Ключ от всех дверей - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/101
• Следующая

Эх…

Сначала перестала видеть сказку за театральным представлением, разглядев убогие декорации и подтекший грим актеров. Потом разучилась слушать чужие сердца, погрузившись в свое безумие. Стала почти равнодушной…

Что дальше? Превращусь в такую же холодную, жестокую сволочь, как мой уважаемый наставник? И уйду, бросив своего драгоценного мальчика, как Холо когда-то оставил меня?

— Госпожа Лале?

Я вздрогнула всем телом. Щеки холодило. Неужто слезы?

— Да? — Мой голос прозвучал удивительно нежно.

Паж, окликнувший меня, неловко отвел взгляд.

— Госпожа Лале, ее величество ждет вас в своем кабинете.

— Ах, ждет?

Паренек смутился. Меньше сарказма, моя дорогая, это всего лишь ребенок…

— Да, леди, — придушенно прошептал он и низко поклонился. — Извините… — и шмыгнул в тень, как мышка.

— Спасибо, — негромко бросила я ему вдогонку, вытирая лицо. Негоже перед королевой появляться заплаканной. Тем более что ей до моих чувств и дела нет.

Проходить прямо в кабинет было бы невежливо, поэтому я открыла дверь в небольшую приемную перед ним. Стражник вздрогнул, когда на его глазах шутовка выпрыгнула из шкафа для документов, запертого на замок, но удивление свое оставил при себе. Во дворце и не такое случается…

— Доброй ночи, госпожа Лале, — поклонился он. — Ее величество велела заходить вам без доклада. Прошу. — Он отступил назад, освобождая мне путь.

Кабинетом это помещение можно было назвать весьма условно. Личный зал ее величества для приема высочайших и особо приближенных — так, пожалуй, будет вернее. Огромное пустое помещение практически без мебели, белые стены, черный потолок, шахматные плитки пола, почти четыре десятка картин, изображающих символы расклада. Справа — девятка высших, за ней — девятка вассалов, слева — девятка слуг и девятка безымянных. Прямо над столом — символ бренности всего. Пустая карта, карта дороги, карта потери. Ровное черное поле, пересеченное наискосок белой молнией. Единственная в раскладе, у которой нет живого воплощения. Проходя вдоль ряда картин, я по старой привычке подмигнула своему знаку — Безумному Шуту. И могу поклясться, что красноволосый мальчишка с жестокой улыбкой подмигнул мне в ответ.

За столом никого не было. Каюсь, в мою глупую голову закралась бредовая мысль, что паж сыграл неплохую шутку вместе со стражником, но почти в ту же секунду я заметила, что кресла сегодня стоят гораздо ближе к очагу, чем обычно. Усмехнувшись про себя, я отвесила тому из кресел, от которого исходил запах грозы, глубокий поклон.

— Звали, ваше величество?

Тягостное мгновение ничего не менялось, а потом по залу раскатился хохот двух высочайших особ с весьма специфическим чувством юмора.

— Вот видите, Ночной Бриз, я была права, — отсмеявшись, заметила королева, спуская ноги с сиденья. — А вы, Ларра, как недоверчивое дитя: спрячемся, испытаем… Эту леди не одурачишь, она сама кого угодно оставит в дураках. Разгибайся, Опал, хватит уже креслу кланяться. Присаживайся.

— Благодарю, ваше величество. — Я послушно заняла пустующее место, самое ближнее к огню, сложив руки на коленях с видом юной провинциалки.

Значит, благороднейшая Тирле решила отбросить маски и показать иноземному монарху свое истинное лицо? Да и мое заодно.

Скверно. Надеюсь, побережник стоит оказанного доверия.

— Вы не похожи на обычного шута. — Ночной Бриз заботливо протянул мне кубок с разогретым вином, самолично наполнив его из котелка над очагом.

О, мне уже прислуживают особы королевской крови? Впору возгордиться. Или он отравы туда подсыпал? Помнится, Дом Раковин и Песка исстари продавал за границу яд «морских цветов» — особых моллюсков, одно прикосновение к которым могло убить неосторожного ныряльщика. Яд, воздействие которого я вчера испытала на себе.

— О, вас, очевидно, ввели в заблуждение, — светски прочирикала я, поднося бокал к губам. Вино обожгло язык. Многовато специй. И крепковато. Простой человек опьянел бы с одной порции. — Я не обычный шут. Я — Безумный Шут.

— Одна из расклада? — красиво изогнул брови Ларра.

Слышала, что побережники общаются с помощью мимики так же, как мы, равнинные, подаем знаки пальцами и движениями веера. Так королева сейчас, сложив свой и дважды коснувшись им губ, советовала мне быть осторожней. «Этот человек не так наивен, как кажется. Тот еще вороний сын. Не сболтни лишнего», — говорили ее жесты. В ответ я улыбнулась и погладила мизинцем мочку уха: «Ваше предостережение услышано и принято во внимание».

— Девятая, — согласилась я. — А вы? Первый, я полагаю? Лорд Теней?

— У нас эту карту называют Лордом Волн, — мягко поправил глава Дома Раковин и Песка, даря мне еще одну бархатно-томную улыбку.

…Зря тратишь силы, молодой король. Мое сердце уже полторы сотни лет как забыло о любви. Единственный, к кому я испытываю хоть какую-то нежность, — это мой ученик, мой мальчик Мило. Младший брат или сын, которого у меня никогда не было. Но ты красив, Ларра, действительно красив. Кудри цвета аквамарина, а еще — изменчивые, как море, глаза, то наивные, то умудренные. Загорелая кожа потомственного пирата, лишь поколение назад ступившего на землю, и полная лукавства прямота жителей прибрежных песков… Ты хороший человек, верный и честный, пока еще не испорченный властью. Оставь меня в покое. Лучше направь свои чары на гордую, но изголодавшуюся по искренним чувствам Тирле — это будет полезнее. Вам обоим.

— Пусть так, — склонила голову я, делая еще глоток. — Важно, что вы первый в своем раскладе. Но перейдем к делу. — Бокал отправился на полку над очагом. — Зачем вы позвали меня, госпожа?

Тирле резко раскрыла веер, медленно сложила. Это не означало ничего, кроме того, что королева сильно взволнована. Но разумеется, ее лицо выражало лишь насмешливое спокойствие.

— Мне хотелось бы услышать твое мнение, Лале.

— И по какому же поводу? — У меня вырвался вздох. Не часто ее величество обращалась ко мне за советом. И каждый раз это знаменовало наступление нелегких времен. Если Лорд или Леди не могут решить вопрос самостоятельно и испрашивают ответа у Безумия, то дела совсем плохи.

— По этому. — Королева провела рукой по вееру и извлекла из него уже знакомую мне тонкую иглу, которую я вчера передала в Тайную канцелярию. — Просто скажи мне все, что знаешь.

Мною овладела задумчивость. Честно говоря, накануне я с легкостью выбросила из головы покушение и отправилась развлекаться. Но привычка взяла свое, и перед сном меня посетили тревожные мысли, часть которых касалась именно происшествия с дипломатами.

— Это западное оружие, — решила я начать с общеизвестных сведений. — Игла используется либо в духовой трубке, либо, после небольших усовершенствований, в «газовом мешочке» — капсуле из алхимической пленки, менее прочной с одного конца. Обычно «мешочек» бывает наполнен парами некоего вещества, расширяющегося при нагревании или встряхивании, без запаха и цвета. Внутрь помещается смазанная ядом игла. Чаще всего яд медленнодействующий, но бывают и исключения. Убийце нужно всего лишь взять капсулу в кулак, встряхнуть и подождать некоторое время, пока газ согреется, а потом сжать. Слабая стенка прорвется, и игла полетит в цель. Дальность выстрела — не больше двадцати шагов, поражающая сила небольшая, но за счет малой толщины заряд пробивает порой и простеганную одежду, и кожу, и любую ткань, кроме горного шелка. Обращению с этим оружием учатся долго, обычно с самого детства, ибо любая ошибка приводит к смерти неудачливого убийцы либо к ненужному шуму, если недостаточно прогретые пары слишком рано разорвут оболочку… — Я перевела дыхание, вспоминая бледное лицо леди-секретаря. Жалкая, бессмысленная гибель. Но сила воли заслуживает уважения — суметь уйти, когда еще есть шанс отбрехаться, может не каждый. Наверняка девица выросла в одном из кланов, воспитывающих смертников. — Секрет изготовления капсул известен только в западных царствах. А вот яд, которым смазана была игла… О, это гордость уже вашего Дома, о Ларра. — Я отвесила шутовской поклон государю. — Морские цветы… Впрочем, это лишь предположение.

• Предыдущая
• 7/101
• Следующая