Я знаю его. Я знаю, как он меня обманывает. Он просто играет словами. Конечно, она важна. Но он же не добавил «мне». Она важна для клуба, по меркантильным причинам, потому что она официантка.

— Она для тебя важна в эмоциональном смысле? Ты ее любишь?

— Дэни, прекрати немедленно! — говорит Джо в ужасе. И Риодану: — Не отвечай ей. Прости. Не обращай на нее внимания. Все это просто неприлично.

— Ответь мне, — требую я у Риодана. Народ с песнями уже реально зажигает, они танцуют и покачиваются, и мне приходится почти кричать, чтобы меня услышали. Но это неплохо. Я как раз в настроении поорать.

— Хрена ради, — рычит Риодан, оборачиваясь через плечо. — Им что, больше петь негде.

— Они хотят войти, — говорю я. — И они умрут у тебя на пороге, потому что ты слишком большая сволочь, чтобы их спасти.

— Мир не моя зона ответственности.

— Ну конечно. — Я вкладываю в это слово двадцать слоев осуждения.

— Она всего лишь хотела найти Танцора, — говорит Джо. — Я думаю, это важно. Иногда ей нужно просто доверять.

— Ты ее любишь? — напираю я.

Джо издает такой стон, словно сейчас умрет от стыда.

— Господи, Дэни, заткнись!

Я думала, он будет надо мной насмехаться, скажет что-то мерзкое, оскорбит меня в ответ, но он говорит только:

— Дай определение любви.

Я смотрю прямо в его прозрачные спокойные глаза. И вижу в них нечто вроде вызова. Не понимаю я этого чувака. Но определение, которого он хочет, простое. В клетке у меня было много времени, чтобы над ним подумать. Однажды я видела телешоу, в котором дали отличное определение, и теперь я его повторяю:

— Активное беспокойство и забота о здоровье и благосостоянии тела и души другого человека. Активное. Не пассивное.

Короче говоря, ты все время помнишь об этом человеке. Никогда его не забываешь. И каждую минуту каждого дня учитываешь его существование, планируя свои действия. Вне зависимости от собственных дел. И ты не оставляешь его запертым умирать.

— Давай подумаем, что входит в это понятие, — говорит он. — Предоставление еды. Убежища. Защиты от врагов. Места, где можно отдохнуть и вылечиться.

— Ты забыл про душу. Но я ничего другого и не ожидала. Потому что у тебя ее нет. У тебя есть только правила. Ах да, и еще правила.

Джо говорит:

— Дэни, можем мы просто…

Риодан ее перебивает.

— Эти правила сохраняют людям жизнь.

Джо пробует снова:

— Слушайте, ребята, я думаю…

— Эти правила душат людей, которым нужно дышать, — говорю я, заглушая ее слова. Все равно никто ее не слушает.

Внезапно я оказываюсь в воздухе, он держит меня за воротник, наши носы соприкасаются, а мои ноги болтаются над землей.

— Согласно твоему же определению, — говорит он, — ты тоже никого не любишь. Можно сказать, что к людям, которые тебе близки, у тебя есть три подхода: ты превращаешь их в своих врагов, убиваешь тех, кого любят они, или становишься причиной их собственной смерти. Осторожнее. Сейчас, со мной, ты шагаешь по очень тонкому льду.

— Потому что спросила, любишь ли ты Джо? — холодно интересуюсь я, словно и не болтаюсь беспомощно, поднятая за шиворот. Словно он только что своими словами не врезал мне ниже пояса.

— Дэни, тебя это не касается, — говорит Джо. — Я могу сама о…

• Предыдущая
• 82/98
• Следующая